Боги войны

Мэр пристально смотрел на Ланцугву. Доктор молча смотрел на Ганшпуга. И честное слово, воздух между ними почти трещал от сгустившегося в помещении грозового электричества.

— А даже если и вернутся, — негромко добавил Эмиль. — Все лучше героически погибнуть в бою, чем под ножом имперского мясника, который перережет нас поодиночке, как инфракур. Может быть, потом про нас песни складывать будут и фильмы снимать по 4D…

Мэр отвел взгляд от бойцового доктора и посмотрел на нас.

— Народ пусть решает, — с трудом проговорил он. — Всех касается…

Короче, разбрелись мы только под утро. Тщательно обсудили все «за» и «против», уточнили стратегию и тактику и в итоге пришли к выводу: имперской каракатице обязательно нужно дать танковый бой. Последний и решительный, чтобы нос не слишком задирала. Даже если при этом мы и будем выглядеть глупо. А с Тони Имхо никто на Вервегу не полетел — вот до чего доктор Ланцугва боевой дух в народе подогрел тогда. Вообще никто. Не для того мы, стало быть, детишек своих растили, чтобы на Вервеге из них проституток сделали да боевиков для уличных банд, когда они вскоре сиротами останутся. Либо все вместе погибнем, либо будут наши мелкие и дальше расти вольными колонистами на свободной планете. Конец дискуссии.

В следующую неделю спать нам вообще пришлось очень мало. Штаб грядущей танковой операции в лице мэра Ганшпуга, доктора Ланцугвы и шерифа Минты оперативно разработал целый комплекс мероприятий по созданию из музейного хлама папаши Кондратьева грозного стального кулака, и все вольные колонисты Курской Дуги, включая детей, активно в нем участвовали. В первую очередь надо было заставить древние железные гробы двигаться: в доисторические времена все делали, конечно, с тройной гарантией, однако прошло уже полвека с тех пор, как их запускали в последний раз, так что оптимизм доктора Ланцугвы мог и не оправдаться.

Однако обитатели Курской Дуги никогда не боялись тяжелой ручной работы и активно включились в дело. Сам доктор не вылезал из музея, выбирался только в бар к старику Хаджикоюмджиеву пообедать — по локоть в машинном масле, чумазый как черт. В танковом ангаре с ним дневали и ночевали самые рукастые мастера колонии — дядя Стракаш, мастер Элек Мек и дедушка Важа Мирмур. Большинство из нас не очень-то верило, что в этих механических деталях современный человек, биотехникой разбалованный, разобраться способен, однако у мужиков как-то получилось. На нейросервере колонии какой только информации не валяется, даже древние манускрипты, которые папаша Кондратьев с собой из Империи привез: устройство танков разных систем, ходовая часть, артиллерия в разрезе, все дела. Для головастого человека с правильно приделанными руками — чистый клад. Мало того, что наши мастера, разобрав половину танков, сумели из их сохранившихся запчастей укомплектовать вторую половину — они ухитрились даже восстановить отдельные поврежденные детали. Это уж вообще вышел фокус из разряда уникальных: сейчас ведь невозможно создавать сложные стальные объекты, металлами человечество уже давно не пользуется, кроме как в качестве нанодобавок в пищу биоморфам, чтобы те встраивали их молекулы в структуру панцирей и рабочих органов для крепости. Громоздкая индустрия металлического литья давно канула во тьму веков. Но зря у нас, что ли, мастер Мек считается гениальным биомехаником? Короче, те детали, которых не хватило, Элек за пару дней из псевдохитина вырастил. И заработало! Псевдохитин по крепости и твердости ничем стали не уступает, только легче в несколько раз — не случайно военные постепенно отказались от металла, когда получили этот чудесный биологический материал.

Несколько бригад колонистов, в основном дети да бабы, при помощи рабочих мирмекоидов тем временем на болотах селитру добывали и самородную серу, а биохимик Исео Зиало из полученного сырья взрывчатку синтезировал. Когда первую партию на пустыре за поселком испытывали, шарахнуло так, что стены домов дрогнули. И народ сразу приободрился, сразу осознал: а ведь грозная сила, понимаешь! Есть у нас шансы, братва!

Параллельно доктор Ланцугва посадил добровольцев управление танками изучать. Это оказалась самая легкая работа: сиди в виртуальном симуляторе да за рычаги дергай, пали по всему, что движется. От папаши Кондратьева море всяких танковых нейроигр осталось на сервере, пацаны ими всегда увлекались — как же, страсть как интересно на древних стальных колесницах обрушиться на противника, как Ричард Львиное Сердце или там Товарищ Сталин какой-нибудь. Увлекательная история предков, все дела. Помощник шерифа Родриго Тапиока первым добровольцем записался — чем бы ни заниматься человеку, лишь бы не работать. Впрочем, все понимали, конечно, что это пока работа у танкистов легкая, но когда высадится имперский десант, ребята будут головами рисковать. А мужество Тапиоки никто и никогда не оспаривал, у него на стене гасиенды метамедвежьих голов побольше висит, чем у иного потомственного охотника.

