Боевые станции

— Вы хотите сказать мне, что я веду себя иррационально? — спросила я.

Он пожал плечами, удивленно подняв одну бровь.

— Иррационально? Не совсем. С признаками навязчивости в поведении… вот это может быть.

— Разве навязчивость бывает иррациональной, сэр?

— Это зависит от того, кто страдает навязчивостью, — словно случайно добавил доктор. — Весь вопрос в том, считаете ли вы свое поведение иррациональным.

Реплика Маккоя могла быть воспринята и как вопрос, но я догадалась, что это, скорее, констатация факта. Оторвавшись от своих мыслей, я посмотрела на доктора.

— Вызов обстоятельствам — признак рациональности в поведении, произнесла я довольно авторитетно.

Теперь у Маккоя поползла вверх и другая бровь.

— Это что-то новое, — пробормотал он. Посмотрев на меня в упор, доктор спросил:

— Вы уверены в том, что действительно намерены взломать программу, заложенную в компьютер капитаном?

Я вернулась к своим схемам, не желая обдумывать ответ.

— Да, конечно.

— Через двадцать восемь часов мы достигнем планеты Аргелиус, отчетливо произнес он. — Возможно, там вы получите ответ на все свои вопросы.

— А, возможно, и не получу. — Мне не хотелось выглядеть капризной. Сэр, вы хорошо знаете капитана Кирка. Наверняка, он не допустил бы подобного на моем месте. Я думаю, что он сейчас ожидает от меня таких же действий.

Маккой разгладил рукой волосы.

— Боюсь, что вы можете разорваться на куски, если будете постоянно сравнивать себя с Кирком.

От этих слов я почувствовала, как руки со следами множества точечных электрических ожогов покрылись испариной. Я выбралась из-под панели, поняв, что обманываю сама себя, пытаясь войти в систему посредством этих немудреных штуковин. Утомленная безрезультатной работой, я прислонилась спиной к переборке и ответила:

— Я сравниваю себя с ним только ради себя самой.

Маккой обиженно надул губы и замолчал. Я по достоинству оценила его проницательность, глубокий аналитический ум в сочетании с многолетним опытом работы и знанием психологии людей, подвергающихся длительным космическим перелетам. Наверное, беседа с ним должна была стать очень полезной для меня, неоценимым подспорьем в борьбе с эмоциональными конфликтами. Может быть, следовало попросить у него совета… Возможно, но у меня не было времени.

— Сэр, вы хорошо знаете командира Спока. Как, по-вашему, он мог бы обеспечить защиту систем корабля от доступа любых других членов экипажа, кроме себя самого?

Маккой беспомощно поднял руки.

— И вы спрашиваете об этом меня? Я плохо понимаю, как он играет с компьютером в шахматы! Конечно, для этого Спок воспользовался бы законами логики. Шаг за шагом он отвергал бы все менее надежные способы защиты.

Вероятно, он заставил бы активно участвовать в этой системе сам компьютер.

Это своего рода двойная защита.

— Но ведь где-то должна быть оставлена лазейка, разрешающая доступ в систему, — настаивала я. — Какой-нибудь нестандартный прием.

Он на мгновение задумался, затем поднял вверх палец.

— О да. Это похоже на бесчисленное количество выстрелов в несчетное число обезьян.

— В конце концов можно будет убить самого Шекспира, — несколько натянуто улыбнулась я.

— Но вы нерационально расходуете ваши ресурсы, Пайпер, — продолжал доктор. — На борту этого корабля наверняка нет технического эксперта такого класса, как Спок, который смог бы разгадать его компьютерную загадку. Как я вижу, вы уже использовали почти все способы внедрения в систему. Ваши возможности исчерпаны.

Мы сидели на полу, прислонившись к противоположным переборкам, и присутствие технически неподготовленного Маккоя, его живое участие в моих проблемах, в итоге, привело к свежей идее. Я ощутила ту ясность, доступность достижения поставленной цели, которая до этого упорно ускользала от меня, несмотря на все мои старания. Спасение через простое и понятное решение.

— Все возможности, — повторила я его слова и вздохнула. Наверное, это был вздох человека, решившего сдаться.

Он также глубоко задумался, но теперь, услышав меня, спросил:

— Что?… О да. По крайней мере, мне так кажется.

Я посмотрела на вынутые электронные платы. Похоже, и они смеялись надо мной.

Появился Скеннер, скорее, даже заглянул через узкий проход. На его лице было выражение замученного жизнью щенка.

— Можно пройти?

Я взглянула на него и ответила:

— Да, конечно.

Он опустился на корточки рядом с Маккоем, вздохнул и опустил голову.

Механик старался без крайней надобности не смотреть в мою сторону.

— Я подумал, что еще можно попытаться поменять местами контакты, соединяющие спиральные цепи с компьютером, но решил заручиться вашим согласием перед тем, как, возможно, взорву наш корабль.

Я посмотрела на него с интересом. До меня дошло, на что способен Скеннер, чтобы доставить мне удовольствие. Его глаза смотрели абсолютно серьезно, и это было еще хуже. По моей спине пробежала дрожь. Вмешаться в спиральные цепи — это уж слишком.

— Садитесь, Скеннер, — ответила я. — Можете сделать перерыв. Хотите верьте, хотите нет, но довести вас до изнеможения не входит в мои задачи.

Он прислонился к переборке и вяло махнул рукой.

— Ничего, все в порядке. Это просто шутка.

Маккой переменил положение своих ног, лежавших на прохладном металлическом полу, и произнес:

— Думаю, что всем нам нужен отдых, — затем он обратился ко мне: Полагаю, что мы все-таки решили добраться до Аргелиуса.

То, что я была вынуждена произнести ему в ответ, не очень нравилось мне самой, но пришлось умерить собственную гордость ради тех людей, интересы которых я была призвана здесь защищать. Возможно, мной управляло не отчаяние, а, по выражению Скеннера, "обычное женское упрямство". Не имея серьезных оснований вести себя в том же духе, в особенности после тонко подмеченных доктором Маккоем моих попыток быть похожей во всем на капитана Кирка, я была вынуждена уступить.

— Мы сделали все, что могли. И даже Кирк вряд ли смог бы потребовать от нас большего. Думаю, что все допустимые способы прекратить действие компьютерной программы нами исчерпаны.

Скеннер вдруг начал тереть глаза.

— Все, кроме способов, используемых фокусниками.

Я устало кивнула. Мой взгляд затуманился, невидящими глазами я смотрела мимо висевших передо мной на проводах электрических плат. Больше мне сказать было нечего. Остались только фокусы.

— Ничего не поделаешь, — пробормотала я. Боковым зрением мне удалось заметить, как Маккой и Скеннер обменялись взглядами, а затем снова посмотрели в мою сторону.