Богиня зеленой комнаты

Дороти улыбнулась. Да, думала она, есть куда более прекрасные вещи. Если бы Ричард женился на ней, как Георг женится на Марии, это принесло бы ей больше радости, чем все театры мира, заполненные до отказа. Несмотря на такие мысли, она больше не испытывала к Ричарду любви. Он ее разочаровал. В начале их романа ее чувства были такими же, как чувства Георга и Марии, но он их разрушил, хоть и давал разные обещания. Утверждение, что отец будет возражать, звучало абсурдно. Он не ребенок. Они могут обойтись без одобрения его отца и без его денег.

Мария смотрела на Дороти с завистью. Мария, считавшаяся хорошей актрисой и талантливой певицей, прекрасно знала, что ей очень далеко до Дороти, которая была, по мнению многих, не просто очень талантлива, но гениальна. Дороти на вершине славы, в нее влюблен сын короля, у нее трое детей. И лишь в одном ее желании — выйти замуж, быть уверенной в будущем своих дочерей — ей было отказано, отказано мужчиной, который, казалось, любил ее и так легко мог сделать счастливой.

Свадьба брата произвела на Дороти сильнейшее впечатление. Она окончательно поняла, что ей нечего ждать от Ричарда Форда.

Герцог сидел в ее гардеробной, скромный, обожающий, как всегда.

— Вы слишком добры, — сказала она.

— Я хочу, чтобы вы знали: единственное, что мне нужно в жизни, — быть добрым к вам.

— Я очень благодарна вам. Как бы я хотела дать вам то, о чем вы просите.

— Вы действительно этого хотели бы? Он явно был взволнован.

— Я не могла остаться равнодушной к такой преданности.

— Я по-прежнему буду ждать и надеяться. Но я боюсь быть надоедливым.

Ему казалось, что он уловил какую-то тревогу в ее глазах. Подумала ли она о том, что он намекает на свою усталость? Если это так, значит, она не хочет, чтобы он прекратил посещения, хотя сама еще ничего не решила. В этом уже была какая-то надежда.

— Когда я ухожу по вечерам из театра, то думаю о том, как вы возвращаетесь домой к своим детям. Как бы мне хотелось тоже там оказаться! Я так люблю детей! У вас маленькие дочки, я знаю. Маленькие девочки особенно прелестны, хотя, признаюсь, я хотел бы сына.

Она рассказывала ему о детях, о своих волнениях, связанных с Фанни, которая растет капризным ребенком, она меньше тревожилась о Доди и Люси.

— Доди названа в вашу честь?

Она рассмеялась.

— Не могли же мы иметь двух Дороти в семье!

— Я буду звать вас Дора, — сказал он. — Это будет ваше имя для меня. Вы — Дороти для тысяч ваших поклонников, но для меня вы будете Дорой.

Он рассказал ей о Питерсгем-лодж, где к тому времени поселился. Он очень хотел показать ей свой дом.

— Сад великолепен. Вы любите сады? Я был бы рад получить ваши советы, как лучше разбить клумбы. Сад большой, но не слишком... и прекрасен как место для детских игр.

На что он надеялся? Что ему удастся зазвать ее и детей?

— В один прекрасный день я надеюсь их увидеть. Я надеюсь, что они меня полюбят.

— Так вы действительно любите детей?

— Очень. Я хотел бы иметь много детей и сделать их счастливыми. Я многого был лишен в детстве. Вы не поверите, но нас воспитывали в большой строгости. Наш отец — педант и сторонник суровой дисциплины и порядка, и нам пришлось перенести не одну порку, особенно доставалось Георгу, моему старшему брату. Он рос гордецом и не любил никому подчиняться. Вы полюбите его так же, как люблю его я, он — лучший брат в мире!

— Я сомневаюсь, — сказала она, — что принц Уэльский сгорает от желания... принять меня.

— Моя дорогая Дора, вы ошибаетесь. Я говорил ему о вас. Он считает вас восхитительной. Он очень хочет с вами познакомиться. Он просил передать, что вас с радостью примут в его семье. Он тоже очень интересовался вашими детьми. Он считает, что я должен сделать все, чтобы вы были за них спокойны...

— Принц Уэльский так сказал?

— Клянусь вам, именно так. Разве я не говорил, что он — лучший брат в мире? О, моя дорогая Дора, вы начитались этих отвратительных сплетен о нем. Не верьте им.

— Меня не следует предупреждать о том, чего стоят все эти сплетники. Я достаточно настрадалась от них сама. Но вы говорите, что принц Уэльский...

— Мы все обсудили вместе, и я совершенно искренне говорил ему о самом важном для меня. Он сказал, что я не должен сдаваться, что мне следует убедить вас в том, что ваши дети ничего не потеряют. Он сказал, что поскольку вы очень преданная и заботливая мать, это обстоятельство для вас может оказаться решающим. Он прав, не так ли, любовь моя?

Она была тронута, он подумал: «Георг прав. Ему можно доверять. Это путь к победе».

— Я очень тронута участием принца Уэльского. Я не думала... Я не знала...

Он обнял ее, и впервые она не отстранилась.

О, благословенный Георг, разбирающийся в женщинах так же хорошо, как в фасонах одежды и галстуков!

Она выскользнула из его объятий и сказала:

— Но сейчас я должна идти домой.

Он не стал ее удерживать. Первое сражение выиграно — спасибо Георгу, принцу Уэльскому!

— Георг женится на Марии Романзини, — сказала Дороти, сидя в спальне у туалетного столика и расчесывая свои прекрасные длинные волосы.

— Я так и думал, — ответил Ричард, зевая. Он уже лежал в постели.

— Он не хотел, чтобы в театре сплетничали по поводу их отношений.

— Кто стал бы сплетничать про них?

— Конечно, не так увлеченно, как сплетничают обо мне.

— Я устал, — сказал Ричард. — Ложись в постель. Она встала и швырнула щетку, которой причесывалась, на туалетный столик.

— Я тоже устала, — сказала она, — устала, ожидая, когда ты исполнишь свои обещания.

— Пожалуйста, Дороти, не сейчас.

— Почему не сейчас? Сегодняшний вечер ничем не хуже любого другого. Я жду честного ответа. Мы поженимся или нет?

— Я женюсь на тебе, когда мне это будет удобно.

— А что дети? Двое из них внебрачные только потому, что ты не сдержал своего слова.

— С детьми все будет в порядке. Я позабочусь об этом.

— Это обещание. Такое же твердое, я полагаю, как и обещание жениться на мне.