Боги должны уйти

Взгляд упивался невиданным чудом. Зеркальные полированные плиты издали сверкали и слепили глаза, как многогранные алмазы в дорогих уборах царей. Их грани хранили отпечатки ладоней ушедших богов. Казалось, искусные строители навсегда благословили небеса над благоуханной долиной.

Развалины древних храмов в наших краях были не в диковинку, но лежали в руинах. Здесь же прекрасные пирамиды торжественно возвышались в первозданном великолепии. Ни время, ни огонь вселенной не коснулись зеркальной красоты.

– Говорят, в этих пирамидах жили боги.

– В них до сих пор живут тайны!

– Я слышу музыку!
– закричала Ласковая Пчелка.

– Там, впереди! Смотрите все туда!

Казалось - сказка рядом, взберешься на холм и угодишь в круг безумного танца. Музыка бодрила, звала, глаза подруг томно мерцали в предчувствии праздника.

– Стражник, быстрее!
– кричали пленницы.

– Шевели костями! Хотим танцевать!

– Девочки, чувствуете? Запах курандеро?!

– Ооооо! Если я сегодня упьюсь - не топчите меня!

Крутые бедра пленниц ожили, раскачиваясь в ритме далекого танца.

– Девчонки, чую: нас ждут сильные широкоплечие воины, готовые к брачным подвигам.

– Эта музыка, этот ветер, несущий ароматы роз, лилий и шоколада в честь нашей встречи! Мужчины стосковались! Нас ждут. И встречают!

– Стражник, прибавь хода!

Но каменная кладка дороги вдруг резко съехала в невзрачную низину, и пирамиды скрылись из глаз. Запах нужников, болотной тины и прелой соломы резко ударил в нос.

По сторонам выросли ветхие лачуги из травы и стеблей маиса.

Лица подруг вытянулись.

– Вот она, долина кукурузных храмов!

– Неужели?

– Нам наврали про золотую страну!
– горестно воскликнула Серая Мышь.

– Каждая получит кукурузный дом с кукурузным мужем в нем.

– До храмов еще топать да топать.

– В святую чистоту грязь не впускают. Для рабов приготовлены другие хоромы, огороженные колючками.

– Наверно Сладкая Пчелка думала, что ее поселят в воздушном, прозрачном, как дыхание тумана замке? А если не в воздушном, то непременно из горного хрусталя?
– ворчала Серая Мышь.

Чья-то хилая постройка за колюче изгородью на наших глазах рассыпалась под напором ветра. Люди бросились спасать улетающий хлам, затыкая брешь охапкой маисовой соломы и запечатывая сверху ошметками грязи.

– Почему ветер до сих пор не снес трухлявые хибары?

– Они полны дерьма - вот почему.

Обитатели грязных трущоб издали заметили невольниц и сбежались поближе на них поглазеть. Они сгрудились вдоль высокой изгороди, отсекающей мощеную дорогу от построек. Изможденные люди, как их гнилые лачуги, нахохлившиеся за их спинами, стояли плотно, ребро к ребру, кость к кости, а глаза пытливо впивались в наши лица.

Чужой край, чужие люди. Ни улыбки на изможденных лицах, ни приветливого слова.

– Ну и рожи!- присвистнула от изумления Серая Мышь.

– Не люди, а стадо мумий!

– Мы тоже ничуть не краше выглядим, худые, безволосые.

– Что вылупились, грязные твари? Людей нормальных не видели?
– прикрикнула, Серая Мышь на любопытную толпу.

Сквозь колючие прутья к ней протянулись костлявые ручонки и вцепились в косу: " Мама!"

Серая Мышь выдрала волосы из цепких кулачков:

– Отстань, девочка, я тебе не мать.

Малышка залилась плачем:

– Мама, забери меня отсюда!

Эти люди понимали наш язык. Изможденная женщина за оградой спросила:

– Кто вы, пленницы? Откуда вас ведут?

– Мы из Солнечной Долины.

– А мы с Шоколадных Холмов.

Шоколадные холмы... Пять лет назад там вдруг исчезли все обитатели. Пропали женщины, дети, воины. Не осталось ни одного человека. Соседи - соплеменники жаждали мести. Родственники точили мечи. Жрецы, напрыгавшись вокруг жертвенных костров, вещали: "Исчезнувшие жители Шоколадных Холмов не так уж несчастны, ибо всех забрали боги в небесные чертоги". А вожди окрестных племен, пропустив в зловещем молчание трубку мира, багровели телами, дрожали от гнева и хватались за топоры с криками: " Обрушим горные тропы, чтоб ни одно племя чужаков не проникло в наш край! Смерть врагам!"

Эту войну помнит наше племя до сих пор. Тысячи воинов полегли с пробитыми головами. Поэтому так мало мужчин осталось в наших селениях и городах. Поэтому рождение мальчика - праздник, а рождение девочки - беда.

Толпа за изгородью пробудилась от спячки и зашумела вразнобой:

– Новых пленниц привели! Из Солнечной Долины!

– Бедные девочки, что их ждет!

– Посмотрите: с них заживо срезали косы!

– Прокляните этих девчонок! Они жрицы! Будь прокляты нечестивицы, пожирающие наших детей! Будь проклят этот мир! Будь проклято мое чрево, рождающее для ненасытных блядей еду!

– Швали, безволосые уродины! Знаете, для чего вас притащили сюда? Не знаете? Для этого самого, ха-ха-ха!

– Гоните их, убейте!

– Успокойтесь, люди!
– пытался отговорить соплеменников от расправы над пленницами высокий седой старик, - Посмотрите на них. Эти уродины точно не жрицы... Таких пташек в золотые клетки не посадят. Чую: придется потесниться нам в наших лачугах.

– Самим жрать нечего!

– Гони нахлебниц!

Внутри загона раздался шум. Пара стражников втащила охапку маиса, и дикое стадо рванулось на запах зелени, сбивая друг друга с ног. Они с рычанием выдирали из глоток женщин и детей свежие початки. Отбив добычу, мужчины с жадностью вгрызались в еду, соря зернами под ногами, где годовалые детишки выколупывали солнечные пятнышки из грязи и засовывали в рот.

– Смотрите, что творят! Одичали, как животные!
– брезгливо сморщила нос Серая Мышь.

– И это наш народ! Эй, подлец, да, да, ты, с тату на лбу, отдай початок ребенку!
– крикнула Сладкая Пчелка сквозь прутья изгороди.- Что ж ты делаешь, подлец?

– Видели? Мужчина отобрал у малыша початок - и наутек! А за ним - толпа... Звери, словно сто лет не ели.

– А может и не ели?

– Худющие все здесь, жуткие. У женщин груди болтаются, как сухие бананы, бедер нет, косточки свистят на ветру.

– Неужели, девочки, это наша судьба?

Ноги дико зачесались от щекотки.

– А это еще что?

Цепкие юркие многоножки дружно карабкались по ногам, вгрызаясь в нежные места. Подруги с визгом рванули от кровососов.

За ними с камнями в руках устремилась толпа мальчишек.

Ну и вид был у малышей!

Голова каждого ребенка была стянута плоскими дощечками и туго-натуго обвязана веревками из гевейи так, что скованный череп мог расти только на затылке.

На некоторых малышах красовались причудливой формы гипсовые кувшины. Мой завороженный взгляд перехватил стражник: