Боги, святилища, обряды Японии. Энциклопедия синто

Несмотря на то, что у большинства людей религиозные верования относительно неустойчивы и не систематизированы, они не имеют связной системы убеждений и не способны воспринимать теологические концепции, тем не менее, у них имеется «довольно четкое представление о конкретных подробностях ритуала и поведенческих табу». Поэтому ритуал выполняет важную социальную функцию по внедрению веры и убеждений. «С учетом многократно повторяющегося использования ограниченного набора символов, обладающих мощным эмоциональным воздействием, ритуалы представляют собой важный инструмент формирования политических взглядов» [53] , — пишет американский религиовед Д.И. Керцер, подчеркивая значения функции социализации ритуала. В традиционных обществах, в которых религия неразрывно связана со всеми сферами деятельности, мультифункциональность ритуалов и обрядов особенно заметна.

53

Kertxer, D.I. Ritual, Politics and Power. New Haven, Yale University Press, 1988, p. 95.

Центральная роль ритуально-обрядовой деятельности в синто, теснейшая связь с государством проявлялась в соблюдении уже упоминавшегося принципа сайсэй итти, состоящего их двух компонентов — религиозного ритуала и государственного управления, а также в неоднократно проводившейся систематизации и универсализации всей ритуально-обрядовой системы.

Подобных попыток в сфере догматики не наблюдалось. Сам синто никогда не был единой целостной системой, представляя мозаику различных культов, их интерпретаций, ритуальных практик, которые пытались объединить и синхронизировать лишь на основе некоторых общих представлений, которые зависели от взглядов и личности интерпретаторов (см. вводную статью к разделу «Школы и интерпретаторы»). В целом же основу ритуально-обрядовой деятельности синто составляли календарные праздники, непосредственно связанные с сельскохозяйственными работами и сменой времен года, которые включают в себя ритуалы и обряды различной направленности и содержания.

Понятие ритуал в синтоистской традиции передается термином сайси ??, который состоит из двух иероглифов, первый читается сай и мацури и означает празднество, праздник, второй — мацуру, т. е. обожествлять. Для обозначения различных типов ритуала используется обычно понятие мацури ?. Оно имеет чрезвычайно сложное и емкое содержание, что видно хотя бы из его этимологии. Известный религиовед и настоятель одного из древнейших синтоистских святилищ Титибу Сонода Минору отмечает, что слово «мацури» происходит от глагола мацуру или мацурау, что означает «служить с почтением кому-то высшему», а глагол мацу (ждать) может также передавать состояние человека, готовящегося к встрече с божеством и желающего обратиться к нему с «божественным словом» — микото, т. е. с мольбой [54] .

54

Sonoda Minoru. The Religious Situation in Japan in Relation to Shinto. — Acta Asiatica. Vol. 51 (1987), p. 8–11.

Ряд ученых полагает, что первоначальное значение термина мацури восходит к слову мацурау, которое можно толковать как «находиться с», «быть внимательным к нуждам», «развлекать», «служить ками, душам умерших, лицам с более высоким социальным статусом». Возможно, слово «мацури» происходит от глагола матинодзому — «ожидать с надеждой» или от матикогарэру — «ожидать с нетерпением». Поэтому мацури по своему содержанию означает также почитание, поклонение, богослужение, культ. В старину этим словом обозначались все действия, связанные с поклонением синтоистским божествам ками, оказанием им почестей, их умиротворением, т. е. весь комплекс ритуала моления. Другими словами, мацури был связующим звеном в общении людей с божествами. По мнению Дж. М. Китагава, «мацури, или синтоистское богослужение, было не просто религиозным ритуалом, но жизнью с божеством, основанной на защите и духе божества» [55] . Физический акт мацури предполагал уважительное отношение, почтение, готовность слушать, служить и повиноваться. Например, во время почитания душ умерших (тама мацури), когда считалось, что души умерших посещают дома своих потомков, обычно глава семьи предлагал им еду и напитки, как если бы они были живыми. Подобный смысл вкладывался и в мацури, которые посвящались ками.

55

Kitagawa Joseph. M. Understanding Japanese Religion. Princeton, New Jersey. 1987, p. 117.

Таким образом, термином мацури обозначаются различные религиозные церемонии и связанные с ними празднества. Однако в настоящее время так обозначаются самые разнообразные праздники, как ритуальные, так и утратившие культовое содержание, ставшие частью повседневной жизни. У японцев, как и у любого народа, в основе культурно-религиозной традиции лежит ритуал, оформившийся в архаический праздник. Такой праздник имел синкретический характер и выполнял многие функции — экономическую, религиозную, моральную, социальную. Он был неразрывно связан с мифом, прежде всего с первобытным мифом, повествующим о начале мира и общества. Точнее сказать, архаический праздник лежит в основе этой мифологии. Реконструкция этого феномена позволяет сказать, что он был поистине массовым, вовлекая значительную часть общества в его проведение, был отнюдь не тайным, очень веселым, без особой торжественности и что в нем проявлялись оргаистические черты. Последнее связано с тем, что не только брак, но и коллективная оргия «имеют свои мифические прототипы, их повторяют, потому что они были освящены от основания (во время оно, ab origine), богами, предками или героями» [56] .

