Богиня роз
Шрифт:
«Зверь не мог бы сотворить такое. Это сделал человек, и такой, который способен сильно любить…»
– Ты не должна была приходить сюда!
– прорычал Астерий.
Глава 28
От мощи его голоса огни факелов заметались, но Микки даже не съежилась и не вздрогнула от испуга. Она медленно подняла голову, оторвав взгляд от рисунка. И тут внутри у нее все сжалось. Астерий стоял в арочном проеме, выводившем в другую комнату, в глубине пещеры, и был почти обнажен. На нем не было ни кожаной кирасы, ни туники. Всю его одежду составляло нечто вроде небольшого льняного полотенца, обернутого вокруг бедер.
– Ты не захотел прийти ко мне, и потому я здесь.
Микки увидела, как дрогнуло гневное лицо, а когда она улыбнулась, он, похоже, совершенно растерялся и не знал, что сказать. Микки постаралась не обращать внимания на его почти полную наготу и кивком указала На стены пещеры.
– Прекрасные картины. Это Крит?
– Да.
– Ты очень талантлив. Стоило мне посмотреть на все это - и сразу захотелось устроить долгий отпуск на Средиземном море.
Прежде чем Астерий сумел что-либо возразить, Микки показала на собственное изображение:
– А это просто мне льстит. и не подозревала, что ты был там тем вечером.
– Я не собирался тебе льстить.
– Я сказала не в дурном смысле. Я имела в виду, что ты изобразил меня хорошенькой и могучей, и это мне льстит.
– Такой я тебя увидел.
– Правда?
– Я никогда тебе не солгу.
– Иной раз люди считают ложью уклончивость и недомолвки, - напрямик заявила Микки.
– Микадо, если богиня приказывает мне что-то сделать или чего-то не делать… или говорить либо не говорить о чем-то, я должен повиноваться ей. Я поклялся.
– Ладно, это я понимаю. Извини. Просто меня очень раздражает, что я не могу узнать все.
– Если бы я мог ответить на все твои вопросы, клянусь, я бы сделал это, - сказал Астерий.
– Ну, я нечто в этом роде и предполагала.
– Микки вздохнула и снова посмотрела на стены пещеры.
– Не хочешь показать мне все тут? Это просто невероятное место!
Он не шелохнулся, продолжая все так же стоять в дверном проеме.
– Так ты именно за этим сюда пришла, Микадо? Чтобы заставить меня показать тебе мою берлогу?
– Нет. Я пришла потому, что хотела тебя видеть.
– Почему?
– Потому что ты не пришел сегодня. Я по тебе скучала, особенно после того, как навела чары, дозволяющие мужчинам явиться в этот мир.
– Я не… - начал было он, но Микки его перебила:
– Ох, боже ты мой, хватит! Разве мы не разобрались с этим вчера? Я знаю, что ты не человек, но человек ты или нет, я думала именно о тебе, когда наводила чары.
Астерий отвел взгляд, и она увидела, как его ладони сжались в кулаки.
– Я знаю. Я чувствовал эти чары, и чувствовал, что ты думала обо мне. Лучше бы ты этого не делала.
Теперь уже Микки спросила:
– Почему?
– Потому что мне этого не вынести!
Микки подумала, что его слова прозвучали так, словно он с трудом протолкнул их сквозь зубы.
– Я совсем не испугалась тебя вчера, - внезапно сказала она.
– Я видел страх и отвращение в твоих глазах, но Я совсем тебя не виню. Я только хотел обнять тебя и поцеловать, но даже на такую малость я оказался неспособен… во мне сразу проснулся зверь.
– Ты хотел только поцеловать меня, и ничего больше?
– спросила Микки, кокетливо улыбаясь ему.
Астерий прищурил глаза.
– Если я покажу тебе мою берлогу, ты оставишь меня в покое, Эмпуза?
– Пожалуй, нет.
– Я не ожидал от тебя никакой злонамеренности; вижу теперь, что ошибался.
–
Я вовсе не злонамеренна!Микки захотелось повертеть что-нибудь в руках или начать ходить с места на место, но она заставила себя стоять спокойно и посмотрела ему в глаза.
– Я просто отчаянно пытаюсь объяснить тебе, что со мной происходит. Я волнуюсь и просто не представляю, как выразить в словах то, что я чувствую. Ты не причинил мне боли, и я тебя не боялась. Я желала тебя и от той небольшой… резкости, что случилась между нами, желала еще сильнее. Мне это понравилось, Астерий. Твоя мощь… та сила в твоем теле, которую ты с трудом можешь обуздать… в тебе больше страсти, чем я вообще видела за всю свою жизнь. Пока я не встретила тебя, мужчины ничего для меня не значили. И теперь, кажется, я знаю почему. Они всегда казались слабыми, особенно когда я сравнивала их с женщинами, воспитавшими меня. Видишь ли, Астерий, мне нужен кто-то такой, кто больше, чем просто человек. Вчера вечером я это поняла, и сила моей собственной страсти меня испугала. И мои страхи обрели голоса, которые я слышала всю жизнь, - голоса земного мира; если бы кто-то там узнал, что я чувствую к тебе, их бы это потрясло.
Астерий очень долго молчал; он просто смотрел на Микки, пытаясь осмыслить, что именно она сказала, - это как будто было очень важным для него, вот только произнесено на языке, которого он почти не понимал. Наконец он заговорил:
– Ты все еще хочешь осмотреть мою берлогу?
– Хотелось бы.
Он отступил на шаг, освобождая дверной проем.
– Здесь я сплю.
Он жестом предложил пройти в комнату.
Микки прошла под аркой и вошла в спальню Астерия. Она чувствовала, что Страж идет следом за ней. Все ее тело отзывалось на его присутствие, как будто он был коброй, а Микки пыталась заворожить его. А потом она наконец заметила красоту комнаты. Это помещение было меньше, чем прихожая; здесь тоже горели бездымные факелы. Только их было меньше, и в комнате царил полумрак. Пол устилали толстые шкуры, а в центре лежал огромный тюфяк, тоже покрытый шкурами. «Вот здесь он и спит…» От этой мысли по телу Микки промчалась волна влажного жара. Она поспешно отвела взгляд от постели, посмотрела на стены - и снова застыла в изумлении. На стенах были изображены розовые сады - уровень за уровнем заполняли ослепительно цветущие розы. Каждый уровень имел свой водный элемент, а на центральном стояла большая статуя…
– Это же розовые сады Талсы!
– воскликнула Микки.
– Как же ты успел изобразить все это после возвращения?
Она подошла к гладкой стене и осторожно прикоснулась к ней. Краски были совершенно сухими.
– Здесь так много всего… на такое должны уйти месяцы, если не годы!
– Так и есть, - ответил Астерий. Микки оглянулась на него через плечо, не уверенная, что правильно поняла его слова.
– Как это может быть?
– Я писал то, что видел во снах.
Микки провела ладонью по стене, едва касаясь росписи.
– Это безупречно. Ты правильно изобразил все подробности.
– Картина не вызывает у тебя желания вернуться домой?
Микки почувствовала, что он подошел ближе, но не стала поворачиваться, боясь, что тогда он снова отойдет.
– Нет. Теперь мой дом - Царство роз. Я не хочу быть нигде, кроме как здесь, с тобой.
– Я очень хотел прийти к тебе сегодня, - сказал он.
– А я не переставала думать о тебе.
Рука Микки дрогнула, и она быстро опустила ее.
Он стоял уже так близко к ней, что она спиной ощущала тепло его тела. А потом его руки легли ей на плечи, а губы приблизились к уху.