Богатые тоже скачут, или Где спит совесть
Шрифт:
– А где будешь спать ты? – Все же детали иногда играют существенную роль в нашей жизни.
– Рядом! – Он уже рычал, как обозленный питбуль. И зубки тоже почти такие демонстрировал.
– А-а-а, – поняла я. – У тебя острый дефицит кроватей и ты решил сэкономить?
– У меня нет никакого дефицита!!! – заорал он.
Я подняла брови в удивлении:
– Значит, ты жлоб?
– ЧТО?!!
– Мысли вслух, – пошла на попятный.
Он как-то неестественно быстро успокоился и побуравил меня зенками на предмет совести. Месторождение не обнаружилось.
– Ты будешь спать
Да-да… Губа уже отвисла ниже коленок… и слюни капают… ядовитые.
Я крикнула: «Ты ничего не получишь!» – и злобно расхохоталась. Мысленно.
А Никоса понесло…
– Мы будем заниматься сексом ТОГДА И СТОЛЬКО, сколько я сочту нужным. Ты будешь принадлежать мне вся, душой и телом…
М-дя… белены, что ль, нанюхался? Или грибочков особенных нализался? Так они вроде тут не растут… Может, вертолетом завозят?
– Не обольщайся! – Я подобралась, как кобра, от злости на такое самомнение. – Этого не будет!
– Будет, Джул, – оскалился он, по-кошачьи потягиваясь всем телом. – Ты уже млела в моих объятиях…
Ой, что-то мне нехорошо! Магнитные бури, вредные аспекты планет… Уходить надо. По-хорошему. Прибью ведь, и на этом мстя вся кончится! Низзя!
– Это была ошибка и минутная слабость! – взорвалась я.
– Значит, она будет и часовая, и месячная, – уверил меня Никос, оглядывая мою фигуру горящим взглядом. Плотоядно: – Но ты будешь принадлежать мне!
– Обломись! Не будет того! – отказалась я наотрез. – Лучше я буду разбирать завалы!
– Нет? – хмыкнул мужчина. – Тогда ты будешь работать по дому как горничная… причем одна на все этажи! Пока не отработаешь все мои потери!
– Можно уже бояться или угрозы на сегодня исчерпаны? – Если он думает – у меня слабые коленные чашечки, то ошибается!
– И не надейся, что сможешь бездельничать! – крикнул он мне вслед. – Тебя тогда не будут кормить!
Дрожу, дрожу. Угу.
– Ой, как страшно! – злорадно ухмыльнулась я, провокационно потягиваясь. – К твоему сведению, я вообще-то ем сама, без помощи слуг!
– Упрямая как ослица! – сорвался бешеный козлик. Нет, архар! Древний и вымерший. С двухметровыми от-такенными рогами!
– Гамадрил! – не осталась я в долгу, хлобыстнув дверью об косяк.
Вот и поговорили конструктивно. И если он думает, что я попрошу пощады, то сильно ошибается! Я твердо решила добиваться своего и отправилась отрабатывать свое содержание! И пусть потом не плачется, что банкрот, и кошельком опустевшим не трясет. Насчет депортации я ему предлагала!
Спустя три часа…
Бабах! Бум! Бам!
– …!..!..! – по-гречески взывал Георгиос к батюшке-матушке, оказавшись внизу лестницы гораздо скорее, нежели рассчитывал. Была там и незабвенная «пелагия», «малакос» и еще что-то из устного греческого.
Конечно! Натирка для деревянных полов превращает мрамор в подобие очень скользкого льда. В этом уже убедился один самоуверенный эсбэшник.
Ха! Для полной чистоты и
дезинфекции я и перила ей натерла! Везде.Решив, что маму тут Йоргос до утра не дождется, пришла ему на помощь. В конце концов, я по натуре существо доброе и кроткое, не в пример некоторым гнусным феодалам!
– Ты живой? – выглянула из-за двери, наблюдая, как взмыленный запыхавшийся мужчина пытается сдвинуть ноги. Теперь он в курсе, каково приходится бедным угнетенным женщинам!
– Когда я встану… – ласково и задумчиво сказал Георгиос, с трудом сведя прикосевшие синие глазки, – то закопаю тебя под первым же кустом!
– Тогда я пошла, – быстро сориентировалась я в обстановке и резко передумала ему помогать.
– КУ-УДА?!!
Бумс! Конечности упорно не хотели встречаться.
– Пропалывать, – кротко объяснила я, целеустремленно пятясь задом. – Мне еще сто-олько нужно сделать…
– НИКОС!!! – заорал немного обиженный жизнью начальник охраны. – Говорила моя мама твоей, чтобы не выходила замуж за понтийца!!! Все вы на бабах помешанные! И кровь бешеная!
– Ты чего орешь? – нарисовался еще один слаломщик и…
Бабах! Ой! Оу! «Мать» пять раз и что-то еще из высшей математики, долго и загогулисто. Сразу чувствуется качественное высшее образование!
Теперь шеф с телохранителем лежали друг на друге и делали вид, что незнакомы…
Решив не мешать им познакомиться ближе, я мигом сориентировалась и удрала со словами:
– У меня обеденный перерыв!
– Если ты ее сам не прибьешь… – прошипел взбудораженным аспидом Георгиос, выбираясь из-под начальства. Его глаза метали искры, а руки крючились от нежных переживаний. – То я сделаю это сам, и с бо-ольшим удовольствием!
Теперь я знаю, что значит выражение «начальство ездит верхом».
– ТЫ ОСТАЛАСЬ БЕЗ ОБЕДА!!! – бурно отреагировал Никос. – И без завтрака с ужином!
– Переживу! – легкомысленно отмахнулась я. – Есть еще и подножный корм!
Спрашивается, что нужно современной здоровой женщине для полноценного питания? Белки, жиры и углеводы! И я собиралась их добыть любой ценой. За счет Никоса.
Для начала я обтрясла все фруктовые деревья, включая финиковые пальмы, и обнесла опунции (в перчатках). Следующим этапом сделала стратегические запасы во всех труднодоступных местах: у Никоса под подушкой, в ящиках стола и в стопках одежды, которые я еще подавила сверху. Для верности.
Знаю, повторяюсь! Но повторение – мать учения!
Все, что осталось, я разложила красивыми декоративными кучками по всему саду, при этом успев вовремя отобрать у Микиса крепкую, надежную веревку. Вдруг бы он, бедный, решил свести счеты с жизнью? Правда, меня не оставляло смутное сомнение, что с моей…
Микис был категорически против моего нахождения во вверенном его заботам саду и выражал свой протест поднятыми к небу глазами, волосами и руками. И вообще, стал каким-то излишне дерганым.
Все же я была не законченной стервой, а всего лишь стервой со стажем, поэтому пожалела мужика и, ласково заглядывая ему в глаза (для этого пришлось подпрыгивать у него на ступнях, чтобы было повыше), вежливо и вполне культурно спросила: