Бог без машины: Истории 20 сумасшедших, сделавших в России бизнес с нуля

После тревожной осени диспозиция сменилась. Федор вновь пришел к Дегтяреву с просьбой снизить его магазину аренду. На этот раз Дегтярев отправил его к гордому турку, и тот отказал.

Федор не обиделся: ничего личного, инстинкт бизнесмена. Он закрыл точку — денег у покупателей убавилось, а чтобы работать в минус и ждать спроса, требовался запас прочности.

Партнеры, между тем, инвестировали все меньше. Удобная отговорка — кризис.

Последние надежды, что холдинг на его стороне, растаяли, когда партнеры тупо обманули. Василий умолял вынуть из оборота два миллиона рублей, чтобы погасить кредит перед некоей компанией. Как не выручить партнера? Федор вынул деньги, хотя на «Бук-Трейде» тоже висел кредит.

Когда пришло время платить, Василий посетовал, что денег нет. Федор пытался нажать, но был вежливо послан. Пришло время отдавать два миллиона — и тут выяснилось, что кредитор Василия аффилирован с его партнерами. Федору позвонил главный акционер, «папа», и начал давить — где деньги, ты нас подводишь.

Встретились в ресторане. «Папа» заговорил с Федором как с подчиненным, но тот отрезал: «Если будете продолжать в таком тоне, я разговаривать с вами не буду. Стройте своих менеджеров, а я ваш партнер». Оппонент умолк, и тогда в разговор вступил юрист. Федора обвинили в том, что он развалил бизнес: «Где наши деньги?» Федор отвечал: я соблюдаю договоренности, а вы нет — и рассказал историю с Василием и его двойной игрой.

«Кого я обвиняю, — думал он. — Что я, не видел, кого беру в партнеры? Люди сделали деньги, присосавшись к телекому и эксплуатируя знакомства. Василий, хоть и с МВА, все равно применять административный ресурс научился, а развивать бизнес нет. “Крестный отец” такой же — не умеет договариваться, умеет тупо давить».

Оппонент, меж тем, растерялся — оказалось, он не знал о махинации Василия. Обманщик глядел на Федора волком. В этой сцене каждый чувствовал себя идиотом.

Федор думал: «Лох я педальный, а еще писал в своем уютном дневничке: “Мы залезли на гору, на новый уровень, но здесь еще надо удержаться. Иногда я смотрю вниз и сам удивляюсь — как же это произошло?”»

Тьфу.

Скандал в ресторане перерос в конфликт. Василий инициировал бухгалтерские проверки, хотел поставить — и в итоге поставил — своего финдиректора. Спрос на книги падал — пришлось закрыть магазин в Воркуте. У «Бук-Трейда» начались кассовые разрывы.

Федор бился уже за жизнь, а не за экспансию. Его спас супермаркет канцелярских товаров «Карандаш», который он открыл на бывшем складе. Федор манипулировал ассортиментом — продавал офисную бумагу по себестоимости, зато генерировал поток из тех, кто ее покупает, и продавал им другую «канцелярку».

У него появился третий партнер — знакомый рекламщик. Он не боялся проблем с недобросовестными совладельцами. Федор отдал ему половину своей доли и выдохнул в Twitter: «Решив продать часть бизнеса, я продал душу дьяволу».

Беды открыли его слабые места — желание получить все сразу, искажающее трезвый взгляд на вещи. Федор записал в блог:

Я ненавижу капитализм ради «бабла». Да, цель бизнеса — это прибыль. Но прибыль — это не просто деньги, это победа, достижение, энергия, реализация. Я ненавижу бессмысленный «русский» капитализм ради «мерседеса». Это не мой капитализм. Мне ближе Matsushita, Huawei и скромный Сэм Уолтон [37] , чем Роман Абрамович.

37

Matsushita — с октября 2008 года Panasonic Corporation. Huawei Technologies Co. Ltd. — одна из крупнейших китайских компаний в сфере телекоммуникаций. Сэм Уолтон — основатель Wal-Mart.

