Богатырская история (сборник)

* * *

А теперь я должен вам рассказать, что всё это время делала Акюдаг. Ведь по мере того как солнце клонилось к закату, она всё больше понимала, что надежды на победу почти не остаётся. А значит, не получить ей заветную ладанку с живой водой, не стать молодой, вечно живущей, а предстоит доживать свой век в виде ползающей по кустам гадюки.

Глянула на себя колдунья в серебряное зеркало и ужаснулась. За последние дни совсем она состарилась, окончательно превратилась в развалину-старуху, которая на ладан дышит.

И решила хитрая Акюдаг, что ждать больше нечего. Надо действовать. Раз силой не удалось, то нужно коварством взять.

Надумала колдунья сама разыскать Алёну, да так обкрутить девчонку, что та и воду волшебную ей отдаст, и сама в крови замарается.

– А кровь, – хихикнула Акюдаг, – не смоешь, не отстираешь!

Накинула она на себя русский расписной платок, чтобы её никто не узнал, смешалась с отрядом ополченцев, несущим убитого Федьку, и таким образом незаметно пробралась в город.

В городе никем не узнанная колдунья разыскала Фролку, велела ему держаться неподалёку. Фролка согласился, деваться-то ему было некуда, надежды на обещанную награду таяли на глазах.

А сама Акюдаг осторожно подобралась к Алёне, которая одиноко стояла рядом с лежащим посреди площади Федькой. Горожане в это время разошлись по домам, чтобы подготовиться к похоронной церемонии.

– Спи спокойно, Фёдор-богатырь, – всхлипывала Алёна. – Прогнали мы ворога. Надолго запомнит он славу богатырскую.

И в это время она почувствовала, как кто-то трогает её за плечо. Алёна обернулась. Рядом стояла совсем древняя старушка, про таких говорят «божий одуванчик». Смотрела на неё слезящимися глазками.

Алёна, конечно, не узнала в ней свирепую Акюдаг. Мысли её были сейчас далеки от неё. Ей тем более и в голову не могло прийти, что колдунья может оказаться тут, рядом.

– Что надобно, бабушка? – спросила Алёна.

– Дружка оплакиваешь, девушка? – прошамкала старушка.

– Богатыря, бабушка, – поправила Алёна.

– Кому богатырь, а кому и дружок сердечный, – усмехнулась старушка. – А только зря ты так сокрушаешься, милая. Есть вода живая, заговорённая. Если той водой дружка твоего обрызгать, он и подымется…

– Где же та вода, бабушка? – удивилась Алёна.

– Где ж ей быть, как не у тебя на шее!

Алёна, услышав это, тут же схватилась за ладанку, которая и вправду висела у неё на шее. Но Алёна никогда не знала, что там внутри. Покойная мама так ей секрет и не открыла. Только завещала, когда умирала, ладанку эту никогда не снимать.

– Только цена той воде жизнь человеческая! – добавила старушка.

– Чья же жизнь? – нахмурилась Алёна.

– Убей дитя невинное, вот вода сразу волшебной и станет.

– Да ты что, бабушка! – возмутилась Алёна. – Ты что ж такое болтаешь?!

– Неужто для дружка сердечного чужой крови жалко? – снова усмехнулась старушка. – Значит, не любишь его. Ладно, пожалею тебя. Не надо тебе никого убивать. Отдай мне ладанку с водой. У меня в руках эта вода и без крови невинной волшебной станет.

– Ну хорошо. Может, и вправду оживишь Федьку.

Алёна потянулась к шее, чтобы снять и отдать ладанку, но в последний момент приостановилась, задумалась. Что-то сильно смущало её в том, как жадно смотрела на ладанку старушенция.

– Ну давай! – протянула та скрюченную когтистую руку.

– Нет! – решительно сказала Алёна. – Что-то тут не то! Злая ты! Не дам я тебе воду заветную.

– Дай хоть на минуточку! – заныла старушка. – Подержать только. Посмотреть одним глазком!

Глаза её бешено засверкали, на груди зазвенело монисто из маленьких зеркал, и Алёна тотчас по этому звону узнала, кто на самом деле скрывался под расписным платком.

– Ты – колдунья! – воскликнула она. – Я тебя признала. Ты – Акюдаг!

– Догадалась, мерзкая девчонка! – зашипела разоблачённая колдунья. – Дай мне воду! Дай! Тебе всё равно от неё никакого проку!

– Уходи отсюда! – отвечала Алёна. – Убирайся вон из нашего города подобру-поздорову! Я сейчас народ позову!

– Неужели тебе не жалко старого человека? – притворно захныкала Акюдаг. – Посмотри на мои седые волосы. Я ведь жить хочу! Спаси меня! – взвыла она и, оглянувшись, громко позвала: – Фролка! Сюда!

* * *

Тотчас от стены отделился незаметно стоявший там Фролка и подошёл поближе. Перепоясан он был богатырским мечом, тем самым, помните, который он подменил у Федьки.

– Ну чего, ёлки-моталки? – хмуро спросил он.

– Ты здесь, подлый предатель! – возмутилась Алёна. – Люди! Сюда! – закричала она.

Но, как назло, вокруг никого не было.

– Убей её! Скорее! – завизжала Акюдаг. – Убей! Убей!

Фролка выхватил меч из ножен.

– Чего ж не убить, ёлки-моталки! – рассудительно сказал он. – Это можно. Это я раньше думал, что убивать трудно, а, оказывается, просто – чик, и нету человека. Только вот как коровка-то? А? Ведь обещали же.

– Да будет тебе коровка! Всё будет! – взмолилась колдунья. – Я прослежу! Ты только убей! Я б и сама, да не могу. У меня-то, старой, и сил-то почти не осталось.

– Ладно, сделаем, – хмыкнул Фролка и повернулся к Алёне. – Ты не суетись, девонька, куда ж ты от меня денешься!

И он замахнулся мечом.

– Что ж, убивай, жалкий предатель! Басурманский прихвостень! – бесстрашно выкрикнула Алёна. – Всё равно тебе не избежать кары!

И в этот момент на площадь с факелами в руках стали выбегать люди, привлечённые её криками.

Завидев их, Акюдаг мгновенно поняла, что всё пропало, ладанки ей не получить.

– Ладно, гадкая девчонка! – прошипела она. – Ещё сочтёмся! Только не вздумай на своего дружка волшебной водой побрызгать – он, может, и оживёт, а ты-то вся окаменеешь! Хе-хе-хе!

С этим отвратительным хихиканьем она проворно отбежала в сторону и растворилась в темноте.

Глава тринадцатая Ладанка

Фролка, оставшись один, опустил меч, растерянно оглянулся.