Бог велел делиться

— Ну-ну, — неопределенно хмыкнул Мельников, протягивая руку к бутылке. Она оказалась уже почти пуста. Подполковник быстро наполнил рюмку, выпил, причмокнул и сказал:

— Вот как, Таня, объяснить иностранцу, что одна бутылка водки — мало, две — много, а три — нормально? А? Это я недавно Арсентьева спросил, и знаешь, что он мне ответил?

— Что? — механически спросила я.

— Не могу знать, товарищ подполковник! — гаркнул Мельников, копируя манеры старшего лейтенанта, находящегося у него в подчинении, после чего заливисто захохотал.

— Я поняла твой намек и не собираюсь на него реагировать, — я не оценила милицейский юмор. И вообще, общение с опьяневшим подполковником убойного отдела Кировского УВД начало меня утомлять.

— Жаль, — вздохнул Мельников. — А впрочем, это и к лучшему. У меня, знаешь ли, еще дела. Вот сейчас поеду…

— Куда поедешь? — усмехнулась я. — На службу в таком виде? Тогда, я думаю, тебе долго ждать полковничьих погон.

— Да, — подумав, со вздохом согласился Мельников. — Ты, как всегда, права. Придется отдохнуть немного.

— Пойдем, я провожу тебя до служебной машины, — решительно предложила я, поднимаясь и трогая подполковника за плечо. Мне очень не хотелось, чтобы Андрей вдруг вздумал передохнуть немного у меня на диване. А он, видимо, на это и рассчитывал, потому что встал со своего места с явной неохотой и только после того, как я настойчиво повторила ему про служебную машину.

Мы вместе вышли из подъезда, и я, сдав тепленького Мельникова на руки водителю, посоветовала последнему отвезти подполковника домой. Получив согласный кивок и проводив взглядом отъезжающую машину, я грустно подумала: «А я ведь совсем недавно, глядя на Лаврова, радовалась, что Мельников хотя бы не пьет». Правда, я тут же решила, что сегодняшний эпизод лучше считать все же эпизодом, и не стала больше сокрушаться о том, как подполковник подрывает свое драгоценное здоровье.

* * *

Администратор «Нирваны» Борисевич был в запарке. Его директриса, Маргарита Георгиевна Решникова, по случаю испытанного стресса, связанного с убийством в ресторане, пребывала в депрессии и на работу не являлась уже третий день. Сам же Борисевич, оказавшийся, так сказать, на переднем фланге, отчаянно пытался наладить привычную работу в ресторане. После совершенного убийства по городу, естественно, поползли слухи, репутация заведения была под угрозой, и необходимо было срочно что-то предпринять, придумать какие-то фишки, чтобы не отвратить посетителей. А уж по изобретению различных уловок Семену Абрамовичу равных не было — его фамилия к этому обязывала.

Он самолично корпел над меню, взяв в консультанты шеф-повара, он просиживал вместе с бухгалтершей за кипой бумаг, проверяя отчеты и составляя новые сметы, он мотался по городу в поисках лучших поставщиков, он принимал специалистов, которые занимались разработкой нового дизайна, он беседовал с рекламодателями… И труды его уже начали приносить плоды: количество посетителей резко увеличилось и даже, как казалось Борисевичу, превысило обычное.

Все основные задачи на сегодняшний день были им выполнены, и Семен Абрамович довольный расхаживал по залу, любуясь новым аквариумом с экзотическими рыбками, приобретенным им лично за очень большие деньги не далее как вчера. Посетители занимали почти все столики, и настроение Борисевича было умиротворенным.

Вот входная дверь снова отворилась, и Борисевич быстро скосил на нее свои юркие глаза. В ресторан вошла девушка. По всей видимости, она переступила порог «Нирваны» впервые, поскольку остановилась у входа, как-то нервно прижимая к груди сумочку и неуверенно оглядывая зал. Борисевич скользнул взглядом по ее одежде и аксессуарам, определил, что они достаточно дороги для того, чтобы девушка могла считаться достойной клиенткой ресторана, и угодливо подскочил к ней.

— Добрый вечер, добрый вечер, — картаво заговорил он. — Вы, я вижу, у нас впервые? Проходите, у нас как раз новая программа, новые блюда, вот сейчас я покажу вам меню, располагайтесь…

При этом он, подхватив девушку под локоток, теснил ее к свободному столику. Девушка послушно следовала за администратором, хотя взгляд ее продолжал блуждать словно в поисках кого-то или чего-то. Она села за столик и, впервые подняв на Борисевича глаза, спросила низким голосом:

— А… Татьяну Александровну увидеть можно?

— Татьяну Александровну? — переспросил Борисевич, почесав затылок. — А… простите, кто это?

— Ну… — девушка явно растерялась. — Девушка такая, светленькая, она еще убийством Перфильева занимается.

И посмотрела на Борисевича так, словно он занимался убийством Перфильева в паре с Татьяной Александровной.

У Семена Абрамовича резко упало настроение. Естественно, он понял, что эта незнакомка разыскивает ту самую дамочку, которая вместе с милицией крутилась в ресторане и задавала всяческие вопросы, связанные с треклятым убийством. Она, кажется, даже на короткой ноге с самим подполковником убойного отдела. Семен Абрамович насторожился. Все, что касалось этого убийства, плохо отражалось на его самочувствии.

— А вы, простите, по какому вопросу? — осторожно поинтересовался он.

— По личному, — уклончиво ответила девушка.

— Дело в том, что Татьяны Александровны сейчас нет… — так же уклончиво сказал он. — А вы не пробовали ей позвонить?

— У меня нет ее телефона, — развела руками девушка.

— Тогда подождите, пожалуйста, я попробую с ней связаться. А может быть, пройдете в мой кабинет? Я заместитель директора ресторана, может быть, смогу чем-то помочь?

Однако незнакомка на его вопрос отрицательно покачала головой. Потом, вздохнув, попросила:

— Принесите мне, пожалуйста, кофе.

И, чуть подумав, добавила:

— И коньяку.

— Сейчас я распоряжусь, — кивнул Семен Абрамович и исчез.

Пройдя в служебное помещение, он первым делом набрал номер директрисы и рассказал о визите незнакомой дамочки. Однако Маргарита Георгиевна находилась, кажется, не в лучшем состоянии. Во всяком случае, она несчастным голосом поведала, что больна, что у нее раскалывается голова, что она уже ничего не знает и ничего не может и мечтает лишь, чтобы ее оставили в покое.

— У вас где-то должна быть визитка этой женщины, Маргарита Георгиевна, — напомнил Семен Абрамович. — Помните, она оставляла? Может быть, найдете? Я бы позвонил ей…

Но Маргарита Георгиевна, находившаяся в растерянных чувствах, не помнила ничего. Она явно приняла дозу чего-то алкогольного, впала в слезливо-инфантильное состояние и абсолютно ничем не могла быть полезна.

— В конце концов, Семен Абрамович, вы у нас по техническим вопросам, вот и решите, пожалуйста, все сами! — простонала она и отключила связь.