Бог

— Думаю я узнаю много интересного… Поломанной рукой я кое как извлекаю мой самодельный, стимпанковского вида шприц, с красной дурью и втыкаю иглу себе в шею. Глаза мгновенно затягивает красная пелена, какой-то контроль над телом и разумом все же остается, но главное, жуткий, неуязвимый Циник, больше не кажется чем-то страшным. Бросаюсь к врагу, успев перехватить руку Циника в считанных миллиметрах от Машкиной головы, и даже не думая вынимать кинжалы, бью его одной лишь яростью и ненавистью, которая отбрасывает Циника и сметает стоящие за ним строения, словно карточные домики. Паралич с моих бойцов и Машки спадает, я, кое-как пригасив бушующую испепеляющую ярость, втянул неведомо откуда взявшиеся когти и выхватил из инвентаря свиток телепорта. Сломал печать, вложив его Машке в руки, но телепортироваться не получилось — после смерти Малфуриона его портал свернулся, а наши телепорты работать отказывались.

— Бойцы, — заорал я на соклановцев, скорее даже зарычал где-то в инфразвуковых диапазонах, — защищать девушку. Отступайте вглубь города.

— Я никого не отпускал, — взлетел в воздух Циник, зависнув в метре над кучей строительного мусора, из которого только что откопался. Отутюженную красную рубашку даже пылью не присыпало, а очки в проволочной оправе все так же висели на носу, без единой царапинки.

— Хорошо, — я отпустил на свободу сжатую, словно пружина, ярость, и аура заклубилась черным дымом, заволакивая все вокруг, — я и не собирался уходить. Рывком бросаюсь к Цинику, мне не нужны иконки или кнопки, как все это происходит я не понимаю, но сейчас и не пытаюсь что-либо анализировать. Бросок и через долю секунды я уже появляюсь рядом с зависшим воздухе противником. Дурные жгуты мгновенно обвиваются вокруг врага, а руки скрываются в черных вспышках концентрированной ярости. Удар и рожа Циника перекашивается, сломанная челюсть повисает на лоскутах кожи, очки разваливаются и вонзаются в глаза осколками линз, а я продолжаю всаживать в ненавистную харю удар за ударом. Ощущения такие, словно бью в бетонную стену, чувствую, как ломаются и мгновенно срастаются кости в руке, но удары достигают цели — холеная харя аватары антивируса, сейчас больше напоминает завернутый в кожаный мешок фарш с брызгающими из него ручьями крови… Удар, еще удар. Противник не сопротивляется, или же сопротивляется, но я этого не замечаю. Ярость хлещет сплошным потоком, норовя сжечь меня самого, если я не выпущу ее наружу, но через несколько мощных плюх, которых хватило бы для того чтобы сдвинуть с места скалу, бурлящая злоба наконец утихает, давая мне возможность перевести дух.

— Забавно, — на удивление чисто проговорил Циник, словно его лицо не превратилось в мелко наломанные косточки и мясной фарш, — а если так? Тонкая рука легко вырывается из овившегося вокруг нее аурного щупальца, и меня отбрасывает страшным ударом, просадившим едва восстановившиеся хиты в красный сектор. Отлететь я не успеваю, неведомая сила останавливает меня в воздухе и прибивает к земле, продолжая давить с так, словно у меня на плечах лежит как минимум гора. Чувствую, как трещат кости как под пальцами, словно пластилин, продавливается каменная мостовая, но вновь вспыхнувшая ярость, заставляет пусть медленно и с огромным трудом, но все же подняться, выпрямившись и взглянув в стремительно восстанавливающееся лицо Циника. Полоска здоровья, просевшая уже в отрицательные значения, моргает несколько раз и гаснет, так же, как и манобар, перед глазами ничего нет: интерфейс пропадает, и я только сейчас наконец понимаю, что он мне не нужен.

— Забавно… — это уже я. Слова выходят со скрипом, контролировать себя трудно, хочется рвать и метать, потроша и разрывая на части всех кто есть рядом, но в этот раз, действие препарата у меня получается сдержать.

