Боги не врут...

— Хорошо! Сейчас займусь,— сообщать подчинённому, что я уже пару часов как вылезла из койки и провела необходимые тренировки, я не собиралась. Быстро он решил проблему с артистами.

Нормально одевшись, в смысле нацепив свою кожаную униформу, я занялась переговорами с охраной казино. Перекинув им через сеть информацию и подтвердив личным паролем, который предоставил мне начальник охраны вместе с личной карточкой пропуска, попросила выдать разовые пропуска по предоставленным данным. Ответ пришёл быстро. Кто–то достаточно сообразительный или в меру ленивый, предложил выдать не разовые пропуска, а недельные. К тому же их потом можно продлевать неограниченное количество раз или отменить, в зависимости от надобности. Прислушалась к полезному мнению. Закончив переговоры, пошла к управляющему. Нужно брать машину с охраной и ехать в казино, смотреть на приглашённые личности.

Том уже сидел на своём месте и тут же недовольно уставился на меня, когда я без стука ввалилась в его кабинет и уселась в гостевое кресло.

— Стучаться вас не научили,— продолжил меня учить этот тип.

— Научили, но к тебе этот полезный навык не относится, перебьёшься. Нужна машина на выезд. Поеду смотреть на приглашённых музыкантов. Симон уже нашёл их, говорит— подходящие, — окатила Тома ироничным взглядом.

— Хм…, вот что значит денежные стимулы,— почесал затылок Том,— только вчера вечером сообщил ему о создании фирмы и включении его в постоянный штат, а он уже первое задание выполнил. Будет тебе машина, но прошу, не влипай в истории. Твой отец меня вчера через телефон наизнанку вывернул, пытаясь получить информацию о твоих похождениях.

— Надеюсь, ты ему сообщил только открытые сведения, — внимательно посмотрела я на Тома. Жаль, что мой сервер мобильные переговоры не контролирует.

— Госпожа — единственный акционер, не извольте беспокоиться. Ваш директор знает, что можно говорить, а что — нет,— открыто усмехнулся Том и, ехидно поглядывая на меня, добавил.— Вот только акции предприятия вы пока не выкупили и деньги на счёт не перечислили. Пришлось все регистрационные взносы платить со своего кармана.

Это я как–то упустила. Экономику и её законы изучала весьма поверхностно. Согнав Тома с его рабочего места, зашла в сеть и перечислила со своей карточки на указанный Томом счёт в общем банке все выигранные ранее у Ойлы деньги. Шестьсот тысяч должно хватить на первое время.

— Почему счёт открыл в общем банке, а не в императорском?— поинтересовалась я, обслуживание счёта в основном банке империи стоило несколько меньше, чем в других банках.

— Музыка — она интернациональна, — пожал плечами Том,— а имперский банк с другим континентом не работает. У нас с ним, видите ли, непрекращающаяся война.

Про соседей я как–то не подумала. Странная война уже тянулась лет тридцать, что не мешало перетокам денег с континента на континент, по каналам общего банка, и образованию многочисленных совместных компаний.

— Кстати, на счёт зарплат персоналу, мы как–то не говорили,— вдруг озадачилась я денежными вопросами.

— В сто тысяч в месяц уложимся, включая и моё вознаграждение. Так что твоих денег хватит на полгода, а там, я так думаю, пойдут доходы от песен, и тогда будем делить прибыль по процентам,— не стал уточнять Том.

Возможно, на троих моих подчинённых, денежки выходят приличные. Я примерно представляла, что обычный средний специалист получал около десяти тысяч империалов в месяц. Надеюсь, они свои деньги отработают.

Через десять минут меня Марин уже вёз к столице. До казино добираться не меньше часа. Как я буду в школу ездить? Надо что–то придумать с жильём в столице, вот только не знаю, в какую школу меня папочка устроит. Уточню при следующем разговоре.

