Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады
Шрифт:
Через три года после создания Речи Посполитой умер король Сигизмунд II Август, закончив двухвековое правление в Польше династии Ягеллонов. Шляхта с удовольствием стала избирать своих королей, делая это своевольно и бессистемно. Местное дворянство выбирало депутатов на местные сеймики, которые назначали делегатов на общегосударственный сейм, с 1595 года собиравшийся в новой столице Варшаве, и обладавшей не только законодательной, но и исполнительной властью. Украинцы, не имевшие в Речи Посполитой никакой автономии, на сейм не избирались, за исключением нескольких оставленных для республиканского примера магнатов, чьи «украинские кости давно обросли ляшским мясом».
Для удобства любившего все контролировать польского дворянства, которого
Новые польские короли приняли на себя жесткие «Генриховы артикулы»: беспрекословное подчинение всем постановлениям сейма, созыв посполитого рушения – шляхетского ополчения только с согласия сейма, изъятие судебных дел шляхты из ведения королевского суда и передача их в шляхетские трибуналы Польши и Литвы. В 1573 году все крестьяне на розданных шляхте землях Речи Посполитой стали официальными крепостными, полностью подчиненными дворянству.
Любой новый закон, новый налог принимался только сеймом. Шляхтичи получили абсолютную личную и имущественную неприкосновенность. Арест дворянина мог быть произведен только по королевскому указу, согласованному с сеймом, который никогда согласия не давал. Шляхтичи могли совершенно свободно распоряжаться своим имуществом, землей, личностью, служить у кого угодно, уезжать за границу. Они были лично свободны от налогов. Даже товары и сырье, вывозимые из их поместий за границу, не облагались таможенными сборами, что приводило к колоссальным злоупотреблениям в общенациональном масштабе.
Во главе Речи Посполитой встали «Паны-рада», Советы господ, в который входили магнаты, нобили, высшее духовенство во главе с примасом, король и несколько его главных советников. Правительство составляли представители Польской Короны и Великого княжества Литовского – два великих канцлера, два подканцлера, два великих гетмана-полководца, два польных гетмана-заместителя, два надворных маршалка, руководивших сеймом, два подскарбия – министры финансов, воеводы, старосты, каштеляны, епископы. В Совете господ председательствовал великий коронный канцлер от Польши, руководивший правительством, контрольно-правовой службой, хранивший большую государственную печать, возглавлявший дипломатическую службу и организовывавший с маршалками государственный сейм. Все правительственные должности были несменяемыми и почти наследственными, шляхтича нельзя было уволить, только повысить.
Общий, вальный сейм состоял из шляхетских послов-депутатов от провинциальных сеймиков, входивших в посольскую избу, нижнюю палату сейма. В Сенат, верхнюю палату сейма, входили члены Совета господ. На сейме всегда присутствовал король и его советники. Городские жители, жившие по Магдебургскому праву, как и казаки, в сеймах представлены не были, могли только передавать туда петиции и обращения.
На сеймах определялась внутренняя и внешняя политика государства, принимались законы и новые налоги. Непосредственно Речью Посполитой руководили постоянно выделявшиеся из Совета господ бесконечные тайные и ближние рады, имевшие непонятный официально-неофициальный статус. Постановления сейма, называвшиеся конституциями, издавались с формального согласия короля, советовавшегося с Сенатом. Самого короля страны избирали не по закону, а по обычаю, поголовным голосованием вального, элекционного сейма, созывавшегося на большом поле под Варшавой. В периоды частого и никого не расстраивавшего бескоролевья, созывались конвокационные сеймы, с помощью рад правившие страной.
Речь Посполитая была разделена на воеводства, староства – области и поветы-районы, которые стали центрами шляхетской административной, общественной жизни. Поветовая шляхта представляла особый полк под своей хоругвью, разного цвета и с гербом в центре. На поветовые сеймики, ставшие не только избирательными органами, но и структурой местного управления, собиралось все дворянство округи – паны, земские
урядники, князья, каштеляны, воеводы. В периоды бескоролевья канцелярии сеймиков были основными государственными местными органами Речи Посполитой.Поветовые шляхтичи жили в усадьбах, поместьях, имениях, которые назывались панскими дворами. В их границы могли входить деревни, села, местечки, города. Основное население Речи Посполитой составляли крепостные крестьяне и вольные люди, свободные арендаторы земли, по чиншевому праву отдававшие помещику-шляхтичу четверть урожая.
