Бог-Император, к доске! Том 4

Знал ли Дмитрий Вышнегорский, что душа Вадима скорей всего сольётся с моей душой? И что парень уже никогда не будет прежним. Или Дмитрий рассчитывал, что его сын получит силу Бога-Императора, но при этом останется прежним? Маловероятно, это так не работает.

Может ли быть так, что Вышнегорский решил сознательно пожертвовать душой сына ради возрождения Бога-Императора? Какой же ужас он раскрыл через свои исследования, что даже родительские инстинкты оказались заглушены… Не зря он в письме просит у Вадима прощения. Как будто предполагал, что вскоре после прочтения письма сын уже будет не совсем тем, кем являлся раньше.

Но так уж вышло, что я осознал себя в теле Вадима намного раньше.

— Ты можешь провести меня в отцовскую лабораторию? — спросил я у Марии.

— Сынок, это слишком опасно… — неуверенно произнесла она.

— Если все сделаем грамотно, то обойдется, — сказал я, — Про лабораторию Чикэку не знает. А нам нужны исследования отца, они сделают меня сильнее.

Мария склонила голову, полностью признавая за мной право принимать решения.

— Хорошо, Вадим, — тихо произнесла она, — Но есть ещё кое-что важное, что ты должен знать…

— Весь внимание, — сказал я.

— В общем, — произнесла Мария так, словно тянула в гору неподъемную ношу, — Дело тут такое…

Леди Вышнегорская начала свой рассказ. С каждым произнесенным словом мои брови взлетали все выше на лоб.

Однако нежданчик. Рассказ леди многое меняет. И вносит коррективы в мой план по проникновению в лабораторию.

— Хорошо, — я кивнул, когда леди Вышнегорская закончила, — Спасибо, что рассказала. Это очень многое меняет.

Мария молчала, опустив голову. Словно ей было за что-то очень стыдно.

— Раз мы имеем подобный текущий расклад, — произнес я, — Мы отправимся в лабораторию сегодня же ночью. Проведи меня к тайному ходу. А сама возвращайся домой.

— Хорошо, — Мария кивнула и посмотрела мне прямо в глаза, — Но у меня есть одно условие.

— Какое? — насторожился я.

— Я пойду с тобой, — сказала она, — Я хочу сама увидеть, чем занимался Дима. Хочу знать правду.

— Это может быть опасно, — я покачал головой, — Я не могу тобой рисковать.

— Я не слабая и могу за себя постоять! — вскинулась Мария, — Я не буду обузой. Ты помнишь, я дала тебе хороший отпор на кухне! И кроме того, я хорошо знаю потайные ходы и прочие тайны нашего семейного особняка.

Я вздохнул. Мария, безусловно, хотя и растеряла большую часть навыков, уступала в силе Аманде и Чикэку, все же была более чем боеспособной. Возможно, ее помощь мне и впрямь пригодится.

— Ладно, — неохотно уступил я, — Но если вдруг и впрямь что-то произойдет — на рожон не лезь.

— Можешь рассчитывать на меня, я не подведу! — Мария улыбнулась, — Как-никак по молодости я была грозой школы. Что-то я ещё могу!

— Звучит обнадеживающе, — я улыбнулся, — Но в случае чего на рожон не лезь. Лучше спрячься в безопасное место, пока я не разберусь.

— Как скажешь, Вадим, — Мария послушно кивнула.

Отец очень хорошо замаскировал как саму лабораторию, так и вход в неё. Словно откуда-то знал, что попадет в опалу, а наше имение окажется в чужих руках. Вход в лабораторию по словам Марии располагался в винном погребе нашего особняка. В свою очередь в винный погреб можно было попасть через тоннель прорытый в земле.

Изначально подобный ход был предусмотрен для экстренной эвакуации, в случае, если на особняк нападут враги. Но теперь он пригодится нам, чтобы пробраться в лабораторию.

Чикэку, насколько мне было известно, использовала особняк Вышнегорских как вспомогательную резиденцию. В ней проходили деловые встречи и иные официальные мероприятия.

Полагаю, Акане уже сверху до низу облазила весь особняк в поисках секретов. Но вряд ли она нашла, что хотела. Иначе бы она не стала устраивать встречу со мной в попытке забрать меня под свое крыло.

Мы с Марией прошли по тоннелю до винного погреба, не встретив никого на своем пути. В самом погребе также оказалось пусто. В нем вдоль стен стояли на подставках закупоренные огромные бочки с вином.

Мария выдавила на одной из стен несколько камней, после чего стена отошла назад и отъехала в сторону, открыв площадку с лифтом и лестницей, уходящей далеко вниз.

Леди Вышнегорская снова нажала комбинацию камней и стена беззвучно вернулась назад. Механизмы работали на совесть — столько лет без обслуживания, а действуют идеально четко и без звука, как будто только вчера привезли с завода.

По словам леди Вышнегорской лаборатория находилась глубоко внизу. Куда глубже погреба, на глубине нескольких сотен метров. Дмитрий выбрал подобный вариант из соображений секретности. А, возможно, что и безопасности.

Лифт мы с Марией вызывать побоялись. Можно привлечь внимание. Да и не факт, что он исправен. Сколько лифт стоял без техобслуживания? Оборвется трос, и ухнем мы куда-нибудь в темную бездну на самое дно. А даже если лифт и заработает, всё равно есть риск застрять. Если застрянем на самом нижнем уровне, никто нам не поможет. Придется как-то самим выбираться, раздвигать створки и так далее. А это — лишний шум и привлечение ненужного внимания.

По лестнице мы с Марией двинулись вниз, освещая себе путь сиянием духовной силы. Над головами мерцали тусклые лампы, которые автоматически зажигались при нашем приближении, и гасли, стоило отойти чуть подальше. Опять же, отлаженная автоматика.

Лаборатория была заброшенная, поэтому встретить здесь людей мы не боялись. Тем не менее откуда-то снизу в какой-то момент донеслись неразборчивые приглушенные звуки. Мы с Марией замерли и прислушались, стараясь понять, а что, собственно, там происходит. В целом, вроде бы ничего паранормального — сбоку за стеной капала вода, над головами гудели редкие тусклые лампы. Но что-то меня смущало. Как будто пару секунд назад в эти самые обычные звуки на мгновение вклинилось… нечто странное, чего быть здесь никак не должно было. Но длилось это исчезающе короткий миг. Я не успел ничего разобрать. И леди Вышнегорская тоже.

— Вадим… — неуверенно произнесла она, — Мне как-то не по себе… может быть вернемся?

Я ободряюще погладил её по спине и поцеловал в висок. После чего взял за руку и повел за собой вниз.

— Здесь никого не было много-много лет, — сказал я, — Если бы отец оставил здесь ловушки, он бы наверняка предупредил бы о них в своём письме.

— Логично, — признала леди Вышнегорская.

Пролёт за пролётом мы спускались вниз. Над нашими головами гудели и моргали старые лампы. Лаборатория каким-то чудом продолжала функционировать. Все эти время она работала на непонятном источнике энергии. Может быть Дар? Но ведь Дар не работает без человека, своего носителя. Если человек умирает, то его Дар обычно пропадает вместе с ним.