Бог из чаши

– Я взобрался на стену, после того, как Арус прошел свой последний круг, - проворчал Конан.

– Это ты так говоришь, - Деметрио размышлял, глядя на горло мертвеца, которое было раздавлено в кашу темно-красного мяса. Голова обвисла на куске позвоночника. Деметрио покачал головой в сомнении.

– Зачем было убийце использовать шнур толщиной в руку? И какое ужасное сжатие могло так раздавить эту шею?

Он поднялся и пошел к ближайшей двери, открывающейся в коридор.

– Возле этой двери разбит бюст, упавший со своего постамента, сказал он, - и здесь поцарапан пол, и занавеси на дверном проеме висят косо... Должно быть, Каллиана Публико атаковали в этой комнате. Наверное, он бросился от нападающего и потащил его за собой, когда побежал. В любом случае, он шатаясь вышел в коридор, где убийца настиг и прикончил его.

– Но если этот язычник не убийца, тогда где же убийца?
– спросил префект.

– Я еще не оправдал киммерийца, - сказал инквизитор, - но мы обследуем ту комнату...

Он остановился и развернулся, прислушиваясь. С улицы донесся звук колес приближающейся колесницы, который вдруг резко прекратился.

– Дионус!
– скомандовал Деметрио.
– Пошли двух человек найти эту колесницу. Привести сюда возницу.

– По звуку, - сказал Арус, которому были знакомы все шумы улицы, - я могу сказать, что она остановилась напротив дома Промеро, как раз на другой стороне улицы, напротив магазина торговца шелком.

– Кто такой Промеро?
– спросил Деметрио.

– Главный управляющий Каллиана Публико.

– Приведите его сюда вместе с возницей, - сказал Деметрио.

Два охранника выбежали. Деметрио все еще осматривал тело, Дионус и оставшиеся полицейские охраняли Конана, который стоял с мечом в руке, как бронзовая фигура - воплощение угрозы. Вскоре снаружи послышался шум ног, обутых в сандалии и два полицейских ввели темнокожего мужчину крепкого сложения в кожаном шлеме и длинной тунике возницы с хлыстом в руке, и маленького робкого на вид типичного представителя того класса, который, поднявшись из рядов ремесленников, становятся правой рукой купцов и промышленников. Маленький человечек с криком отпрянул от туши, растянувшейся на полу.

– О, я знал, что это повлечет за собой зло!
– запричитал он.

Деметрио сказал:

– Ты, я полагаю, Промеро, главный управляющий. А ты?

– Энаро, Возница Каллиана Публико.

– Кажется, тебя не очень трогает вид этого трупа, - заметил Деметрио.

Черные глаза Энаро блеснули огнем.

– А почему это должно меня трогать? Кто-то сделал то, что я хотел, но не осмеливался.

– А, так, - пробормотал инквизитор.
– Ты свободный человек?

В глазах Энаро была горечь, когда он приподнял тунику и показал клеймо раба-должника на своем плече.

– Ты знал, что твой хозяин пришел сюда сегодня вечером?

– Нет. Я привел колесницу к Замку как всегда вечером. Он сел в нее, и я повез его на виллу. Однако, перед тем, как мы выехали на Паллиан Вэй, он приказал мне повернуть и везти его назад. Он казался очень взволнованным.

– И ты привез его назад в Замок?

– Нет. Он приказал мне остановиться у дома Промеро. Там он отпустил меня, приказав вернуться вскоре после полуночи.

– Сколько было тогда времени?

– Вскоре после сумерек. Улицы были почти пустынны.

– Что ты делал после этого?

– Я вернулся в квартиры, где живут рабы, там я и оставался до тех пор, пока не пришло время ехать к дому Промеро. Я подъехал прямо туда, и ваши люди схватили меня, когда я говорил с Промеро у его двери.

– Ты знаешь, почему Каллиан пошел в дом Промеро?

– Он не говорит о делах с рабами.

Деметрио повернулся к Промеро.

– Что ты об этом знаешь?

– Ничего, - когда управляющий говорил, его зубы стучали.

– Заходил к тебе Каллиан Публико, как говорил возница?

– Да, господин.

– Как долго он оставался?

– Совсем немного. А потом ушел.

– Он ушел из твоего дома в Замок?

– Я не знаю!
– голос управляющего задрожал.

– Зачем он приходил в твой дом?

– Поговорить... поговорить со мной о делах.

– Ты лжешь, - сказал Деметрио.
– Зачем он приходил в твой дом?

– Я не знаю! Я ничего не знаю!
– голос Промеро стал истерическим.
– Я ничего не сделал...

– Заставь его говорить, Дионус, - бросил Деметрио. Дионус что-то проворчал и кивнул одному из своих людей, который, свирепо ухмыляясь двинулся к двум пленникам.

– Ты знаешь, кто я?
– прорычал он, выставив вперед голову и пристально глядя на съежившуюся добычу.

– Ты Постюмо, - ответил угрюмо управляющий.
– Ты выдавил глаз девушке в суде за то, что она не захотела выдать своего любовника.

– Я всегда получаю то, за чем пришел, - прорычал охранник. Вены на его толстой шее вздулись, лицо сделалось багровым, когда он схватил несчастного управляющего за воротник туники и затряс его так, что тот почти висел.

– Говори, крыса!
– зарычал он.
– Отвечай инквизитору!

– О, Митра, пощади!
– завопил несчастный.
– Клянусь...

Постюмо дал ему ужасную пощечину сначала по одной щеке, потом по другой, потом швырнул его на пол и злобно лягнул.

– Пощады!
– простонала жертва.
– Я скажу... Я все скажу...

– Тогда вставай, трусливая душонка!
– ревел Постюмо.
– Не скули!

Дионус бросил короткий взгляд на Конана - посмотреть, произвело ли все это на него впечатление.

– Ты видишь, что бывает с теми, кто перечит полиции, - сказал он.

Конан ответил презрительной усмешкой.

– Он слабое существо и дурак к тому же, - проворчал он.
– Пусть хоть один из вас тронет меня - я вытрясу все его внутренности наружу.

– Ты готов говорить?
– спросил Деметрио.

– Все, что я знаю, - начал всхлипывать управляющий, когда поднялся на ноги, подвывая как побитая собака, - это то, что Каллиан пришел в мой дом вскоре после того, как я появился, - а я ушел из замка вместе с ним, - и отослал колесницу. Он грозил мне увольнением, если я когда-нибудь заговорю об этом. Я бедный человек, господа, у меня нет влиятельных друзей. Если я потеряю свое место, я буду голодать.

– А мне что с этого?
– сказал Деметрио.
– Как долго он оставался у тебя в доме?

– До полуночи оставалось еще часа полтора, когда он ушел, сказав, что идет в Замок и вернется после того, как сделает то, что хочет сделать.

– Что он имел в виду?

Промеро заколебался, но один только взгляд на ухмыляющегося Постюмо раскрыл ему рот.

– В замке было что-то такое, что он хотел осмотреть.

– Но зачем ему было идти одному, в такой тайне?

– Потому что эта вещь - не его собственность. Ее привезли на рассвете караваном с юга. Люди из каравана ничего не знали о ней кроме того, что ее привезли караваном из Стигии и она предназначалась для Карантеса из Ханумана, жреца Ибиса. Караванщику заплатили какие-то люди, чтобы он доставил ее прямо Карантесу, но этот негодяй захотел пройти в Аквилонию такой дорогой, которая не проходит через Хануман. И он спросил, может ли он оставить эту вещь в Замке, пока Карантес не сможет за ней послать.