Богат и немного женат

– Вот я себе столько раз это говорила – зачем он тебе такой, брось! А потом как представлю, что утро начнется без него!.. Нет, у меня много раз начиналось утро без него, но я знала: он придет. А если его выгнать? Тогда он не вернется! И наступит ночь.

– Ну больная же, что я говорила... – развела руками Раечка.

– А скажите, почему... – еще раз начал спрашивать Дуся. И снова неудачно.

– Вот ты подумай: он сейчас на пять дней пропал... – попыталась что-то объяснить Раечка, но терпение Евдокима лопнуло.

– Да ты помолчишь или нет?!! Варенька! Суньте ей клей «Момент» в пасть, она мне рта раскрыть не дает!

Раечка вздрогнула и притихла, а Дуся развернул плечи.

– Вы мне одно скажите: вы вот говорили, что Иннокентий часто пропадал – на три дня, и на дольше, вероятно, случалось, да? А почему раньше вы не подавали заявления о пропаже, а сейчас сразу в милицию, да еще и на телевидение?

– Ну как же... – захлопала ресницами Варя. – Он же не просто пропадал – он от меня убегал, а остальные-то знали, где он и что с ним. Да он и сам от родителей надолго не уходил, у него ж работа. А если и не работа, то деньги-то ему нужны. Нет, он перед отцом регулярно отчитывался, где он и что делает. А потом мне звонили...

– Он сам вам звонил или родители? – уточнил Дуся.

Девчонка замялась.

– Да нет же... тут такая история... Мне звонили знакомые. А Марсель Викторовна никогда не звонила и Викентию Филипповичу не давала.

– Во! – снова воскликнула Раечка. – Еще и родичи – сплошные леденцы! Не семейка, а «Шоколадное ассорти» Бабаевской фабрики!

– Раиска! – рявкнул на нее Дуся. – Иди вон... чаю нам налей! Можно ведь нам чаю налить, правда, а то я весь борщ уже съел.

– Конечно-конечно! – подскочила Варя, шустро наполнила чашки и снова уселась.

Дуся теперь подкрадывался к ней коварным змеем.

– Чего-то мне, Варенька, показалось, будто у вас с Марсель Викторовной отношения как-то не заладились. Ну не родственные у вас отношения. А ведь, казалось бы, единственный сын женился! Чего еще надо-то?

– Тут долго рассказывать... – отвернулась Варя.

– А мы никуда и не торопимся! – воскликнула Раечка. – Давай, Варя, говори, иначе ну как мы его найдем-то?

И Варя стала рассказывать:

– Кеша еще когда совсем молодой был в спортивной секции занимался, боксом. И все у него получалось хорошо, побед столько, наград, и соперников достойных у него не было. Кроме одного – Сеньки Урванцева. Он его на два года старше был, в той же секции занимался и до Кеши в лидерах ходил, а тут... Вот они соперниками были – жуть. Никак друг друга не могли осилить. А если и случалось, что Сенька Кешу побеждал, то в следующем же бою Кеша одерживал верх. И ведь такие разные были! Кеша – тот рубаха-парень, постоянно жил только одним днем: победил – гулянка до утра, проиграл – ну не вешаться же! А Сенька – тот ко всему подходил очень продуманно: ему бокс для института нужен был. Знал – чем больше наград, тем в большее количество институтов его охотно примут.

– Это когда было? – спросил Дуся, пытаясь запомнить все до мелочей.

– Это началось в школе, а потом и после школы продолжалось. После школы они и вовсе друг на друга окрысились, – говорила Варя. – Я помню, турнир был, от их клуба нужен был всего один человек, и тренер выставил Кешу. Тот съездил, даже что-то там взял, но не первое место. Ох, как тогда Сенька над ним издевался! И даже не ему в лицо, а так – рядом пройдет и бросит: «Вот, мамочки проталкивают всяких бездарей на ринг, а потом спорт чахнет!» И потом постоянно Кешу маменькиным сынком называл. Тот прямо белел весь, а сделать ничего не мог – Сенька ему по силам равный был. Зато в следующий раз... Кеша тогда много побед одержал, а в сборную края взяли Сеньку. Ох Кеша и злился! Даже к тренеру ходил, да все без толку. А что скажешь? Вот тогда уж Сенька пальцы гнул!

– А ты откуда знаешь? – спросила Раечка. – Кеша рассказывал?

– Да не рассказывал он... – вздохнула Варя. – Я сама все видела. Я тогда... с Сенькой дружила. Долго мы дружили с ним, года три, и все эти боксерские переживания на моих глазах происходили – я ж на каждый поединок ходила, ни одного не пропускала. Там я Кешу и увидела. Ну... что говорить, сначала его ненавидела люто – как же! Он же моего Сеньку так расписывал! А потом... Короче, институт они закончили, конечно – Кешу родители куда-то сунули, к своему делу поближе, а Сенька сам поступал. Но... что значит сам? Ему тут бокс помог – институтам спортсмены ох как нужны, и если ты мастер по какому-нибудь виду спорта, это играет далеко не последнюю роль. Но Сенька хоть и поступил с помощью своих былых побед, учился ответственно. Я тогда к нему со свадьбой прилипала, а он мне популярно объяснил, что не может разорваться – семья дело серьезное, а у него сессии! И как он будет содержать эту семью? Вот когда он закончит институт да устроится на работу...

– И чего? Как же ты за Кешку-то вышла? – ерзала на стулу Раечка.

