Богомол
Шрифт:
Хозяин дома, пропускавший молодых людей к открытой двери веранды, стоял к огороду спиной. От заборчика его отделяло метров семь. Его внимание было направлено на лес и проселочную дорогу, выходившую из чащи к его дому.
Когда девушка, отпрянувшая к калитке, закричала, мужчина обернулся.
«Ножницы» на передних ног богомола сомкнулись на бедре и талии мужчины. Насекомое опрокинуло человека инерцией своего полета, сжало тиски, приподнимая жертву, и отпрянуло к заборчику.
Хозяин дома сопротивлялся отчаянно. Мужчина не кричал, он пытался вырваться. Ружье он выронил, обе руки были свободны, и
Богомол встряхнул человека так, будто тот весил не больше тряпичной куклы. Мужчина перестал вырываться, голова странно повисла — похоже, что-то случилось с шеей. Богомол замер, раздавливая жертву.
Сурта, поравнявшись с Донским, как будто на что-то напоролся. Его потянуло назад, прочь со двора, когда Донской схватился за цевье ружья в левой руке Олега.
Сурта потянул ружье на себя.
— Отдай, — прошипел Донской.
Обмякший мужчина в тисках гигантского насекомого зашевелился и отмахнулся, пытаясь правой рукой угодить в голову твари.
Богомол откусил ему кисть руки. В воздухе мелькнула культя, разбрызгивая в стороны капли крови. Мужчина завопил. Богомол снова приподнял его и «клевательными» движениями стал вырывать куски из нижней части спины и ягодиц.
Он пожирал человека живьем!
Анжела Маверик бросилась со двора, проскользнула мимо Анина и Пинчука и за калиткой напоролась на Грожина. Девушка отлетела в сторону, парень согнулся, схватившись за солнечное сплетение.
Сурта намертво вцепился в ружье. После нескольких секунд безрезультатной борьбы Донской потянул его к веранде.
— В дом! — крикнул он.
Сергей Анин вскинул револьвер в правой руке. Спусти курок, но в последний момент его дернул Пинчук, и пуля ушла поверх забора в лес.
Богомол пожирал очередную жертву, игнорируя ошалевших от паники людей, метавшихся в непосредственной близости. Мужчина кричал не переставая.
Донской выпустил ружье и забежал на веранду. Сурта заскочил на веранду следом под напором жены, толкавшей его сзади. Донской распахнул дверь, ведущую в дом, пропустил Олега с женой и захлопнул ее, опустив крючок.
Пинчук вытянул Анина со двора. Анжела Маверик бросилась к микроавтобусу. Анин, находившийся к ней спиной, не видел этого. Он подался влево, к соседнему дому. Пинчук, не выпускавший его рубашку, спотыкался, но не отставал. Грожин с исказившимся от боли лицом побежал за ними.
Маверик запрыгнула в салон, не удержалась и упала на сиденье, ушибив правое колено. Застонав, приподнялась и оглянулась.
Трое парней один за другим скрылись во дворе соседнего дома.
— Куда вы? — в панике вскричала девушка.
Она видела поверх забора, как они подбежали к двери, попытались открыть ее и, когда та не поддалась, выбили ее несколькими ударами ног.
Мужчина, попавший в тиски насекомого, перестал кричать.
Анжела на секунду застыла, как будто расстояние до земли увеличилось в десятки раз и не решилась покинуть микроавтобус. Она поняла, не смотря на панику, — путь в первый дом ей закрыт. Она не выдела из «фольксвагена» ту часть двора, где богомол атаковал хозяина дома, обзор скрыл фасад дома. Наступившая тишина лишь ухудшила положение: богомол мог переместиться сейчас куда угодно.
На какой-то
короткий миг Маверик показалось, что она теряет сознание, такой силы ее охватил ужас. Она оказалась в одиночестве и без оружия, а чудовищная тварь, убившая уже пять человек, снова затаилась в засаде.Маверик закрыла дверку микроавтобуса.
Попытайся уехать, пока не поздно! Попытайся, хоть ты и одна, в противном случае останется сидеть и ждать, пока за тобой придет смерть!
Девушка подалась к сидению водителя.
Ключа в замке зажигания не было. Словно не поверив этому, она коснулась замка ладонью. Кожу поцарапало — в щели находился тонкий обломок. По-видимому, Донской, заглушив двигатель, выпрыгнул, по инерции не выпустил ключ из руки, и тот сломался.
Анжела выглянула через окошко водительской дверцы. Так и есть. На земле лежал обломившийся ключ.
Девушка беспомощно оглянулась по сторонам и зарыдала.
Глава 4
— Пиня!
Саша Пинчук оцепенел. Осознай он, что его зовут, он бы не смог ответить. Он так и стоял, глядя в окно.
Богомол как будто загипнотизировал его. Тварь находилась совсем близко, в каких-нибудь трех-четырех метрах, и между ними было лишь оконное стекло. Парень видел только ее голову и передние ноги, приподнятые в «молельной» позе, остальное скрывали ветви кустарника.
Не дождавшись ответа, Грожин шагнул на порог спальни.
Богомол атаковал. Он прыгнул, но стекло помешало точности. Оно треснуло под стремительным натиском метрового жесткого тела, и тварь не достала жертву.
Пинчук отшатнулся.
Грожин замер на пороге и вскрикнул.
Богомол, на мгновение, казалось, застрявший в оконном проеме, снова прыгнул.
На этот раз его «тиски» охватили человека. Шипы передних ног сдавили Пинчуку голову, парень даже не крикнул.
Анин появился в комнате, когда богомол приподнял одногруппника, встряхивая его, словно мешок, набитый тряпьем. Анин видел только голову богомола, задние ноги, расставленные в стороны, и голени передних ног, впечатавшиеся в затылок и спину Пинчука.
Он почти не целился, дважды спустив курок.
Первым выстрелом выбило щепки из оконной рамы, вторым разорвало плечо Пинчуку.
Парень был уже мертв — богомол жадно вырывал куски из его груди.
Грожин толкнул Анина, выскакивая из комнаты. Анин удержался, ухватившись за дверной косяк. Попятился, держа дверной проем спальни под прицелом.
Грожин остановился перед верандой, словно под ногами лежала пропасть. Анин захлопнул дверь спальни, отступая, пока не уперся ему в спину.
Из соседней комнаты доносились недвусмысленные звуки: богомол опустошал человека.
Анин почувствовал панику и ужас Грожина, и осознал, что едва удерживает револьвер в руке.
Один патрон, мелькнула мысль, у меня остался один патрон.
— Выходи! — гаркнул Анин. — Иначе нам — конец!
Грожин уперся руками в дверной косяк.
— Давай же! — толкнул его Анин. — В соседний дом! У них ружья.
Грожин шипел, как змея, не двигаясь с места, на губах повисла пена. Анин нырнул у него под рукой, намереваясь, если понадобится, покинуть дом в одиночку. Если промедлить, не спасется и он.