Бог моря на востоке, океан на западе

Не принимая во внимание сарказм, Итан был недалёк от истины. Когда император Кёо сошёл с пути, то потерял всяческий интерес к управлению королевством. Министры, использовавшие эту ситуацию для своей наживы, только усугубили тиранию.

Некоторые распродавали политические посты за деньги, а когда взяток им казалось недостаточно, то они грабили императорскую казну. Вместо того чтобы сделать выговор императору Кёо за учинённую жестокость, они поощряли его действия, пытаясь снискать благосклонность, наблюдая за тем, как королевство приходит в упадок день ото дня.

– Не обращай внимания. Кроме насмешек им больше ничего не остаётся.

– Они обвиняют нас в беспутстве императора. Несомненно, они бы так и поступили, поэтому всех гребут под одну гребёнку.

Итан стиснул зубы, а Сюко криво ухмыльнулся:

– Ну, знаешь, собака лает, да не кусает.

Итан занимал должность Суйдзин и считался Дайбу среднего ранга в государственной структуре. Чосай обладал высшим титулом Ко. При этом Суйдзин, стоявший на четыре ступени ниже его, был наделён особыми привилегиями, тогда как Чосай не мог увидеться с императором, не получив на это разрешение.

Что касается Сюко, то он относился к Дайбу низшего ранга и подчинялся даже Итану.

– Просто забудь! Должны же эти болваны что-то делать!

– Меня этим не удивишь.

– Это ответственность Сейсю! Он ближе всех к его величеству. Так что ему следует схватить его и привязать к трону!

Итан не мог воздержаться даже от порицаний императорского телохранителя. Обескураженный его резким тоном, Сюко бросил в его сторону удивлённый взгляд:

– Тебя это так раздражает?

– А тебя нет? Они видят в нас пару никчёмных зазывал и пройдох, втягивающих его величество в один разгул за другим.

– Ну же, выше нос! Не позволяй им себя достать.

– Идиот! Они говорят также и о тебе!

– Пускай болтуны судачат, сколько пожелают. Его величество реорганизует чиновничий аппарат в ближайшее время.

Поднимаясь по каменной лестнице, Итан остановился:

– И этот день наступит завтра или в ближайшем будущем?

– Правительство сформировано, нужный курс выбран, дорога проложена. Нам осталось только встряхнуть это судно и начать всё заново. До сих пор реорганизация целой иерархии казалась невозможной, но теперь настало время устроить встряску.

Служащие министры и провинциальные лорды были назначены императором Кёо. После коронации они должны были в полном составе сложить с себя полномочия, чтобы новый правитель мог назначить новый штат министров. Но из-за других не менее актуальных вопросов, всё осталось так, как есть.

Только провинциальные лорды, исполнявшие обязанности на местах, подвергались проверке. В провинциях для этого были назначены императорские наместники. Гражданских служащих не возвышали до министерского ранга, если за них никто не мог поручиться.

Но прихлебателей и подхалимов, десятилетиями сидевших сложа руки при императоре Кёо, которые в равной степени были замешаны в притеснении людей, нельзя было дольше игнорировать.

– Императорский двор в беспорядке. Оставшиеся у власти мерзавцы решили, что им всё сошло с рук и вдвойне принялись за свои злодеяния. Никто не знает, где и как они могут подставить нас под удар. В настоящее время небольшая осторожность – лучшая добродетель.

– Двадцать лет. Вот настоящая стойкость. Хотя немногие из этих подлецов изменили свои убеждения.

– Но лишь потому, что опустела казна, и нечего стало красть. Хотя в последнее время произошло довольно много необычного.

– С наступлением весны все крысы, прятавшиеся в норах, пришли в движение.

Итан взглянул на окружавшие его здания:

– Какой же долгой была это зима.

Во времена императорского воцарения, послужившего ответом на сердечные мольбы граждан, дворец Ген’эй был всё ещё украшен потускневшим золотом и серебром. Но теперь это здание, некогда расписанное утончённым способом, выглядело не иначе, как тускло-коричневым. По приказу императора дворец освободили от всех украшений. Золото, серебро и драгоценные камни вплоть до самоцветов, украшавших трон, были распроданы на торгах.

Таким образом в Эн избегали острой нужды.

Число зданий сократилось почти вдвое. Император приказал их разобрать, дерево и камни отгрузить на рынок. Только чёрные крыши, возвышавшиеся над вершинами горы Какню, остались нетронутыми от предыдущей династии.

Поговаривали, что императорский дворец был дарован первому императору Эн самим Тентеем. Из уважения к прошлому, последующие правители только обустраивали этот дворец и ничего не убирали.

В этих зданиях была прописана вся история монархии. Известие о том, что из них вывезут драгоценности, затем разберут и распродадут по кусочкам, потрясло удручённых министров, как гром среди ясного неба.

– Выполняйте, – приказал император.

Взяточники, разграбившие императорскую казну и набившие себе карманы при императоре Кёо, остались на местах. Он мог уволить министров и провинциальных лордов и конфисковать их личное имущество, но так и не нашёл для этого времени или сил. Восстановление земли и сбор урожая с разорённых угодий имели первостепенное значение.

Пастбища и рисовые поля были выжженными и почерневшими. Потребовалось двадцать лет, прежде чем фермеру удалось вспахать поле и вырастить урожай, которым он смог прокормить всю семью. Сокровища императорского дворца были проданы другим королевствам, склады опустошались до тех пор, пока не осталось ни единого солдатского кинжала, и даже тогда они едва сводили концы с концами.

– Считайте это просто банковским депозитом, – советовал император. – Люди, откладывающие больше, чем они тратят, не ощутят особого ущерба. Только транжиры и расточители будут страдать. Когда придёт время, всё будет восстановлено.

Наконец это время настало.

Итан еле слышно сказал:

– Он невероятно беспечный, но не глупый.

Сюко улыбнулся:

– Давай просто признаем, что он делает всё от него зависящее, вот только задом наперёд.

Глава 4

Император Эн и его необдуманные решения подверглись серьёзной критике в личных покоях внутреннего дворца.

– Да, я понял, к чему вы клоните, – сказал Сёрью, глядя на четырёх обступивших его мужчин.

Итан взглянул на него в ответ:

– Вы поняли? И это всё?

– Я уже образумился.

– Я ещё никогда не оказывался в столь унизительном положении. И боюсь, это чувство меня не покинет до конца моей жизни.

– Вот-вот, – раздался голос позади него, но Итан не обратил на него внимания.