Богиня Луны Древнего народа

И Стэнн впервые подумал, что поиск Селены может оказаться сложнее, чем он рассчитывал. Возможно, он просто не представляет реальный размер того города, в который так стремится?

Саша подобными вопросами не заморачивалась. Она опять вытянула Василия из кабины и сфотографировала его сперва на фоне не спеша ползущего товарняка, потом — у фуры и в кабине, непостижимым образом продолжая при этом считать вагоны.

— Девяносто шесть! — восторженно заявила она, когда поезд прошёл, и шлагбаум медленно пополз вверх.

— Это ещё что, — усмехнулся Блогер. — Я однажды сто тридцать видел. Устал считать.

И они поехали дальше.

На место ночёвки прибыли, когда уже начало смеркаться. Остановились на стоянке у придорожной гостиницы, перекусили оставшимися бутербродами и начали устраиваться на ночлег. Гостеприимный Блогер собирался спать прямо в кресле, предоставив кровати своим попутчикам, но Стэнн резко воспротивился.

— В кресле буду спать я, — решительно заявил он. — Если я не высплюсь, я смогу и днём поспать, а тебе машину вести.

И Саша горячо его поддержала. Она сама собиралась провести ночь в кресле, но тут уж возмутились оба мужчины, и она сдалась под их дружным натиском и забралась наверх.

Наконец, все улеглись. Василий уснул сразу: растянулся на кровати, пожелал всем спокойной ночи — и захрапел с присвистом. Саша повозилась, закутываясь в простыню, легла на бок, прижавшись спиной к стене, зевнула, прикрывая рот ладошкой, и тоже засопела тихонечко.

А вот Стэнну не спалось.

То ли днём выспался, то ли тревога из-за растущей Силы спать не давала. Он сидел в кресле, глядя на звёзды, и чувствовал, как уже не по капле, а волнами набегает Сила, как растекается она по телу, а потом уплотняется, густеет, вбирает в себя новую волну и снова густеет, наполняя его невероятной мощью.

Сидел, до боли вцепившись в подлокотники, закусив губу. Звёзды почему-то стали слишком яркими, даже смотреть на них было больно, и он закрыл глаза, и понял, что так лучше видно, что с ним происходит, увидел как расходятся от солнечного сплетения могучие волны. Дышал глубоко и равномерно, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. И боялся даже представить, что случится, когда Сила заполнит его полностью.

Но в тот момент, когда это произошло и Сила, как ему показалось, даже полилась через край из макушки, он вдруг успокоился, потому что внезапно понял, что всё идёт хорошо, что так и должно быть. А тревожиться надо было бы, если бы Сила не появилась. Вот это был бы ужас. А сейчас — всё просто прекрасно!

Откинулся в кресле, закрыл глаза, наслаждаясь внезапно сошедшим на душу покоем. И чуть в голос не рассмеялся, вспомнив свои дневные переживания про неуправляемого монстра. Нет, монстром он не станет, это точно. А вот научиться управлять Силой как-то надо. Впрочем, когда память вернётся, вернутся и навыки. Надо просто подождать.

Поднял руку, щёлкнул пальцами… и, шёпотом выругавшись, вскочил, резко наклонившись вперёд и едва не врезавшись головой в стекло, ловя вылетевший из руки огненный шарик.

Сел, опасливо оглянулся: не проснулся ли Блогер, не видел ли, как он едва машину не спалил? Перевёл дух: нет, пожалуй, экспериментировать он больше не будет. С недоумением посмотрел на свои руки: а ведь недаром ему колдун снился и жванги с огненными шарами. Значит, и он может такие шары пускать? Он что, тоже колдун?!

Попытался удивиться появившейся мысли, но не получилось. Колдун, так колдун. Ещё один кирпичик в строительстве дома для своей загулявшей памяти. Главное, сейчас свои умения Саше и Василию не показывать. Вдруг испугаются? В этом мире колдунов, кажется, нет.

Расслабился, откинулся на спинку кресла, зевнул сладко: вот теперь можно и поспать. Снова прислушался, как успокаивается внутри буря, как затихают бурлящие волны, сменяясь лёгким прибоем: значит, прибывает ещё Сила, не прекратился её рост. Замечательно!

Закрыл глаза и уснул успокоенно. И снились ему в эту ночь Селена и Мурлыка. Правда, что они делали, вспомнить он утром не смог. Но сон был хороший, очень хороший. Это он помнил точно.

Селена

Погуляв минут пятнадцать на полянке, я прошла на кухню и, налив себе большую кружку чаю, начала жевать испечённое Ефросиньей Анисимовной печенье и думать, как же нам теперь искать Стэнна. Я так надеялась, что мы настигнем его уже сегодня, но подвиг Нэйтаса спутал мне все планы, и у меня появилось опасение, что мы не успеем догнать Стэнна до его приезда в Москву. А искать его в этом муравейнике…

Но я не успела ничего придумать, потому что в этот момент скрипнула входная дверь и знакомый голос спросил:

— Уважаемые, есть кто дома?

Я выглянула с кухни и увидела стоящего у дверей Игоря Николаевича. Вздохнула: сейчас начнётся… и ответила:

— Все дома.

— Да я уж вижу, — усмехнулся подполковник и двинулся к комнате.

— Заходите сюда, — позвала я, перекрывая ему проход. — Там у нас немного занято.

Игорь Николаевич с весёлым удивлением поднял брови:

— И чем же это у вас там немного занято?

— Лечением, — пробурчала я. — Нэйтас приболел слегка.

— Угу, — кивнул подполковник. — Приболел, значит. Слегка. Совсем чуть-чуть!

И, отодвинув меня в сторону, открыл дверь и прошёл внутрь. Я зашла следом.

Нэйтас, в одних трусах, стоял рядом с табуретом, поставив на него ногу, а Баба Яга, склонившись над ней, долечивала ему голеностопный сустав.

— И что это с нашим гостем случилось? — насмешливо спросил подполковник. — Как же вы так не уследили?

— Да вот, ногу подвернул, по лестнице спускаючись, — Баба Яга, кряхтя, выпрямилась и посмотрела на нежданного гостя. — Да руку чуть приушиб, падая. Вот и лечу теперь.

Нэйтас шарахнулся в угол и стал поспешно натягивать штаны.

— Два часа подвёрнутую ногу лечите? Ай-яй-яй, что-то хватку теряете, Ефросинья Анисимовна. Раньше вам на это пяти минут хватало.

— Старею, милок, старею, — прошамкала Баба Яга. — А потом, с чего ты взял, что я её два часа лечу? Только-только вот начала.

— Ну-ну… — Игорь Николаевич сел за стол и открыл ноутбук. — У меня тут запись одна есть интересная, хотите посмотреть?

— А чего ж не посмотреть, коли предлагают? — согласилась Ефросинья Анисимовна. — Сейчас только Степана Ильича кликну, чтоб потом не обижался, и поглядим.