Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов)
Шрифт:
Вот-вот и конец Ли-2. Но что такое?! Ушёл от огня Ли-2. Успел отвернуть самолёт Пантели.
Пронёсся стрелой «мессершмитт». Разворот, ещё разворот. Снова готов к атаке. Ринулся коршуном, ринулся ястребом. Из пулемётов снова открыл огонь.
Вот-вот и конец Ли-2. Но что такое? Ушёл от огня Ли-2. Успел отвернуть самолёт Пантели.
Разозлился фашистский лётчик. Вновь разворот, иммельман, разворот. Снова готов к атаке.
И вдруг… Что такое?! Ли-2 ринулся сам в атаку. Опередил он фашиста. Припал к пулемёту воздушный стрелок. Первым открыл огонь.
Шутили потом на Ладоге: самолёт-истребитель, мол, появился новый.
— Марки какой?
— «Пантели»!
Ленинградская публичная библиотека одна из самых больших в мире. Публичная означает народная, то есть библиотека для всех, для многих. Тысячи и тысячи различных книг хранится в Ленинградской публичной библиотеке.
Много всегда здесь читателей. Даже в самые тяжёлые дни ленинградской обороны, когда наступили страшные холода, когда прекратилась подача воды, когда погас электрический свет в Ленинграде, не закрылась, продолжала работать Публичная библиотека. При фонарях, при свечах, при керосиновых лампах работала Ленинградская публичная библиотека.
Появились новые читатели у библиотеки. Библиотекарша старушка Гликерия Сергеевна, как и всегда, стояла на выдаче книг. И вот как раз входит один из таких новых читателей. Молодой. Рослый. В военной форме.
Говорит:
— Здравствуйте!
Спрашивает:
— Можно у вас получить книгу Николая Островского «Как закалялась сталь»?
— Можно, — отвечает Гликерия Сергеевна.
— А можно — повесть «Дубровский» и стихи Александра Сергеевича Пушкина?
— Можно, — отвечает Гликерия Сергеевна.
— А можно — романы Александра Дюма «Три мушкетёра» и «Двадцать лет спустя»?
— Можно и «Три мушкетёра». Можно и «Двадцать лет спустя».
— А можно… — И военный стал называть книгу за книгой. Тут и роман «Война и мир» Льва Толстого, и роман «Тихий Дон» Михаила Шолохова, и стихи Михаила Лермонтова и Тараса Шевченко, и басни Крылова, книги Жюля Верна, Джека Лондона, «Хижина дяди Тома» американской писательницы Бичер Стоу и много других книг, даже детская книга «Приключения Тома Сойера».
Смотрит удивлённо Гликерия Сергеевна на военного — впервые такой читающий у неё читатель.
— Это всё вам? — спрашивает библиотекарша Гликерия Сергеевна.
— Мне, — отвечает военный.
Стала Гликерия Сергеевна доставать книги. Достала «Как закалялась сталь» Николая Островского, достала «Войну и мир» Льва Толстого, достала стихи Александра Сергеевича Пушкина.
— Простите, — говорит военный, — а нет ли у вас Пушкина на армянском языке?
Посмотрела Гликерия Сергеевна искоса на военного.
— Есть, — говорит, — и на армянском языке.
— Отложите мне на армянском.
Продолжает пожилая библиотекарша подбирать для военного книги. Достала
Толстого, достала Шолохова, достала стихи Тараса Шевченко.— Простите, — вдруг говорит военный, — а нет ли у вас Тараса Шевченко на грузинском языке?
Вскинула Гликерия Сергеевна глаза на военного:
— На грузинском?
— Да, на грузинском.
— Простите, должна проверить.
Проверила.
— Есть, — говорит, — стихи Тараса Шевченко на грузинском языке.
— Будьте любезны, отложите, — просит военный.
Принесла Гликерия Сергеевна стихи Тараса Шевченко на грузинском языке.
— И на украинском тоже, — сказал военный.
Принесла на украинском. Вновь подбирает книги. Достала Жюля Верна, достала Джека Лондона, вынула «Хижину дяди Тома».
— Простите, — вдруг говорит военный, — а нет ли у вас «Хижины дяди Тома» на татарском языке?
Вскинула снова Гликерия Сергеевна удивлённо глаза на военного:
— Минутку. Должна проверить.
Куда-то ушла. Вскоре вернулась.
— Есть, — говорит, — на татарском языке «Хижина дяди Тома».
Принесла она «Хижину дяди Тома». Смотрит опять на военного. Поразительный из поразительных прямо читатель.
— Это всё вам? — спрашивает библиотекарша.
— Мне, — отвечает военный. И уточняет: оказывается, лечится он в одном из ленинградских госпиталей, пришёл в библиотеку с просьбами от раненых товарищей.
— Ах вот как, — сказала Гликерия Сергеевна.
Засуетилась она, заторопилась. В стопки собрала книги. Перевязала, даёт военному.
— Приходите, — говорит, — приходите. Рады всегда вас видеть.
Из многих ленинградских госпиталей приходили в те дни за книгами в Публичную библиотеку. Просили книги на русском и украинском языках, на белорусском, армянском, киргизском, узбекском, азербайджанском, башкирском, таджикском и многих других языках.
Поражалась Гликерия Сергеевна. Сколько разных бойцов, сколько разных национальностей защищает её родной Ленинград.
И это верно. Вся страна помогала Ленинграду. Вся страна Ленинград защищала.
Генерал Иван Иванович Федюнинский был одним из героев обороны Ленинграда. Это его войска не пустили фашистов к Волхову. Это 54-я армия, которой он командовал, вместе с другими громила фашистов под городом Тихвином.
Ещё в январе 1942 года советские войска предприняли первую попытку прорвать блокаду Ленинграда.
Знали об этом в Ленинграде. Пошли по городу разговоры:
— Наши идут к Ленинграду.
— Скоро пробьются наши.
По это было не так. Не смогли тогда одолеть фашистов советские войска. Не было достаточных сил у наших.
Не пробили советские армии ни зимой, ни весной 1942 года дорогу к осаждённому Ленинграду.
По-прежнему Ленинград оставался в блокаде.
Как-то после весенних боёв 1942 года генерал Федюнинский направился в одну из своих дивизий. Поехал генерал на танке. Для удобства надел ватную фуфайку, на голову простую солдатскую шапку-ушанку.