Бог Разрушения

Как раз вовремя.

На нем одета его маска, но это не имеет значения. После нашей недавней встречи я развила бесполезную способность распознавать мудака за милю.

— Спасибо, что пришли на нашу вечеринку, — начинает он своим учтивым, элегантным голосом, который можно принять за голос политика.

Этот великолепный британский акцент ему не подходит. Просто к сведению.

— Мы рады открыть двери Элиты для людей, которых мы считаем важными персонами. Сегодня вечером мы лично встретимся и поприветствуем вашего покорного слугу, человека и легенду, Лэндона Кинга.

Мерзость.

— Он звучит и выглядит вкусно, — говорит Майя. — Жаль, что он мудак.

— Почему так долго? — я отвечаю, пока толпа сходит с ума в ожидании потенциального будущего лидера культа.

В спешке я не нажала на нужную кнопку? Или временно потеряла рассудок после того, как ублюдок прикоснулся к тому, к чему не имел права прикасаться.

Нет, я уверена, что нажала…

Он поднимает свой бокал.

— За Элиту.

— За Элиту, — вторят все остальные.

В этот момент врата ада открываются и обрушиваются прямо на него. Свиная кровь мгновенно омывает Лэндона и его бокал шампанского, превращая его в грязное месиво уродства прямо на глазах у людей, которые поклоняются у его ног.

Коллективный вздох охватывает толпу. Я смеюсь под своей маской.

Вот так-то, придурок. Ты научишься больше никогда не связываться со мной или моей семьей.

Люди и охрана спешат к сцене, и Майя тянет меня за руку.

— Пора идти.

Я оборачиваюсь в последний раз, бросая взгляд на этого засранца, но на нем уже нет маски, а глаза сосредоточены на мне.

Широкая ухмылка растягивает его губы и теперь, когда Лэн покрыт кровью, она выглядит более устрашающей.

Он показывает знак «я слежу за тобой», и я не знаю, почему начинаю бежать еще быстрее, чем раньше.

Глава 3

Мия

— Ты мне не ответила, — голос Николая гремит по комнате, когда он толкает меня ногой.

Я теряю равновесие, но возвращаюсь в исходное положение, не открывая глаза.

Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, оставил бы меня медитировать в тишине, но мой брат и здравый смысл боролись друг с другом всю свою жизнь.

Он снова толкает меня, и на этот раз я падаю на задницу и начинаю свирепо смотреть на него, но вздрагиваю, когда нахожу его взгляд на своем лице.

Буквально.

Он наклоняется так низко, что наше положение в худшем случае кажется жутким, а в лучшем – неловким.

Мой брат на год старше нас с Майей, но он не может быть еще более непохожим на нас. Там, где мы похожи на нашу маму и ее идентичную сестру-близнеца, он похож на папу. У них бирюзово-голубой оттенок глаз-хамелеонов, примерно одинаковое телосложение и темные волосы, хотя у моего брата они длинные.

В настоящее время они собраны в низкий хвост на затылке, который подчеркивает его неприветливое, мрачное лицо. Я люблю своего брата, и он на самом деле красив, но вам нужно заглянуть за его обычное маниакальное выражение, чтобы разглядеть это.

Кроме того, он девяносто процентов времени без рубашки – сейчас в том числе. И это выставляет все его гедонистические, пугающие татуировки на всеобщее обозрение.

Добавьте тот факт, что он довольно энергичный, и у вас есть идеальный рецепт для катастрофы, которая вот-вот произойдет.

Не помогает и то, что он был воспитан как мафиозный наследник должностей моих родителей в нью-йоркской братве.

Временами он похож на психа с лицензией избивать, калечить и даже убивать. В других случаях он просто мой брат, который водил меня и Майю за мороженым и защищал нас перед смертельно опасной бродячей собакой.

— Я все еще жду ответа, — он снова повторяет.

Я не могу не взглянуть на повязку, покрывающую основание его шеи.

Вот почему я искупала этого мудака Лэндона в свиной крови несколько дней назад, и я бы сделала это снова в мгновение ока.

— Я все еще жду, — снова говорит Николай своим обычным грубоватым, но теперь совершенно раздраженным голосом. Клянусь, у него терпение как у ребенка.

— Что? — я показываю с невинным видом. — И это грубо, между прочим. Разве я не говорила тебе не беспокоить меня, когда я медитирую?

— Бла-бла-бла. Не пытайся сменить тему, — он подходит еще ближе, так что я чувствую запах его мятного дыхания. — Куда ты водила свою сестру прошлой ночью, и почему вы смеялись, как злобные маньяки после того, как вернулись? Я узнаю прилив адреналина, когда вижу его, и у вас двоих он определенно был. Так что давай покончим с этим.

Я играю с дюжиной голубых лент в своих волосах, делая вид, что поправляю их.

— Почему ты думаешь, что я ее куда-то водила? Может быть, это она водила меня.

— Она злая, но ты – мозг каждой катастрофы, которую вы вдвоем планируете. У меня нет целого дня, Мия. Что, черт возьми, ты натворила, и должен ли я кого-то избить?

Я с гордостью показываю на себя большим пальцем.

— Твоя младшая сестра позаботилась об этом. Просто будь уверен, Нико.

Он прищуривает глаза, и это выглядит так маниакально, пугающе. Нико не из тех, кого можно удержать от расспросов, особенно когда речь идет о Майе и мне.

Кроме того, хоть мы и живем в квартире недалеко от особняка, где он живет с Язычниками, он не донимает нас весь день.

Да, есть телохранители, но мы с Майей ясно дали понять, что они будут находиться только снаружи и никогда не войдут в дом. Или, не дай бог, будут ходить за нами повсюду.

На днях нам не повезло, потому что, когда мы вернулись, Николай уже ждал нас.

Он точно не поверил, что мы встречались с друзьями. Во-первых, у нас их нет. Люди всегда либо боялись, либо опасались нас, поэтому мы с Майей стали лучшими друзьями друг для друга.

У моей сестры огромное количество подписчиков в социальных сетях, и она состоит в группе людей, похожих на нее, но даже она не назвала бы их друзьями. Майя была очень близка с нашей няней, когда мы росли, и часто называла ее подругой, но дружба закончилась после того, как няня уехала из штата к своей семье.