Бог не проходит мимо

– Евгений Валерьевич просили передать, что уехали в командировку, приедут во вторник, тогда и увидятся.

Лилия Петровна просили передать, что ждут Вас вечером на даче, в городе жарко, хотя и май, сказали, жары не выносят и будут ждать вас на даче. Я за вами в шесть часов заеду, отвезу вас на дачу.

– Спасибо большое, заезжать не надо, у меня много дел, передайте маме, что я сама приеду к ней завтра.

– Как скажете.

Алена радостно влетела в свою квартиру.

– Насть, ты дома? Почему не встречаешь? Я тебе такие подарки привезла! Насть, оглохла, что ли!

Алена вошла в комнату. Настя сидела на диване и испугано смотрела на нее.

Сколько прошло дней, она не знала, да и не важно это было. Бред и безразличие постепенно отступали. Прошло еще какое-то время, постепенно Алена начала вставать. В комнате были туалет и душ, как в гостиничном номере.

Несколько раз в день к ней наведывалась худенькая женщина с темным лицом, голова ее всегда была повязана платком, свободное платье до щиколоток висело, как на вешалке. Ни намека на грудь или другие женские формы, на ногах неизменные шлепанцы и махровые носки. Женщина никогда не разговаривала и не здоровалась. Молча приносила еду, убирала, уносила пустую посуду, меняла белье и никогда не издавала ни звука. Как немая. Алена пыталась с ней заговаривать, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума от собственного молчания. Женщина отворачивалась и даже не смотрела в ее сторону.

Алена потеряла счет времени. Руслана она так и не увидела, он ни разу не зашел. Впрочем, после того, что произошло, в этом не было необходимости. Алена иногда думала, что, если бы не эта беременность, ее уже не было в живых. С другой стороны, разве то, что с ней происходит, это жизнь? Она буквально сходит с ума от безызвестности и полной изоляции.

Однажды дверь распахнулась, и на пороге появился Руслан в сопровождении незнакомой женщины в белом халате. Он сильно изменился, как будто постарел или осунулся. Губы его были бледны и плотно сжаты, глаза сверкнули недобрым светом. Алене показалось, что она его до сих пор любит, а может, уже не любит, она не могла ответить себе на этот вопрос. Может, это привычка - испытывать к нему чувства, как хроническая болезнь. Но очень странные чувства посетили ее в тот момент. Раньше она его любила, сейчас его появление было смешано с болью и страхом.

Руслан еще раз сверкнул глазами и сухо произнес:

– Это врач-гинеколог, она должна тебя осмотреть на предмет беременности.

Врачом оказалась полная приятная женщина, с мягкими чертами лица и тихим взглядом. Русская, хотя и одета на кавказский манер. Волосы с проседью убраны в тугой классический пучок, на голове почти прозрачный газовый платок с тонкой золотистой ниткой. Женщина поздоровалась и ласково обратилась к своей пациентке:

– Лидия Александровна - акушер-гинеколог. Я должна вас посмотреть.

– Где я могу вымыть руки?
– к Руслану.

– Раздевайтесь, деточка, - к Алене.

Она разложила на столике свои инструменты и перевела вопросительный взгляд на стоявшего рядом Руслана. Руслан понял ее.

– Я муж и буду присутствовать при осмотре, - сухо ответил он.

Лидия Александровна недовольно вздохнула, но ничего не сказала, она прекрасно знала, с кем имеет дело, и сильно испугалась, когда за ней в женскую консультацию приехал бородач с омерзительным шрамом на лице в сопровождении двух людей в камуфляже.

Несколько лет назад, в начале первой войны - они семьей жили в Грозном, - за ее мужем-хирургом приехали такие же люди в камуфляже и увезли в неизвестном направлении, навсегда. Больше она его никогда не видела и о его судьбе ничего не знала.

С Рамзаном, так звали ее мужа, она познакомилась в далеком 72-м, когда училась в Москве в Первом медицинском институте. Его специализацией была хирургия, ее - гинекология. Оба комсомольцы, активисты, молодые, красивые и активные.

Рамзан был редким красавцем и покорителем женских сердец всего факультета. В то время о черноволосом и черноглазом красавце вздыхали многие девушки. Он был воспитан и обходителен, дамам при встрече целовал ручки. Но глаз Рамзан положил на самую скромную и незаметную девушку Лиду, которая на парней не заглядывалась, а стояла где-нибудь в уголке, уткнувшись в учебник. Над Лидой девушки подтрунивали, считали ее зубрилкой и пророчили судьбу синего чулка, и вдруг серая мышка, которую никто никогда не замечал, выходит за первого красавца факультета.

– Как это случилось?
– спрашивали девушки.

– Он так красиво за мной ухаживал, - отвечала Лидочка, пряча глаза и теребя поясок от белого халатика.

Свадьбу играли в студенческой общаге - настоящую комсомольскую свадьбу, с «Советским» шампанским, лимонадом «Буратино», докторской колбасой и рижскими шпротами. После ординатуры Рамзан увез Лиду к себе на родину в Грозный, где она прожила счастливые двадцать лет, родив горячо любимому мужу двух дочерей, стала главным врачом родильного дома, заслужила любовь и уважение пациентов.

Дочерей успели выдать замуж за русских, пока все не оборвалось. К власти пришел Дудаев, начались война и неразбериха. Дочери вовремя уехали из Грозного в Россию. Лидия тоже хотела уехать, но Рамзан категорически отказался покидать республику, и она осталась. В одну из осенних ненастных ночей за ним приехали люди в камуфляже. Сказали, что одному человеку требуется срочная операция.

«Я вернусь», - сказал муж на прощание, поцеловал ее в щеку и ушел в ночь. До утра она не находила себе места, металась и плакала, сердце разрывалось от дурных предчувствий. Он не вернулся ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц.

Вскоре квартира в Грозном сгорела, а вместе с ней все семейные фотографии, все вещи. Лидия перебралась в Нальчик, где устроилась работать врачом в женской консультации. В Россию не поехала: слишком далеко от пропавшего мужа - она все еще надеялась его найти, если не живого, то хотя бы могилу. Эта боль не давала ей жить, она поседела, располнела и состарилась. Она регулярно ездила в Грозный, встречалась с полевыми командирами, с представителями МВД и ФСБ - все безрезультатно, никаких вестей, никаких следов. Возвращалась в Нальчик, пыталась отвлечься на любимой работе.

– Ну что ж, беременность девять-десять недель, - проговорила Лидия Александровна, осмотрев невольницу.

– А как развивается беременность, жив ли плод?
– спросил каким-то замогильным голосом Руслан.

– На таком сроке сердцебиение плода обычными способами не прослушивается. Необходимо ультразвуковое исследование.

– Что вы голову морочите, доктор?
– Руслан был в ярости.
– А как же раньше, когда никаких ультразвуков не было?

Лидия Александровна выдержала паузу, сохранив полное спокойствие.

– Если женщину наблюдать в динамике, то по изменениям размеров матки можно судить о развивающейся беременности, а один осмотр на таком сроке не может дать объективной картины. Так что приезжайте завтра ко мне в консультацию, я посмотрю ее на ультразвуке и точно скажу, как развивается ребеночек.

– Нет, мы поступим по-другому, - категорично произнес Руслан, - завтра мои люди подъедут к вам и привезут вас вместе с этим, как его, вашим аппаратом.

– Не получится, аппарат стационарный, и тот очень старый, на последнем издыхании, а переносного у нас нет, так что я вас завтра жду после двух, если желаете.