Бог Ярости

— Не шути со мной, Брэндон. Мы с тобой оба знаем, что прошлой ночью ты развалился на части в моих объятиях.

— Ничего не было прошлой ночью, — говорю я непринужденно, не сводя глаз с его маниакальных, и почти верю своим словам.

Почти.

— Разберись с этой сучкой, — угрожает он горячим, разъяренным голосом. — Или я сделаю это за тебя.

Глава 11

Николай

Что ж, цветок лотоса так с ней и не разобрался.

Сюр-блять-приз. Нет.

Прошла неделя с тех пор, как я поставил ему ультиматум, но он так ничего и не сделал.

Но опять же, он сноб, который любит все контролировать. И спорим, что он запивает послеобеденный чай контролем вместо сахара. Вместе со своими друзьями. Во время послеобеденного чая.

Господи, он такой британец.

Мой единственный выход — разрушить этот контроль и разорвать его на кусочки прямо на его загадочных глазах.

Очевидно, что я ему все равно не нравлюсь, так что плохого в том, чтобы заставить его ненавидеть меня еще больше?

В любом случае, операция «Устранить Сучку» скоро начнется.

Что я знаю о Кларе, так это то, что она — любящая привлекать внимание шлюха, поскольку ей нравится выкладывать все свои фотографии с цветком лотоса.

Золотоискательница. Так как она с ног до головы в дизайнерских сумках, туфлях и шмотках, которые он ей покупает.

И дерьмова в постели — по понятным причинам.

Я явно доставил ему больше удовольствия, чем она. Он поцеловал меня с закрытыми глазами.

Выкуси, сучка.

Я знаю это, потому что следил за ним, пока прижимал к стене и высасывал душу из его рта. Мой прекрасный принц таял, чертовски таял, даже когда встречал меня толчок за толчком.

Он определенно не боролся со своими чертовыми демонами, как тогда, когда устроил передо мной это шоу.

Более того, он не выглядел обремененным. Даже наоборот, временами он был немного взволнован… так же, как и я.

Непреложная истина заключается в том, что я могу дать ему больше, чем когда-либо сможет дать Клара.

Да, он никогда этого не признает, поскольку у него патологическое отрицание и все такое, но я не оставлю его в покое, пока он этого не сделает.

Мне нравится, как он прячется и притворяется, что не стонал и не возбуждался из-за меня. И как ему нравится забывать, что он кончил на мою руку и член.

Если Брэндон не гей, тогда я пойду и сброшусь с гребаной скалы.

Ну, давайте также возьмем в расчет би, потому что… э-э-э… я не в настроении умирать, пока не попробую его еще раз.

Или несколько раз.

Я предпочитаю несколько.

Зависит от того, насколько он открыт к перспективе.

Должен сказать, что его отрицание зашло довольно далеко, и не уверен, как вытащить его из его же собственной задницы — там нужно что-то гораздо более приятное.

Я отвлекся.

Серьезно, Коля. От мыслей о том, чтобы трахнуть его, ты быстрее не кончишь. Дай моему мозгу хоть раз решить этот вопрос.

Если только не напоить его снова, я пропал. Я, кстати, чертовски люблю пьяного Брэна, проголосовал бы за эту его официальную версию на следующих выборах.

Шучу. Я никогда не пропадаю.

Рано или поздно я вымотаю его.

У меня всегда это получалось.

Никто не может устоять перед моим безраздельным вниманием, постоянным преследованием, подталкиванием и раздражением до чертиков.

С приятелями по сексу такого не случается, но, опять же, я обычно их не преследую. В какой-то степени цветок лотоса — исключение во многих отношениях.

Он может окружить себя стенами, а я буду разрушать их одну за другой.

Каждый день я присоединяюсь к нему на утренней пробежке, без его одобрения, конечно же, и откусываю кусок от его стального контроля и напряженной, замкнутой личности.

Когда он начинает волноваться, я подхожу ближе и называю его «цветок лотоса», «прекрасный принц», «мой чувак» и его личное любимое «малыш».

Это обычно сводит его с ума и заставляет выйти из себя. Иногда он предпочитает игнорировать меня, но я наслаждаюсь румянцем, который пробирается по его светлому лицу и окрашивает уши.

Я наслаждаюсь тем, как он выходит из особняка, внимательно наблюдая за окружающей обстановкой и ожидая, когда я выскочу из любого укромного уголка, который выбрал на этот раз.

Больше всего мне нравится, когда он бросает на меня быстрый взгляд, замечая мои шорты, полуобнаженную грудь и то, как я завязываю волосы.

Он притворяется, что его злит мое постоянное полуобнаженное состояние, на его лице застыло вечное снобистское выражение, но он все равно что-то замечает. Он смотрит на меня такими нуждающимися глазами, которые умоляют меня сделать с ним что-то плохое.

Цветок лотоса — такой зануда, но я заставлю его смириться со мной.

Даже если это будет последнее, что я сделаю.

Я слишком одержим? Не думаю. По моему скромному мнению, это очень даже неплохо.

Я никогда раньше не играл в такие напряженные игры, но именно это делает их намного более захватывающими.

Брэндон ввязывается в войну, которую я выиграю и поставлю его на колени. Буквально.

Так что я не хочу быть сталкером или что — то в этом роде. Шучу, конечно, но я нахожусь на стадионе КЭУ, чтобы посмотреть какой-то скучный вид спорта под названием лакросс.

Клянусь гребаным Богом, я никогда не обращал внимания на этот вид спорта до сих пор. Похоже на неудачный брак между хоккеем, крикетом и футболом, просто к слову. Нашим футболом. Не европейским.

Но, опять же, Брэн выбрал этот вид спорта, так что кто я такой, чтобы судить?

— Зачем мы здесь, Нико? — спрашивает Джереми, сидя рядом со мной и бросая взгляды на окружающих нас людей, которые не перестают пялиться.

Итак, очевидно, что два больших татуированных парня выделяются среди платьев в горошек, шляп с перьями и тюлевых зонтиков. Даже несмотря на то, что мне пришлось приложить все усилия, чтобы надеть чертову футболку. Дерзость этих ублюдков зашкаливает.