56

Элиаде Мирча. Космос и история. М., 1987, с. 33.

Древнейшие японские мифы теснейшим образом связаны с мацури. В них можно отметить, например, обычно табуированную практику инцеста, которая не только допускалась, но, напротив, играла очень важную роль, поскольку рассматривалась как особая ритуальная свадьба-торжество. На нее имели право только избранные представители общества, которые были ответственны за сохранение космического порядка. Совершалась она не в обычное время, а в праздники. Вдревних памятниках встречаются упоминания об инцесте в императорской семье не только в «эру богов», но и в более позднее время. «Архаический праздник, по-видимому, уходит своими корнями в столь отдаленное прошлое, так прочно закреплен в памяти человечества, что нередко влияет на формирование тех или иных традиционных представлений» [57] .

57

Абрамян Л.А. Первобытный праздник и мифология. Ереван, 1983, с. 187.

В архаическом, традиционном обществе миф существовал как сакральный порядок, и мифологические сюжеты служили непосредственным источником драматургической структуры праздника, поэтому их можно было вполне назвать «священной драмой» (по определению М. Сонода). «Мифы, — пишет религиовед М. Элиаде, — сохраняют и передают парадигмы-образцы, в подражании им осуществляется вся совокупность действий, за которые человек берет на себя ответственность. Силой этих служащих примерами прообразов, очевидцами которых были люди мифического времени, периодически воссоздаются космос и общество» [58] . Первородный хаос, о котором говорилось в них, позже проявился в карнавальных чертах религиозных праздников.

58

Элиаде М. Цит. соч., с. 30.

Праздник — явление всеобщее и постоянное. «Праздник — первичная и неуничтожимая категория человеческой культуры. Он может оскудеть и даже выродиться, но он не может исчезнуть вовсе» [59] , — писал автор классических трудов по теории культуры М.М. Бахтин. Особое внимание следует обратить на первичность и на неуничтожимость этого феномена. У любого народа — и японцы здесь не являются исключением — в основе культурно-религиозной традиции лежит ритуал, оформившийся в архаический праздник.

59

Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965, с. 300.

Именно к архаическому празднику в значительной степени восходит богатство духовной жизни людей в разных странах, т. е. он имеет универсальный характер при всем разнообразии проявлений, которые уже напрямую связаны с особенностями региональных культур. Их эволюция шла по пути кодификации ритуального поведения, создания различных форм и стандартов художественного выражения.

Праздник — прямое противопоставление будничной жизни, веселое времяпровождение. М.М. Бахтин писал: «Общим знаменателем всех карнавальных черт различных праздников является существенное отношение этих праздников к веселому времени» [60] . Другими словами, речь идет о противопоставлении «обыденного» (профанного) и сакрального, реализуемом в делении жизни общества на трудовой и праздничный периоды. Английский ученый В. Тёрнер противопоставляет мацури определенному порядку и называет их «антиструктурой», проявлением другого мира [61] . При этом праздники могут быть и сакральными и мирскими, а последние, в свою очередь, могут быть связаны с сакральной историей народа или иметь сугубо развлекательный характер. При реконструкции архаических праздников ученым удалось установить, что «многие праздники не священного характера совершаются параллельно со священными церемониями или же одна церемония распадается на более или менее тайные части, совершаемые раздельно, но одновременно» [62] . Поэтому их можно рассматривать как сосуществование противоположностей.

60

Бахтин М.М. Цит. соч., с. 238.

61

Turner V. The Ritual Process. Chicago, 1969, p. 40.

62

Абрамян Л.А. Цит. соч., с. 13.

Это положение весьма важно для понимания сущности многих мацури. Действительно, во время их проведения можно наблюдать, как в торжественный ритуал вплетается какое-либо действо (например, что-то вроде пирушки), которое, казалось, должно вступать в противоречие с торжественной атмосферой, но в случае мацури этого не происходит. По мнению японского этнолога К. Янагава, «такой контраст можно рассматривать как часть единого процесса, в котором, с одной стороны, подчеркивается формальная часть, а с другой, неформальная» [63] .

63

Matsuri. Festival and Rite in Japanese Life. Tokyo. 1988, p. 7.

Формальная сторона — это торжественный ритуал, проводимый во время мацури, отделенный от последующего празднования (сайги), а неформальная — собственно праздничность (сюкусай). Для обозначения мацури, в которых соединены торжественный ритуал и общинные праздники, используется термин сайтэн. Ритуал, будь он простой или очень сложный, всегда выражает или передает отношение торжественности, почтительности к чему-то священному, сакральному. Обычно он совершается жрецом каннуси в святилище или в специально отведенном месте. Во время мацури может совершаться один или несколько ритуалов. Первым неизменно следует ритуал очищения человека, который должен приветствовать божество, или ритуал очищения места, где оно должно появиться. Подобное действие символизирует переход в другой — сакральный — мир и выражает стремление сделать все возможное для реализации сакрального порядка, для его восстановления. Потому что восстановление сакрального порядка вещей, «вечное возвращение» лежит в основе литургической практики и ритуала любой традиционной религии, что прекрасно видно на примере синто.