Бог одержимых

***

"Не хотел же ехать! Ох, как не хотел!

Как чувствовал. И Виленка плакала. Будто знала. Никогда не ревела перед его рейсами, а в этот раз повисла на шее: "папа-папочка!" Отпускать не хотела. И Катерина..."

– Значит так, парень, - дружелюбно обратился к Григорию Грыць.
– Звать меня будешь "Капитаном". Разговор у нас долгий, так что имена - не последнее дело...

Они вернулись в корчму. Народ уже расселся по своим местам. Проповедник, монах Пост, куда-то исчез, растворился среди столиков с жующей компанией, а может, и вовсе ушел: не показалась публика достойной его времени...

– А "Грыць", что же?
– немного задыхаясь, спросил Григорий.
– Разонравился?

Схватка у дверей корчмы обессилила его. Да и рытье грунта голыми руками здоровья не прибавило. Верх живота горел, от боли в боку темнело в глазах...

– "Грыць" - это для местных, - спокойно уточнил Капитан.
– К тебе это, стало быть, не относится. Кстати, а как тебя зовут? Документы, хоть какие-то, остались?

– Документов нет, - хладнокровно ответил Григорий.
– А зовут меня Григорием.

– Григорий?
– переспросил Капитан.
– Тезка, значит?

Он поднял руку, подзывая официантку. Та подлетела, будто только и ждала его команды.

– Давай-ка, Настена, все-таки этого парня покормим. Что-то мне подсказывает, что он сейчас от голода в обморок хлопнется. Поджарь-ка нам яблок, налей квасу и, помню, ржаные лепешки я Петровичу на неделе привозил...

– Пять минут, дядя Гриша, - пообещала Настя.
– Квас и лепешки сразу принесу, а яблочки чуточку обождете...

– Нет, - выдавил из себя Григорий. Он уже едва сдерживался, чтоб не скорчится от боли.
– Не смогу я этого есть.

– А что такое?
– заинтересовался Капитан.
– Ого! Да что это с тобой?

– Язва у меня. Двенадцатиперстной. Если вовремя не поем - на стенку лезу. Мне еще таблетки нужны. Мои теперь в автобусе, под землей...

– Язва?
– с улыбкой здорового человека переспросил Капитан.
– То-то я гляжу, ты какой-то зеленый... Да после нашей диеты, парень, ты о своей язве ни разу не вспомнишь, а медицинские припасы скормишь урне для мусора. Так, Настена, вместо кваса клюквенный морс и колечко сарды для нашего гостя. Только без соуса, как по первому разу...

– Конечно, - кивнула Настя. Она посмотрела на Григория, и тот готов был поклясться, что разглядел в ее глазах сочувствие.
– Бегу...

– Давай, давай, красавица, - снисходительно кивнул Капитан. И уже к Григорию, - Только "Григорий", как-то длинно будет. Как насчет Грига? Грыць у нас есть, Гришка тоже. А вот Грига еще не было...

– Если я - "Григ", то ты - "Кэп", - прошептал Григорий, боль под диафрагмой становилась непереносимой.
– А зачем яблоки жарить? Может, лучше, картошку сварить?

– Кэп так Кэп, - заулыбался Капитан.

– А ты, парень, не промах. Чует мое сердце, что разговор у нас получится. А картошку, Григ, кушать мы не можем. Поскольку из почвы нашей она сама выбирается, да так и норовит зубами в ногу кому-нибудь вцепиться. Зубы у нее небольшие, но острые, - он покачал головой.
– И с десяток рядов будет. Не дай Бог встретится... Так что жарим старый добрый топинамбур, а по нашему - земляное яблоко...

Подлетела Настя с тяжелым, отблескивающим влажными подтеками кувшином. Две чашки, корзинка с лепешками, маленькое блюдце с оранжевым колечком.

"Похоже на ананас", - подумал Григорий.

– Уже на сковороде, - радостно сообщила Настя, по-видимому, услышав последние слова Капитана.
– Пять минут...

И ускакала.

– Ешь, - велел Капитан.
– Колечко сарды, лепешка и пару глотков морса. Давай. Как рукой снимет. Это я тебе как медик говорю.

"Терять-то мне нечего, - подумал Григорий.
– Хуже быть не может". Он послушно принялся за еду, не забывая следить за ходом мысли Капитана.

– Машину ты потерял, денег нет, документов тоже...
– меланхолично перечислял тот, наливая морс в свою чашку.
– Знаешь, парень, а ведь у тебя только три варианта...

– Что это было?
– спросил Григорий.

– Ты о чем?

– Машина, сквозь землю...

– А-а, - Капитан небрежно махнул рукой.
– Рой медведок прошел. Они чувствуют давление на траву. Когда животное погибает, оно лежит себе, понимаешь, смердит и давит траву. Вот медведки и приспособились. У нас ведь как - все едят каждого, а каждые - объединяются, чтоб их не так часто ели...

Сарда по вкусу напоминала ливерную колбасу не первой свежести, зато лепешка и морс понравились. Вкусно. Он доел лепешку и сразу потянулся за следующей, но остановился: "Подождем, что кишки скажут", - предостерег он себя.

– А дом почему не проваливается?

– Вот чудак!
– изумился Капитан.
– Разве дома на траве стоят?

– В самом деле...
– кивнул Григорий.
– Давайте ваши варианты.

– Молодец, - похвалил Капитан.
– Итак. Во-первых, тебя можно просто отправить в Киев. Недельку-другую у нас покантуешься, пока, значит, оказия какая-нибудь не подвернется. Сам понимаешь, автобусы у нас по расписанию не ходят...

– И что дальше будет?

– Зависит от того, что споешь, - пожал плечами Капитан.
– Для начала мне скажи, кто такой и как в карантине оказался...

– А вы кто такой?
– чуть осоловело спросил Григорий.

Сарда с лепешкой как-то сытно улеглись в желудке. Внутри все потеплело и расслабилось. Боль ушла. Теперь хотелось спать.

– Ух ты!
– сказал Капитан.
– Молодой, наглый и счастливый...