Богоборец

Теперь я начал изображать естественные эмоции человека, что стоит перед божественным артефактом. Мне нельзя показать, что я раскусил их манипуляцию.

На самом деле подобный поворот событий не лишён смысла. Таких штук по всей стране, должно быть, тысячи, а может, и больше. Жадные Боги просто не стали бы разбазаривать столько благодати. Если даже рядовые священники получают лишь мизерную каплю силы своего Бога, то что можно говорить о подобных проверочных артефактах?..

Весь этот допрос, выполненный хитрым священником, был нужен для того, чтобы накалить эмоции и заставить верующего человека выдать все свои мысли под страхом неминуемой кары. Молодцы. Мой враг с тысячелетиями стал только умнее.

Добавил в руку дрожи, перед этим шумно сглотнув, и потянулся к шару. Коснулся его и закрыл глаза. Слегка сдавленным голосом произнёс.

— Я ничего не замышляю против церкви, Богов и страны!

Резко открыл глаза, делая вид, что ожидаю развития событий. Но ничего не произошло. Божественная благодать не убила меня на месте.

Всё это время церковник не сводил с меня свой взгляд. Его проницательные глаза следили за мной, изучали, словно под микроскопом. Казалось, каждое моё движение, каждое изменение мимики лица не оставалось незамеченным. Надеюсь, моих актёрских талантов достаточно, чтобы ввести церковника в заблуждение…

Наконец выражение лица священника разгладилось. Он улыбнулся с мнимой доброжелательностью и сказал:

— Хм-м… Артефакт показал, что ты не врёшь. Что ж, на этом ты свободен.

— Благодарю! — ответил ему чуть сдавленным голосом.

— Мой тебе совет. Будь аккуратнее. Вижу, мальчик ты смышлёный. Тебе не стоит пока ходить на аукционы. Лучше потрать это время на больную мать. Позаботься о ней, чтобы ей не стало хуже. Ну и сестра у тебя красавица. Смотри, как бы не украли…

— Учту! — кивнул я, сдерживая гнев.

Священник остался за столом, а охранник убрал оружие в кобуру и открыл мне дверь.

Меня всего трясло внутри. Вот же мерзкая тварь… По факту мне «рекомендовали» не появляться больше на аукционах, ещё и родными припугнули.

— Что встал? — толкнул меня в плечо охранник. — Топай давай.

Мне сейчас нельзя привлекать внимание, а так бы уже давно ему ответил.

В сопровождении охранника я спустились на первый этаж, где на деревянной скамейке меня ждали Софья с мамой.

То, что они пройдут проверку, я даже не сомневался. Осложняло ситуацию резко ухудшившееся состояние мамы. Губы немного синие, даже отсюда я слышу её хрипы. Женщина сидела с большим трудом. И если бы София не поддерживала её, приобняв, боюсь, бедняжка уже давно бы грохнулась на пол.

Охранник подошёл к Софье и приказным тоном сказал:

— Встать!

— Подождите, пожалуйста. Маме плохо… — чуть не моля, произнесла сестра.

Но слова не подействовали, и урод попытался схватить женщину. Я подскочил и помешал ему. Аккуратно взял мать под руку и поднял её. Софья всё поняла по моим глазам и подхватила женщину с другой стороны.

Охранник толкнул дверь рукой. Повернулись и бочком втроём вышли на улицу. Там нас ждал ещё один. И вот так мы пошли к воротам.

Услышал удар плети. Поначалу не поверил, но он повторился. Спустя две тысячи лет они по-прежнему наказывают этим предметом?

Изловчился и повернул голову. В здании, где нас допрашивали, на первом этаже была отодвинута штора. Мне, возможно, показалось, но я увидел священника, который стегал девушку-послушницу. Она стояла, спустив тунику. По красным следам на оголённой спине я понял, что мне не послышалось.

Смутило другое. Мне показалась, что служитель получает удовольствие от истязания девушки. Нет, она могла и провиниться, но в такие моменты у «воспитателя» не должно быть возбуждения в штанах.

— Быстрее! — толкнули меня. — Любопытный очень? Может, хочешь тут задержаться? — оскалился охранник.

Пришлось добавить скорости. Проскочили к выходу, и нас вывели за ворота. Ладно, с ними потом.

— Мама, ты как, — спросил я у с трудом стоявшей на ногах женщины.

— Всё нормально, сынок. Не переживай, — хрипловатым голосом ответила мать, в то время как я и София поддерживали бедняжку с двух сторон.

— Тим, мама в таком состоянии точно не дойдёт домой. Нужно ловить такси, — обратилась ко мне сестра обеспокоенным голосом. — У меня есть десять рублей.

— Сам знаю, — ответил ей с раздражением.

Придерживая матушку с двух сторон, мы пошли в сторону автомобильной дороги. К счастью, шоссе располагалось совсем рядом с храмом.

Ладони женщины были ледяные. Она слабо сжимала мою руку, да и передвигалась с большим трудом.

И вот наконец мы стояли около дороги, наблюдая за тем, как носятся машины. Гораздо проще было бы заказать такси через смартфон, но, к сожалению, он остался дома. Ни я ни София не успели взять с собой столь нужную вещь, поэтому сейчас буду ловить такси по старинке.

Оставил маму с сестрой, а сам прошёл чуть дальше. Остановил первое такси и назвал адрес нашего дома. И мне сильно не понравилась цена, которую я услышал. Шестьдесят рублей за одну поездку? Меня хотят надуть?!

При мне оставалась последняя сотня рублей, и потратить большую часть денег я не планировал.

Отпустил таксиста и через время остановил ещё одну машину. Но там цена оказалась плюс-минус такая же. Когда я словил четвёртое по счёту такси, понял, что меньшую цену мне не найти. И учитывая, что мать едва стоит на ногах, я решил больше не пытать удачу и заплатил водителю пятьдесят пять рублей. Мы втроём уселись на заднее сиденье: сестра глазами попросила не оставлять её одну с мамой.

Жёлтого цвета машина, в салоне сильный запах табака. Кожа потрескалась, отчего посередине кресел образовался разрыв, из которого виднелся поролон. С краю сидеть было неудобно: что-то железное впивалось мне в задницу.

Водитель — мужчина за сорок, с объёмным пузом и лысой головой. Он докурил сигарету, после чего выкинул её в боковое окно автомобиля.

— Ох и занесло вас… — вдруг сказал водитель, потирая руки друг о друга.

— Простите? — уточнил я.

— Ну, это же храм Танталоса для аристо. Сюда только они и ездят. Беднякам тут не место, поэтому цены такие. Тут даже автобусы не ходят из-за ненадобности. Ладно…

Ничего не ответил и посмотрел на бледную женщину, которая пыталась поудобнее расположиться на заднем сиденье. Видимо, дискомфорт не только у меня.

София держала мать за руку, смотря то на больную женщину, то умоляюще на меня. Глазами она просила что-то сделать. Сестра сглатывала то ли от частоты дыхания, то ли от волнения. А ещё у неё зрачки расширены. Странно… Нужно будет узнать, не давали ли ей чего-нибудь во время допроса.

Единственное, на что я был способен сейчас, — это формация, облегчающая состояние матери. Но я не могу создать эту формацию прямо на глазах у таксиста. Иначе возникнет много ненужных вопросов.