— Хм. Равноценные права, — задумчиво поправил появившиеся на носу очки. Циник. — и что мы будем делать? Права? Какие права — я отпускаю на свободу сжатую пружину ярости, и гнев, затопивший сознание, сносит все барьеры. Плевать на все приоритеты и допуски, бог я или погулять вышел? Я просто убью его, а потом обдумаю возможно совершить то, что я совершил, или же нет. Фиолетовые молнии срываются с рук, ударяя Циника в грудь и отбрасывая на несколько десятков метров, снося какие-то строения. Я бросаюсь рывком вслед за ним, заливая все вокруг черным смогом своей ауры, разъедающей камни словно кислота, и всаживаю в удивленного Циника еще несколько фиолетовых молний, прожигая отутюженную красную рубашку и оставляя на теле антивируса ожоги, из которых торчат кости. Из пальцев снова вырастают когти с черными прожилками, по которым, словно по венам, течет тьма, сочась тягучими каплями с режущей кромки. Рывком приближаюсь к едва опомнившемуся Цинику и впиваюсь когтистой рукой ему в горло. Кожа мгновенно покрывается черными прожилками, по которым расползается яд, затягивая черной сетью шею и лицо Циника, тот сбивает меня мощным телекинетическим толчком, отбрасывая назад и разрушая еще несколько строений, но не развивает наступление, а схватившись рукой за рану на шее, исчезает, в красной вспышке. Ярость вычерпана до дна, действие препарата меня понемногу отпускает, вот уже появились шкалы маны и здоровья, с многомиллионными отрицательными показателями, но я держусь только на упорстве и слабой вере в то, что я это могу. Медленно бреду к собравшимся в группу, вокруг Машки бойцам, на ходу пытаясь открыть портал, но ничего не получается. Изображение перед глазами «шумит» искажается, словно кто-то очень неумело пытается настроить телевизор. Мерцая, появляются остальные иконки интерфейса. Верстка поплыла — иконки наползают друг на друга, окна, частично перекрывают одно другое, края хит-и манобара оказываются где-то за пределами видимости, и все это постоянно дрожит и ползет, пытаясь выстроиться так, как было, а «разрешение» эээ… зрения, скажем так, постоянно меняется, то растягивая людей в забавных толстяков, то наоборот сплющивая их в высоких и тощих. С трудом ловлю мысленным курсором, (который кажется надо откалибровать, потому что указатель тычет вовсе не туда, куда я хочу) окно чата, и с облегчением замечаю там несколько сообщений от Шэда и Малфуриона. Живы… Я уж подумал, что все. Циник их прикончил окончательной смертью. Пялюсь на открывшееся сообщение, состоящее из кракозябр, такое ощущение что кодировка не та, или нужных шрифтов в системе нет, но через несколько секунд непонятные символы, принимают привычный вид и мне удается прочитать написанное. Шэд и Малф в инферно, точка возрождения, которая была у Шэда в параллели, исчезла. Не будь резервных точек, созданных инфернианскими амулетами смерти, неизвестно получилось бы воскреснуть или нет… Еще монетка в копилку знаний. Всех, кто действует в Параллели снабдить инфернианскими амулетами смерти. Как оказалось, полностью контролируя Параллель, запустить свои лапы в инферно, Циник не может. Погибший воин в мозгах которого покопался антивирус, тоже воскрес, привязка у него была, но состояние у него мягко говоря не очень… Похож на тех у кого я вырывал змеем сознание, надо будет попытаться что-то сделать. Малфурион пытается провести к нам портал, но что-то ему мешает. Просит проверить и исправить если получится, потому что ближайшая точка, куда получилось провести коридор, находится в сотне километров от столицы гномов. Кое-как доковыляв до группы, осматриваюсь странным образом совместившимся зрением — обычным, при которым я вижу все в привычном виде, и божественным, отображающим силовые нити, магические потоки и строки кода. Несколько необычно ярких красных паутинок, замечаю стразу, и капнув на одну из них концентратом своего смога, растворяю сеть. Через пару секунд рядом с нами открывается портал, из которого выскакивают Шэд с Малфурионом и мы переправляем наших бойцов. Последними идем мы с Машкой, девушка смотрит недоверчиво и удивленно, порывается что-то сказать, но потом замолкает, видимо решая поговорить уже в безопасном месте.

— Пойдем. Там нас никто не тронет, — делаю я шаг в портал, держа Машку за руку, и через секунду, мы оказываемся на площади перед моей цитаделью. Машкин визг бьет по ушам, заставляя меня вскинуть, а бойцов схватиться за оружие. Девушка, вырываясь из моих рук, пытается отойти к закрывающемуся порталу.

— Красное небо! Нет только не снова. Красное небо! Нет. Машка все больше и больше паникует, не слушая моих заверений, что тут безопасно, проваливается в истерику, пугая своими воплями бойцов. Девушка вырывается из моих рук, на черной шевелюре, рядом с седой прядью, появляется еще одна, и я принимаю единственное, как мне кажется, верное решение. На ладони вспыхивает потрескивающая электрическая дуга, мысленно выбрасываю из заклинания часть структур, плохо понимая, что именно я делаю, но осознавая, что делаю именно то, что надо, и трещащий сгусток электрических разрядов, превращается в легкое фиолетовое сияние, словно у меня на ладони сидит светлячок. Прикасаюсь рукой к беснующейся Машке, и светлячок ярко вспыхивает, мягко и, я надеюсь безболезненно, погружая девушку в сон. Подхватываю Машку на руки, и едва переставляя ноги бреду в замок.

