Богиня легенды

— Изабель, нет! — крикнул Артур, — Позволь мне самому…

Он резко отпустил сына, прекрасно зная, что тот будет вынужден опереться на ушибленную ногу.

Мордред взвизгнул.

Король чувствовал боль сына как свою собственную, но оскорбление, нанесенное графине, ранило его не меньше.

— Ты будешь выказывать графине уважение и любезность, которые она заслуживает по праву, — требовательно произнес он, — Она тебя не оскорбляла. Это ты был несправедлив к ней, и словами, и поступками. Постарайся это исправить, Мордред, или я сам хорошенько врежу тебе по этой же ноге. А то и еще хуже, позволю графине поколотить тебя.

— Буду.

— Будешь что?

— Буду стараться все исправить.

— Не слишком убедительно, — сказала Изабель.

Ее глаза горели таким гневом — он мог бы раскалить весь замок.

Король чуть не застонал.

— Он извинился, Изабель!

— Передо мной, но не перед тобой.

Она впилась в Мордреда яростным взглядом.

— Твой отец любит тебя. Он старался ради тебя многие годы, хотя и не знал, что представляет собой его сын. А ты платишь ему только ненавистью и ничем больше, сеешь зло вокруг!

— Изабель… — начал было Артур, но закончить ему не удалось, потому что графиня была…

«Вне себя».

И снова король Артур не понял, откуда взялась эта мысль, но она была весьма уместной, потому что Изабель, похоже, готова была разорвать Мордреда в клочья.

Она подошла еще ближе и бросила ему прямо в лицо:

— Твой отец любит тебя, ты, маленькая скотина! Он бы с радостью забрал тебя к себе и заботился бы о тебе, если бы знал! Но он не знал! И теперь расплачивается за то, в чем не виноват! А ты еще и усугубляешь дело! Он не заслужил такой ноши. Так что или ты изменишь свое поведение и будешь уважать отца, как он того заслуживает, или я превращу твою жизнь в такой же ад, в какой ты превратил его жизнь. Из любви к тебе он сам не хочет этого делать, а ты этим пользуешься. А вот я могу с тобой потягаться, Мордред, и я не дам и дохлой крысы за твое спокойствие, потому что в моем мире прятаться за любовь отца не принято! И не стоит меня недооценивать. Усек?

— Э-э… усек? — одновременно произнесли Мордред и Артур.

— Понял? — перевела Изабель.

Мордред кивнул.

— Я… усек.

— Проси прощения!

— Ему незачем…

— Есть зачем!

Он судорожно сглотнул, и впервые король не заметил угрозы в глазах сына.

— Я… прошу прощения, отец.

— За что?.. — не отставала Изабель.

— За то, что поверил, будто ты от меня отказался. Будто тебя не интересовало, что со мной происходит.

— Сынок… Если бы я знал…

Король не смог продолжить, у него перехватило дыхание от непролитых слез.

Изабель отступила назад.

— Ну, полагаю, теперь пора доставить его к лекарю. Наверное, колено лучше перевязать.

Артур обнял Мордреда за талию и поднял на руки.

— Отец! — испугался молодой человек, — Не надо меня нести!

— А ты думаешь, по такой длинной лестнице спустишься сам? Обещаю, я поставлю тебя на пол, если услышу шаги. Сделаем вид, что отец и сын всего лишь прогуливаются, обсуждая то, что им и положено обсуждать.

Король повернулся, и сын прижался к нему… Артур был бы отчаянно рад, если бы его мальчик вот так прижимался к нему в детстве…

— Изабель?

Она обернулась на пороге комнаты.

— Да?

— Где твой целитель, Дик? Мой сегодня уехал к фермерам.

— Я слышала, он вовсю вправляет спины и шеи твоим людям. Думаю, он в той комнате, которую называет своим врачебным кабинетом.

— Спасибо, — кивнул король.

В этот кивок было вложено гораздо больше, нежели простая благодарность за подсказку. И Артур надеялся, что графиня поймет, что именно.

— Не за что. И еще раз извини, хотя Мордред сам напросился.

Изабель посмотрела в глаза Артуру, а потом перевела взгляд на молодого человека, устроившегося на руках у отца.

— А ты, болван, постарайся наконец понять, кто действительно о тебе заботится. Ты не догадываешься, как любит тебя отец. Если бы не это, его люди, и мужчины, и женщины, растерли бы тебя в порошок. И я бы им помогла.

Они спускались по лестнице к комнатам целителя.

— А она отчаянный воин, эта графиня Изабель, — сказал Мордред.

Король Артур кивнул, стараясь не выдать волнения. В конце концов, Мордред давно не младенец.

— Да, она такова, особенно когда речь идет об угрозе тому, что ей близко и дорого. Так это ты поранил ее лошадь, Мордред?

— Я не хотел причинять ей большой вред…

— Это отвратительно.

— Ну… да, теперь я это понимаю.

Он прислонился лбом к лицу Артура, и король испытал чувство, неведомое ему прежде, — с ним действительно был его сын…

— Ты собираешься наказать ее за то, что она напала на твоего сына?

Король на мгновение остановился, потом продолжил спускаться по лестнице.

— Да. В тот самый день, когда решу, как именно наказать тебя за то, что ты ранил ее лошадь.

— Значит, ты предпочитаешь мне ее лошадь?

— Нет, Мордред, я предпочитаю добро злу.

— Ты считаешь мои поступки злом?

— Как ни грустно это говорить — да, считаю. Ты покалечил невинное существо. Зачем, Мордред? Чего ты хотел добиться?

Артур поудобнее перехватил сына.

— Прошу, помоги мне понять твои намерения.

— Графиня представляет опасность для нас, отец.

— Какую? Она добрая женщина.

— Ты ведь несешь меня к целителю, отец.

— Сам виноват, ты ранил ее животное.

Мордред некоторое время молчал. Потом наконец произнес:

— Я просто чувствую, в ней есть какая-то угроза нашей династии.

Короля охватило сильное, как никогда, желание сбросить кого-то с лестницы. То есть не кого-нибудь, а собственного сына. Но он сдержался.

— Но почему? Графиня пришла к нам с миром. Она прибыла заключить договоры, выгодные всем. Так почему же, Мордред, она кажется тебе такой опасной?

— Потому что твой ум затуманен чувствами к ней.

Король Артур опять остановился, на этот раз всерьез раздумывая, не растоптать ли ему дерзкого.

— С чего ты взял?

— Это видно по тому, как ты вспылил, когда я прошелся на ее счет.

Артур рассмеялся.

— Сын, если ты считаешь, что можно вот так «проходиться» на счет женщин, мне предстоит многому тебя поучить.

— Она для тебя значит больше, чем Гвен.

Король похолодел.

— Я знаю ее совсем недолго. Никаких чувств за такое время возникнуть не могло. И вообще очень опасно выносить преждевременные и поспешные суждения. Это как раз и есть ошибка, из-за которой проигрывают сражения.