Бог злости
Шрифт:
Затем она упоминает имя, от которого я краснею еще больше, чем раньше. Девлин Старлайт.
Предположительно мертвый Девлин. Я знал, что этот ублюдок не из тех, кто совершает самоубийство. У него было слишком много разрушительной энергии, чтобы соответствовать такой концепции членовредительства, как завершение жизни.
Меня нелегко удивить — если вообще возможно — но я был удивлен, когда услышал новость о его смерти. Именно поэтому я постоянно приходил на тот утес, чтобы увидеть эту смерть вблизи.
Но вместо этого я встретил гребаного ангела.
Теперь, когда я знаю о его действиях, я
Невинная, защищенная, принцесса.
Или последнее, что он упомянул.
Иногда она чувствует себя человеком, который только и ждет, чтобы его испортили.
Я собираюсь испортить ему жизнь, не только за то, что он думал, что может манипулировать мной, но и за то, что он посмел наложить свои грязные руки на то, что принадлежит мне.
План прост, но жесток.
В сумерках Джереми, Николай, Гарет и я надеваем наши неоновые, прошитые маски с добавлением антигаза и пробираемся в лагерь Змей.
За нами следует какой-то вредитель в золотой маске, но я не обращаю на него внимания.
Если бы это было несколько месяцев или даже недель назад, мы бы и не мечтали о налете на их особняк. Но Черри хорошо сыграла свою роль, с некоторым подталкиванием со стороны Гарета. Она пытается добиться его расположения, чтобы мы не преподнесли ее папочке на блюдечке с голубой каемочкой. Она выжила и не собирается предавать своего брата ради этого.
Излишне говорить, что я позаботился о том, чтобы она была заперта с Уайтом в качестве охранника.
Она может соблазнить любого из наших охранников, но не Уайта. Как только мы закончим здесь, я прослежу, чтобы люди ее отца вывезли ее из особняка.
Повеселись в реабилитационном центре, сучка.
Теперь пришло время воздать должное другой суке, люди отца которой проводят его до гроба.
Особняк, который они используют в качестве базы, похож на наш, только немного более готичен и меньше, как и их члены.
И сегодня, как сказала нам Черри, они выбирают лидера. Гарет, Лэндон и я смотрим на монитор системы безопасности после того, как Джереми и Николай вырубили охранников.
Все пять лидеров Змей носят маски-черепа, похожие на те, что я нашел на Глиндон ранее. Они образовали круг на какой-то сатанинской звезде и бормочут, как чертовы ведьмы.
— Кто из них Девлин? — спрашивает Гарет.
— Их маски похожи, так что я не знаю. — Я пожимаю плечами. — Нам просто придется взять их всех.
— Да, всех. — Глаза Николая сверкают из-за его маски, когда он ударяет кулаком по своей открытой ладони. — Я поимею их всех.
— Всех, кроме Девлина, — говорю я. — Его жизнь — моя.
— Ты имеешь в виду моя, — говорит мне Лэндон, а я отмахиваюсь от него.
— Как бы мне ни нравилась эта идея, — вмешивается Джереми, — это было бы вызов на войну.
Я поднимаю бровь.
— Не знал, что война тебя пугает.
— Ничуть. Но некоторые из вас могут быть к ней не готовы.
— Если вы согласны с этим планом, поднимите руку, — говорю я, затем поднимаю свою.
Николай поднимает обе, и Гарет следует за ним.
—
Думаю, на этом все.Мы оставляем Гарета в комнате управления на случай любого нежелательного вмешательства, и он поддерживает с нами связь через наушники.
Затем мы вчетвером следуем его инструкциям, чтобы добраться до их подвала, где они проводят свои сатанинские ритуалы.
Я закручиваю пробку на металлической канистре и смотрю, как она катится к ним. Они все смотрят на нее, затем расходятся в разные стороны, когда понимают, что это слезоточивый газ.
Один из них падает на землю, кашляет, снимает маску. Николай бьет его ногой в челюсть, отправляя в полет.
— Привет, ребята, рад вас снова видеть. Я скучал по окровавленным лицам ваших кисок.
Это не Девлин.
Джереми и Лэндон разделяются, ловят остальных, избивают их и снимают маски, но Девлина не видно.
— Килл, за тобой! — кричит Гарет мне в ухо.
Я разворачиваюсь и поднимаю руку как раз вовремя, чтобы бейсбольная бита опустилась на мою руку.
В воздухе раздается треск, грохот боли ослепляет мое зрение, и моя рука падает безвольно.
Определенно сломана.
Тот, что в противогазе с черепом, смеется со смехом сумасшедшего.
— Привет, Киллиан. Ты думал, я не предвижу этого?
— Привет, Девлин. Готов встретить своего создателя? — Я бью его ногой в живот, позволяя бесполезной руке качнуться в мою сторону.
Он ойкнул, но опомнился и снова нацелился на мою сломанную руку.
На этот раз я уклоняюсь, и он смеется.
— Значит ли это, что ты получил мой подарок? Я позаботился о том, чтобы обернуть ее в красивые синяки для тебя. Она выглядела изысканно.
На этот раз это я разражаюсь смехом так громко и маниакально, что он делает паузу. Это продолжается так долго, что он злится и начинает целиться в меня без всякой стратегии.
— Такой слабый маленький мальчик. — Я уклоняюсь. — Мама тебя не любила, да? Бросила тебя, пока ты был маленьким и беспомощным, и теперь ты превратился в мужчину-ребенка.
— Заткнись, блядь. — Его гнев нарастает и нарастает, и он падает прямо на мои колени.
— Какая жалость. Она бы взяла веревку и завязал вокруг горла, если бы увидела твое нынешнее состояние. О, точно. Она уже это сделала.
— Я сказал заткнуться нахрен! — Он замахивается, и я ловлю биту своей здоровой рукой, вырываю ее из его рук и быстро бью его по голове.
Он издает призрачный, болезненный звук, падая на землю. Он ползет, потом поднимается на ноги, но как только он встает, я снова и снова бью деревяшкой по его ногам, пока он не издает только булькающие звуки.
Я медленно снимаю с него маску, заставляя его кашлять и задыхаться от слезоточивого газа, затем я смотрю на него сверху вниз.
— Пока не падай в обморок. Мы только начинаем. Ты будешь истекать кровью, кричать и умолять о каждой отметине, которую ты оставил на ее коже. Тебя будут резать за каждую ложь, которую ты ей сказал, и за использование ее добрую природу. Ты будешь молиться каждому божеству на земле, но я буду твоим безжалостным Богом, созданным по твоему заказу. Возможно, я не могу нормально воспринимать эмоции, но если ты причинишь вред тому, что принадлежит мне, я буду тем, кто плюнет на твою гребаную могилу.