— Гериан, — ору я едва войдя в двери. — Гериан! Где ты? Вспышка телепорта, и передо мной появляется ошарашенный демон, удивленно оглядывающийся по сторонам.

— Это что такое было? Работаю себе, никого не трогаю тут бац — и переношусь куда-то. Ты выучил новую способность?

— Вроде того. Позаботься о девчонке. Приготовь ей покои и главное, плотно занавесьте там окна. Приставь охрану. Шэд пусть будет всегда рядом. И еще, предупреди охрану, Стас, временно, является врагом. Пока мы не разберемся что с ним такое, не нужно его пускать сюда. Передав Машку с рук на руки, я побрел в тронный зал. Голова раскалывалась на части, издалека, или словно сквозь толстую стену, слышался приглушенный вой Джафа, видимо ему тоже здорово досталось. Зрение все так же шутит с разрешением, такое ощущение что полетели драйвера на видеокарту. Когти снова выдвинулись из пальцев, сочащиеся из них черные капли ауры, падая на пол, прожигают камень, а голова грозится расколоться надвое. Кое как доползаю до трона, и рухнув в кресло, замечаю, что все это время за мной шел Малфурион.

— Может не стоило применять этот препарат? Это от него тебя корежит я так понял?

— Верно… Наркотики — это зло, — ответил я, заскрипев зубами от боли.

— Пробуй без них. Как я вижу плата за это весьма высока.

— Не могу. Я не понимаю, как все происходит. Представь, что тебе сказали ты бог, ты можешь все. Делай что хочешь. Что бы ты делал и главное, как? — попытался я донести до Малфуриона причины по которым приходится употреблять ту дрянь, рецепты которой я втащил из головы Гангрены.

— Я не знаю. Думаю, как-то нашел бы ниточки.

— Ну вот попробуй, взлети. Я уверен, у тебя все получится. Просто взлети и все.

— Что за чушь? Как мне взлететь? Ты видишь у меня крылья?

— Вот примерно то же самое и у меня. Я просто не знаю, что делать. Думаю, если бы тебе присобачили три руки и крыло из-за плеча, думаю ты бы не смог всем этим обвесом нормально управляться, или во всяком случае не смог сразу. У меня ситуация покруче — мне пришили пол сотни рук, а кроме них еще десятка три глаз, ног и ушей, а также кучу всего другого, которое я даже не представляю, как называется, и всем этим мне приходится учиться пользоваться.

— Мне тебя оставить?

— Да. Расспроси пока Шэда. Узнай, что там произошло, почему Стас себя повел как придурок. Я думаю, тут должна быть причина. Мафлурион ушел, а я попытался собрать мысли в кучу — болезненные вопли Джафа, где-то на задворках сознания и подозрительное молчание Альта не давали мне покоя, надо с этим разобраться… НИИ Вирусологии и Иммунологии. Центр борьбы с эпидемиями. Карантинный отдел. Москва. Россия.

— Как вы можете видеть, пока заразившихся совсем немного. Всего четверо. Нам повезло что первый инфицированный пациент вел отшельнический образ жизни. Большую часть времени проводил в капсуле вирт реальности. Если бы он вел полноценную жизнь в обществе, неизвестно сколько уже было бы зараженных. В небольшой стеклянной камере бесновался пристегнутый к кушетке молодой парень, вырываясь из ремней, и вопя что-то нечленораздельное, брызгая слюной.

— Совсем крыша съехала у бедолаги, — мужчина в военной форме оторвал взгляд от психа и обратился к врачу, — что можете сказать об этой болезни?

— Это первый случай в мировой практике. Возбудителя болезни просто нет. Мы провели все возможные анализы, но никаких отклонений не нашли. Можно было бы предположить, что это обычный случай помешательства, буйной шизофрении или другого, скажем так, стандартного психического расстройства, но все эти теории опровергает тот факт, что болезнь заразна.

— Мы надеюсь в безопасности? — Мужчина в военной форме постучал пальцем по стеклу, за которым орал и дергался сошедший с ума человек, — бокс герметичен?

— Да, но это не имеет значения. Мы будем в безопасности даже внутри, главное не приближаться к нему ближе чем на полтора метра. Вот эти двое — врач указал на еще парочку бесноватых, в соседних боксах — это санитар и доктор, который с ним работал. Когда санитар тоже заразился, были приняты все меры предосторожности. К больному подходили только в герметичных скафандрах, но как вы можете видеть, это не помогло. Еще один заразился сумасшествием. Что интересно, остальные двое врачей, в том числе и я, оказались не подвержены заболеванию.