Куда идти, я уже знала, так что сопровождение до студии не понадобилось. Охрана сообщила о толпе посетителей с кучей музыкальных инструментов. Добралась до дверей и прислушалась. Почти ничего не было слышно. Звукоизоляция у студии просто замечательная. С помощью собственной карточки— пропуска осторожно открыла дверь и тихо просочилась в студию. Даже если бы я вошла с грохотом, меня бы никто не заметил. Народ спорил на повышенных тонах. В спорах, конечно, рождается истина, но только не в таких— типа «сам дурак». Один парень, поддерживаемый ещё парой парней, помоложе, и одной весьма эффективной девицей, наседали на Симона. Из–за громких воплей разобрать, о чём спор, у меня не получилось. Перекричать эту толпу я точно не смогу. Пришлось применять кардинальные действия. Быстро перемещаясь в сторону моего электронщика, по пути аккуратно уронила на пол его оппонентов. Лёгкие удары под коленку валили неустойчивые фигуры людей, как подкошенные. Спорщики заткнулись и обратили на меня внимание, только оказавшись на полу. Я остановилась перед Симоном и, ткнув ему пальцем в грудь, недовольно рявкнула:

— Это так сейчас называется работа над песней?

Ответить он, естественно, не мог. Била я в специальную точку. Дыхание у него перехватило, и, открывая рот, он судорожно пытался вдохнуть воздух. Через несколько секунд молчания, достигнув нужного эффекта, ещё раз ткнула Симона, возобновив возможность дышать. Оставив его восстанавливать дыхание, я повернулась к гостям.

— Ну–ка, встали и выстроились в ряд,— окатив их злым взглядом, тихо прошипела я.

Только выполнив требуемые действия, они пришли в себя от шока.

— Ты кто такая…? — попытался сделать шаг вперёд парень, наверное, главный в этой группе.

Удар в голень и рывок за одежду опять отправил его на пол, не дав завершить вопрос.

— Я что–то сказала непонятное?— это действие, тихий голос и замораживающий взгляд моих глаз пресёк их попытки бунта. Главного в это время придерживала моя нога. Каблук на сапожке был небольшой, но тонкий, и поставленный в болевую точку не давал возможности лежащему ничком парню даже пошевелиться. Если уж они орали на Симона, то в любом другом случае на меня даже не обратили бы внимания. — Говорю только один раз. Главный для вас Симон. Он сказал — вы делаете. Есть предложения— спокойно высказываете. Он решает— принять или не принять. На первую песню вам времени — неделя. Либо вы её делаете, и тогда я с вами познакомлюсь, либо ноги вашей здесь больше не будет, и нет смысла заводить знакомства.

— Симон, — повернулась я к электронщику и протянула карту памяти, — вот новый вариант музыки с более весёлой концовкой. Эти певчие щеглы у тебя в подчинении. Сколько им заплатить за работу, решаешь ты. Задачу ты слышал. Всю неделю я занята. Позвонишь, когда закончите. Всё ясно?

— Да…, госпожа Синта…,— глядя на меня широко открытыми от удивления глазами, невнятно пролопотал он.

Я сняла свою ногу с парня, боящегося пошевелиться из–за причиняемой ей болью, и, аккуратно переступив через него, лёгкой летящей походкой покинула студию. Прислушиваться к разговору не стала. Либо они поладят и сделают то, что нужно, либо эта группа мне не понадобится. К тому же мне тоже надо придти в себя. Скорее всего, во всём виноват подростковый возраст этого тела. Злость вспыхнула во мне слишком быстро. Подавление противника напором иногда не самое лучшее решение, но лучшего я придумать не смогла. Посмотрим, что из этого получится.

Разговор в студии.

— Это кто был? — вставая с пола и пытаясь потереть болевшую спину, почти простонал Колин Эскадо — клавишник и руководитель музыкальной группы.

— Хозяйка…, композитор…, дальняя родственница императора, уникальная малышка, дальше пояснить затрудняюсь,— качая головой, вертя в руке карту памяти и продолжая глядеть на закрывшуюся за Синтой дверь, пробормотал Симон.

— Что уникальная и так видно. Ураган, а не девчонка, — наконец кинулась к брату Лора— по совместительству также и солистка группы. Лёгкий массаж брату явно не помешает.

— Как она нас раскидала!— наконец отмерли, переглянувшись, оставшаяся пара парней, гитарист Дем и барабанщик группы Парс.

— Она точно занималась какими–то единоборствами, — обернулась к ним Лора, продолжая мять спину брату. — Можете поверить моему тренированному взгляду, я несколько лет гимнастикой занималась и на таких спортсменов насмотрелась. У неё вообще грация, как у кошки, ходит, словно перетекает из одного положения в другое. Без длительных упражнений такого добиться невозможно.