Однажды я потерял свой смысл. Я очень устал. Два года мы очень много работали. Я не жалел ни себя, ни людей. Я стремился все сделать на 200 процентов. Но потом я увидел, что у нас нет тех результатов, которых я ждал. Я спросил себя, что мы делали не так? И не нашел ответа. И у меня случился кризис мотивации.

Один из самых больших моих недостатков — нетерпеливость. Я принял то, что нельзя достичь всего и сразу. Дорога к Великой компании очень сложная, она может быть длинной, и надо набраться терпения. Я понял, что настоящих Целей достигает тот, у кого есть терпение и кто готов потратить на это свою жизнь.

Круто. «Цели» с прописной буквы и так далее. Только теперь Федору предстояла долгосрочная каждодневная борьба, в условиях, когда из колес торчат палки.

Партнеры натравили на него «безопасника», бывшего гэбиста. Тот, включив ментовской говорок, пугнул тюрьмой. Федор рубил в глаза: я напишу все в блоге, я ничего не боюсь, так как не совершал ничего противозаконного.

Рассказывая его историю, я вижу, как луч света ползет за фигурой, одолевающей трос. Лонжи нет — но нет и зрителей, и манежа. Федор балансирует под черным куполом и сознает, что Мордор не так уж и страшен, гораздо страшнее ломать себя. Дело не столько в крестных отцах, сколько в нем самом.

Кассовый разрыв нечем затыкать. Все, у кого Федор мог занять деньги, уже дали кредит. Федор вешает объявление: продается автомобиль «Тойота-Камри», такого-то года, полмиллиона рублей. Вырученные деньги он забрасывает — как в топку — в оборот и пересаживается на велосипед.

Чтобы не свихнуться, они с Люсей по воскресеньям ужинают в ресторане и стараются говорить о чем угодно, но не о делах. Иногда получается.

Как-то к ним заезжает Батя, каланча-латинист. Теперь он милиционер, прослужил год участковым в деревне — по убеждениям. Его перевели в Сыктывкар, оттуда в Новороссийск, он вырос в чине и попал в кадровый резерв.

«Здорово», — восхищается Федор. Но чем дальше они говорят, тем острее понимает, что не здорово.

Батя твердит, что стране нужен порядок, Путин сильный, ему люди верят, а всех бизнесменов к ногтю, чтобы не грабили народ. Федор слушает этот трэш и не выдерживает. «Народ твой работать не хочет, люди ленивые, а я им зарплату плати?!» — «Да, — отвечает Батя. — Наживаешься на них, вот и плати».

Да-а-а, кривится Федор. Теперь я знаю меру слепоты, которой жизнь наделяет тех, кто алчет сильной руки, — и как я был прав, когда боролся за свободу, плюя на чекистские речи о защите империи от распада.

Огромный Батя верит им как мальчик — что странно с его эрудицией, но, видимо, и так бывает. Теперь понятно, отчего он попал в резерв — образованные пешки на дороге не валяются.

Когда Батя стал крыть нерусских, Федора осенило — а может, власть права и надо закручивать, закручивать гайки, чтобы они не перегрызли горло друг другу, и, если уж не любят труд, то пусть хотя бы боятся воровать?

Василий так и не вернул ему два миллиона рублей, и после очередного конфликта Федор сделал то, чего опасались партнеры, — рассказал их историю публично.

Мне было сложно сделать этот шаг — публично признать отрицательный результат. Но надо смотреть правде в глаза. Нам были очень нужны оборотные средства, у нас постоянно были кассовые разрывы, при этом у меня требовали погасить займ компании Х. Началась холодная война.

Партнеры резко захотели финансового контроля за компанией. Я отказал им, потому что боялся за наш бизнес. Я боялся того, что они начнут выводить деньги. Я знал, что кроме меня никто лучше не справится сегодня с оперативным управлением. Они мало что понимают в торговле и делали просто опасные предложения (например, резкое снижение товарных запасов) для высвобождения денег.