Богатый папа, Бедный папа

«А что мне делать?» – спросил я.

Богатый отец тихонько постучал меня по голове. «Воспользуйся этим» – сказал он. «Если сделаешь это хорошо, вскоре будешь благодарить меня за предоставленную возможность и станешь богатым человеком».

Я замер, не веря в то, что мне предлагается такая нечестная сделка. Я пришел сюда просить повышения жалования, а теперь мне предлагают вообще бесплатно работать. Богатый отец снова тихонько постучал меня по голове и сказал: «Воспользуйся этим. А теперь выметайся отсюда и приступай к работе».

УРОК 1: Богатые не работают на деньги

Я не рассказал своему бедному отцу. Что мне не платят. Он бы этого не понял, а я не желал стараться что-то объяснять, в чем и сам не разбирался еще. Три недели Майк и я работали по 3 часа каждую субботу, за бесплатно. Работа мне не надоедала, с рутиной стало справляться легче. Пропущенные бейсбольные игры и отсутствие возможности покупать комиксы – все, что я потерял.

На 3-ей неделе, в полдень, у магазина остановился на грузовике богатый отец. Мы слышали, как он заезжал на парковку, как затих двигатель. Богатый отец зашел в магазин, поздоровался с миссис Мартин, обняв ее. Узнав, как идут дела в магазине, он извлек из морозилки две порции мороженного, заплатил за них и подозвал нас с Майком к себе.

«Пойдем, пройдемся, ребята».

Мы перешли дорогу, увернувшись от нескольких машин, направившись к большому травяному полю, где несколько взрослых играли в софтбол. Сев за отдаленный столик у кромки поля, мы с Май-ком получили по мороженному.

«Ну, как дела, ребята?» – спросил он.

«Нормально» – ответил Майк. Я кивнул, поддержав его. «Будем еще чему-то учиться?» – спросил богатый отец. Майк и я посмотрели друг на друга, пожали плечами и кивнули головой.

Как избежать одну из самых больших ловушек в жизни.

«Что ж, вам ребята, лучше начинать думать. Перед вами один из самых больших жизненных уроков. Если вы усвоите урок, вас ждет в жизни свобода и безопасность. Если не усвоите урок. Кончите, как миссис Мартин и большинство людей, играющих в софтбол в парке. Они очень усердно работают за маленькие деньги, держась за иллюзию безопасности, даваемой будто бы работой, с нетерпением ожидают 3-х недельного отпуска каждый год и плывут к скудной пенсии после 45 лет работы. Если это приводит вас в возбуждение, я повышу вам жалование до 25 центов в час».

«Но это же хорошие, работящие люди. Вы смеетесь над ними?» – спросил я.

На лице богатого отца появилась улыбка, «Миссис Мартин мне как мать. Я бы никогда не был к ней так жесток. Может быть, мои слова жестоко звучат, потому что я делаю все, что могу, чтобы что-то разъяснить вам обоим. Я хочу расширить вашу точку зрения, чтобы вы смогли что-то увидеть. Что-то, чего большинство людей не видит потому, что их мировоззрение слишком узкое. Большинство людей не видят ловушки, в которой находятся».

Майк и я сидели, неуверенные в том, что понимаем его. Он говорил жестоко, но мы чувствовали, что он отчаянно хочет, чтобы мы что-то знали. С улыбкой богатый отец сказал: «А что, разве 25 центов в час плохо? Не заставляет ли это биться ваше сердце немного быстрее». Я покачал головой «нет», хотя он был прав. 25 центов в час были большими деньгами для меня.

«Ладно, я буду платить вам доллар в час» – сказал богатый отец с лукавой ухмылкой.

Вот теперь мое сердце выпрыгнуло из груди. Мой мозг вопил:

«Возьми! Возьми!». Я не мог поверить в то, что слышу, а все же я промолчал.

«Ладно, 2 доллара в час». Мой маленький девятилетний мозг и сердце чуть не взорвались. Это же был 1956 год, а плата в 2 доллара в час превратила бы меня в самого богатого ребенка в мире. Я не мог себе представить, что можно столько зарабатывать. Я хотел сказать «Да». Я готов был ударить по рукам. Мне представлялись новый велосипед, новые бейсбольные перчатки, поклонение моих друзей, которые увидели бы столько денег в моих руках. Да и Джимми со своими богатенькими друзьями никогда не смог бы снова назвать меня бедным. Но все-таки мой рот оставался закрытым.

Может быть, мой мозг перегрелся и задул бикфордов шнур. Я молчал, хотя мне в глубине души страшно хотелось получить 2 доллара в час.

Мороженное растаяло, и стекало по моей руке. Палочка из-под мороженого была пуста, а подо мной была липкая ванильно-шоколадная лужа, от которой муравьи были в восторге. Богатый отец смотрел на двух мальчишек, уставившихся на него, с широко раскрытыми глазами и опустошенными мозгами. Он знал, что испытывает, искушает нас, знал, что часть нашего естества рвется заключить сделку. Он знал, что каждое человеческое существо имеет слабину в душе, через которую человека можно купить. И он знал, что каждое человеческое существо имело силу в своей душе, участочек в ней, где таится мужество, которое нельзя было купить ни за какие деньги. Вопрос был в том, что возьмет верх: «Слабина или сила?» Тысячи душ прошли через этот вопрос. Этот вопрос проверял души на крепость, когда речь шла о работе.

«Ладно, 5 долларов в час» – сказал богатый отец.

Внезапно я ощутил гулкую пустоту внутри, что-то изменилось. Предложение было слишком щедрым и звучало нелепо. Не слишком много взрослых в 1956 году зарабатывали более 5 долларов в час. Соблазн исчез и воцарился покой. Медленно я повернулся налево, чтобы посмотреть на Майка. Он глазел на меня в свою очередь. Часть моей души, где притаилась слабина, безмолвствовала. Сила в моей душе взяла верх, взяла верх та часть души, которая не продавалась. Теперь я чувствовал себя спокойно и уверенно. Я знал, что и Майк тоже.

«Хорошо» – мягко сказал богатый отец. «У многих людей есть своя цена. Есть потому, что в них (в этих людях) живут страх и жадность. Сначала страх остаться без денег мотивирует нас усердно трудиться, но однажды, получив деньги, мы попадаем в сети жадности и желания, которые заставляют нас думать обо всех тех великолепных вещах, которые можно купить за деньги. Возникает жизненный шаблон».

«Какой шаблон?» – спросил я.

«Шаблон – встать, пойти на работу, оплатить счета, встать, пойти на работу, оплатить счета. Жизни людей с этим шаблоном пожизненно управляются страхом и жадностью. Предложи им больше денег, и они продолжат свой цикл, лишь увеличив расходы. Это то, что я называю крысиными бегами».

«А есть ли другой путь» – спросил Майк.

«Есть» – медленно сказал богатый отец. «Но очень немногие находят его».

«И что ж это за путь?» – спросил Майк.

«Тот, который я надеюсь, ребята, вы узнаете, если станете работать и учиться у меня. Вот почему я отбросил всякую оплату».

«Может быть, хоть намекнешь?» – спросил Майк. «Мы несколько подустали вкалывать за бесплатно».

«Ну. Первый шаг – это говорить правду» – сказал богатый отец. «А мы и не врем» – сказал я. «Я и не говорил, что вы врете. Я сказал говорить правду».