Шляхтичи, каждый десятый, а в некоторых поветах каждый пятый житель, могли иметь очень мало земли или не иметь ее совсем, как и крепостных крестьян, и шли служить в магнатерии к крупным нобилям.
Многие шляхтичи выжимали все соки из крепостных и в Польской Короне им это обычно сходило с рук. Совершенно другая ситуация складывалась на Украине, имевшей Запорожскую Сечь. Когда одичалого шляхтича-садиста убивали доведенные до истерики обычно спокойные крестьяне, им автоматически полагалась смертная казнь. Правда, чтобы Украина не обезлюдела, казнить больше трех простолюдинов за одного убитого шляхтича не полагалось, но законы в Польше не соблюдались никогда по молчаливому согласию деградирующего благородного сословия. Магнаты и бесконечная шляхта были всевластные, они законодательствовали, управляли, судили, избирали королей, вели войны, заключали мир и старались делать все что хотели, не считая при этом получавшихся трупов.
С начала XVII века бесконтрольное и безнаказанное шляхетское сознание безраздельно господствовало в политической, социальной и общественной жизни Речи Посполитой. Особенно панский гонор усилился после того, как Польская Корона использовала Русскую Смуту и начала вооруженную интервенцию в Московское царство, в 1605 году стараниями нобилей Мнишков, Вишневецких и Рожинских усадив на российский трон Лжедмитрия I. Вся Речь Посполитая знала, что Москва присягнула польскому королевичу Владиславу, претендовавшему на ее трон до 1632 года и отказавшегося от него за Смоленск. По всем панским дворам рассказывали о приключениях польского гарнизона в Кремле в 1609–1612 годах, о его грандиозных попойках, во время одной из которых были спьяну утоплены знаменитые царские регалии – держава, скипетр, бармы и даже шапка Мономаха. Дело шляхетское: «век наш круткий – выпьем вудки, он не длугий – выпьем по другий».
Различные магнатские партии созывали свои конфедерации и сеймы, добиваясь принятия нужных им для обогащения и гонора результатов. Нобили ввели почти поголовную грандиозную коррупцию наоборот, покупая голоса мелкой шляхты. Принятое из-за Украинской революции, благодаря Богдану Хмельницкому, невменяемое право liberum veto – «запрещаю» привело в итоге к гибели Речи Посполитой, особенно, впрочем, шляхты не расстроившей. Шляхетское своеволие приучило многих поляков не к законности, а к культивированию бесправия. В хаосе государственности нобили, само собой, монополизировали внешнюю торговлю сырьем и сельскохозяйственными продуктами, а простые шляхтичи от патологической жадности стали заставлять крепостных крестьян бесконечно работать только на себя, ведя чудовищные поборы и панщину.
Почти никто из благородного сословия уже не обращал внимания на то, что гражданская доблесть повсеместно заменялась продажностью, останавливающую естественный ход общественного развития. Шляхта с безалаберным удовольствием обращала себе во вред даже то, что сама судьба давала ей на пользу и не слышала предупреждений талантливых и умных представителей польской нации: «Полоумный хозяин не тушит огня, пока он тлеет, а начинает его заливать, когда уже разгорелся пожар».
Шляхта позорила себя жадностью, эгоизмом и зверствами. Произвол в Речи Посполитой достиг колоссальных размеров. Иезуит и талантливый общественный деятель Петр Скарга тщетно обращался к благородному сословию: «Несогласие приведет на нас неволю, в которой утонут наши свободы. Вы будете лишены не только государя, избранного из вашего народа, но и родины и королевства. Всюду вы станете жалкими и презираемыми, убогими изгнанниками, которых будут топтать ногами».