Вначале-то мы думали, что защищать колонию только настоящие мужики должны, страшные, серьезные и волосатые. Кроме Тапиоки Иезекия Хастлер еще записался в бойцы, шериф Минта, учитель Пойндекстер, охотник Так, биомеханик Пимсонен. Но потом в штаб грядущей танковой операции явилась вдова Фаленопсис и заявила, что если эти мужешовинистические квазисвиньи не посадят ее на понравившийся ей танк, она его в два приема перевернет к чертям собачьим. Понятно было, конечно, что не перевернет, что это просто фигура речи, но вдову оказалось проще посадить на танк, чем объяснить, почему не посадят. А за ней и некоторые другие бойкие дамы подтянулись: чего это вдруг ей можно, а нам нет? Мужской свиношовинизм?! Боевой народ все-таки на Курской Дуге подобрался, любо-дорого.

Потом свои услуги предложили пацаны мэра Ганшпуга. Они, конечно, уже не дети, на метамедведя ходили и девок тискали, но папаша им все же сначала беспрекословно указал на дверь. Однако выяснилось, что его пацаны, Гас и Рууд — чемпионы поселка по «World of the Tanks», первый и второй номер в общем зачете, и в виртуальном управлении стальными гробами им нет равных. Петер поскрипел, конечно, но деваться было некуда — общее дело важнее родственных связей. А следом, естественно, в боевую команду еще и другие парни и девчата подтянулись, что старше четырнадцати — из первой десятки игрового рейтинга.

И, наконец, в отряд попросился старик Хаджикоюмджиев. Конфузился дед, конечно, страшно, но все-таки сознался, что уже не первый год рубится по ночам онлайн в танчики, тайно заходя в игру под псевдонимом — дескать, какие-то охотники с дальних факторий балуются. Стариков в нашей вольной колонии берегут, старики — это мудрость веков и все такое, но Хаджикоюмджнев уверенно занимал в игровом рейтинге седьмое место, и для него было сделано исключение.

Доктора Ланцугву единогласно избрали командиром подразделения. Он поначалу пытался отбрыкиваться, но потом со вздохом согласился, что лучше него, человека образованного и люто интересующегося древней историей, тактику танкового боя никто не знает. Даже пацаны мэра Ганшпуга. Сам Петер тоже в итоге сел за виртуальные рычаги. Оно и понятно, кто же своих мальчишек просто так на такое опасное дело без присмотра отпустит.

Время поджимало, люди работали день и ночь, и даже семилетняя дочка Тики Зеренфара возила на болота еду для рабочих бригад на папашином механоиде, потому что больше некому оказалось. Мастера в музее работали на износ, и через несколько дней состоялось первое образцово-показательное испытание танковой техники.

Ворота ангара медленно распахнулись, и тьма за ними колыхнулась. Вольный народ, по такому случаю на полчаса прервавший работу и собравшийся возле ратуши, настороженно замер.

Некоторое время не происходило ничего, и мы уже даже решили было, что на этом концерт окончен и можно расходиться по домам, чтобы привести в порядок свои дела, переодеться в чистое и спокойно дожидаться в семейном кругу прибытия имперских карателей. Однако из глубины ангара внезапно донесся жуткий рев, словно слонопотам в яму попал, и из ворот выползла угловатая стальная тварь, отчаянно лязгая гусеницами и извергая клубы ядовитого дизельного дыма. Народ яростно заорал, приветствуя своего железного мстителя. Сразу стало ясно, что наше дело правое и победа будет за нами: имперских зверокомбатантов, небось, одним только выхлопом травить можно, а такого грохота никакое живое существо не выдержит, будь оно хоть целиком из псевдохитина. Все-таки знали наши предки толк в психологии военного искусства, ни одного аспекта из виду не упускали, били по всем направлениям, и том числе и по психологии. Когда на тебя, злобно рыча и лязгая, на двигается такая несокрушимая, отвратительно воняющая махина с железным хоботом, невозможно сохранять хладнокровие. Это тебе не на метамедведя в одиночку идти и даже не на слонопотама, тут нужна совершенно запредельная храбрость.

Танк выкатился на середину площади и заглох. Люк механика откинулся, и наружу показался доктор Ланцугва. Казалось, вопить сильнее уже невозможно, но народ все-таки еще наддал, словно на бейсбоксном матче охотников против фермеров. Эмиль сделал вольным колонистам ручкой и вылез на гусеницу, а курскодугичане с опаской стали приближаться к металлическому чудовищу — всем хотелось потрогать его за слонопотамий хобот или сфотографироваться рядом на вечную память.

Когда все снова разбрелись по рабочим местам, мастера тайком заволокли тяжелую машину лебедками обратно в ангар — не хотела больше заводиться, зараза. Впрочем, это уже было и неважно. Тут как в науке — если эффект достигнут, хотя бы и кратковременный, можно вертеть новую дырку на погонах: раз получилось однажды, значит, получится и еще раз, если вложить в исследования дополнительные средства.

Вот только у нас уже не было ни времени, ни дополнительных средств на эксперименты.

Тем не менее нашим механикам удалось обуздать капризную технику. Через пару дней бегало уже с десяток железных машин, а один «Леопард» даже добрался своим ходом до леса. Волонтеров понемногу начали пересаживать за рычаги настоящих танков: симуляторы, конечно, вещь прекрасная, однако к реальной технике тоже привыкать надо. Когда еще через сутки танковое звено под командованием Гаса Ганшпуга вразнобой промчалось до кромки леса и вломилось в него, сокрушив стальными бортами несколько вампиробабов и разогнав всякую лесную живность, а потом нестройным орудийным залпом превратило в пыль ультраелочную рощу на опушке, стало окончательно ясно: поселок Единственный — крепкий орешек и просто так на милость имперцев не сдастся.