– Да так и вышла... – опустила глаза Варя. – После окончания института Сенька пошел устраиваться на работу... в компанию Викентия Филипповича. И его взяли. Да еще и как хорошо – Сенька-то специалист с красным дипломом. А в то время... короче, в то время там и Марсель работала. Не знаю толком кем, но точно не уборщицей. Викентий – мастер находить членам своей семьи рабочие места. Кеше местечко придумал, ну и Марсель без зарплаты не оставил – приходила на работу на полчаса, наряды показать, а потом только конверты получала, да еще так, кое-что в бухгалтерии. Викентий, он же для Марсель готов живьем сгореть, он же всегда ее любил безумно, об этом все знают. Узнал и Сенька. И... короче, мы как-то с ним встретились, а он мне и сообщил: «Не могу, дескать, Варвара, я наступать на горло собственной песне. Карьера моя только начинается, и мне не все равно, как она сложится. Если с тобой буду, так и просижу до глубокой старости на одной зарплате, а вот если буду с Марсель, то откроются мне перспективы невиданные! Так что – прости!»

– Ого! – захлебнулась от неожиданности Раечка. – А Марсель-то тут причем?

– Ну как же... – горько усмехнулась Варя. – Она как увидела этого дипломированного красавца, так сразу на него и запала. Стала ему такие знаки внимания оказывать, подарки дарить сумасшедшие... А потом сама и сказала, что, дескать, если у них любовь сложится, то у Сеньки будет успешная карьера. А если нет... Но Сенька ради карьеры какую хочешь любовь сложит.

– Так это он с Марсель! С ума сойти, она ж старая! – снова охнула Раечка.

– Ну не скажи, она знаешь как за собой следит, – фыркнула Варя.

– Точно! – подтвердил Дуся. – Я ее видел. Ей на вид тридцать лет всего, а как узнал, что ее сыну тридцать три!..

– Ну и что? Этот Сенька так с матерью Кеши и остался? – теребила рассказчицу Раечка.

– Ну да... – снова вздохнула Варя. – И я тогда решила ему отомстить. Подумала: вот назло ему возьму и стану с Кешкой роман крутить, вот он позлится! Ну и начала. Сама на знакомство навязалась, свидание назначила сама, видела, что Кеша от меня без ума, и вертела им как хотела, а потом... а потом взяла и влюбилась! По-настоящему, без всякой мести. Мне ведь Сенька до сих пор звонит, просит с ним встретиться, на что-то надеется, а мне теперь до него, как до прошлогоднего снега – все равно. А в Сеньке, видно, опять старый соперник проснулся. Он, конечно, через Марсель много чего достиг, теперь в самых верхах компании работает, без него уже не только Марсель, а и сам Викентий дня прожить не может, но... мало Сеньке. Теперь ему нужно и меня у Кеши отобрать. И звонит, и караулит...

– А что Марсель? Она что, не знает, что он к тебе снова воспылал? – спросила Раечка.

– Знает... Или догадывается, – пожала плечами Варя. – Потому и ненавидит меня всей душой. Когда мы с Кешей расписываться собирались, она визгом визжала – так не хотела нашей регистрации. Она просто видеть меня не может, я ей все время напоминаю, что Сенька когда-то не с ней был, да и сейчас в любой момент ко мне сбежать может. Оттого и злится...

– Ну здесь-то ее понять можно, ну а... к сыну-то она отчего так относится? Ведь родной же! – не понимал Дуся. – Вот меня маменька как только не ругает – и дебилом, и идиотом, а ведь чуть нет меня часа три, начинает нашему главврачу звонить – чего это он меня с работы не отпускает!

Варя с недоумением взглянула на Дусю:

– Какому главврачу? А вы где работаете? Разве не в милиции?

– Да в милиции, в милиции, – быстренько защебетала Раечка. – Это он так нашего главного зовет, ну типа все время «лечит», на мозги капает. Так почему Марсель Кешу-то так?

Варя снова переключилась на воспоминания.

– К Кеше она сначала относилась нормально, хотя... ну что значит «нормально»? Неинтересно ей было с пеленками-распашонками возиться – она ж ведь его родила еще совсем девчонкой, да и не от большого желания – знала, что Викентия надо чем-то удержать, вот и держала. А когда ребенка не выстрадаешь... жили равнодушно, как соседи. Ни радости у обоих, ни горечи, Кеша с отцом был гораздо ближе, тот его любил, а мать ревновала – ей ведь меньше внимания доставалось. И еще она не любила показываться с ним на людях, потому что ему всегда говорили «О! Это твоя новая девушка?!», а Кеша постоянно пояснял: «Это мама моя, ты что – без глаз?» И маму это злило, она же просто помешана на своем возрасте. Уж какие только клиники не объездила, ну сами же знаете, как она выглядит! А что стоят те клиники, если рядом с тобой тридцатилетний сын? Вот она и... Ну сначала это все было вроде шутки, хотя... как уж там шутилось Марсель – никто не знает. Но потом... потом она влюбилась в Сеньку, да по самые уши. И об этом узнали все. Ну и Кеша тоже. Ну и каково же ему было узнать, что родная матушка изменяет его отцу с его вечным противником? Он Сеньке и меня простить не мог, и видел, что тот матерью вертит только ради своей выгоды. Он с Марсель беседовал, пытался уговорить, вразумить, но она только злилась да кричала, что он еще молокосос и что без них с отцом он и вовсе дня не протянет, а вот Семен!..