Бои без правил

А торжественная презентация социальной благотворительной программы состоится… Ну да, конечно, в Киеве, как раз в Пасхальную неделю. То есть уже через два дня. Дорохов приедет лично, скорее всего, он уже там, и если Хантер не дурак – а он не дурак! – то не станет ловить свою мишень здесь, в Москве, а спокойно подкараулит в Киеве, где его появления уж точно никто не ждет. Как и выстрела.

Поехав на Киевский вокзал, Хижняк с трудом, но все-таки взял билет до Киева. Не на фирменный поезд, что даже было лучше. Из документов – только загранпаспорт. Однако именно на пассажирских поездах при проверке это почему-то лучше работает, чем на скором. Там погранцы смотрят паспорта пассажиров как-то слишком уж тщательно…

Обошлось без происшествий и тут. Добравшись до Киева, Виктор вздохнул с облегчением: наконец-то на своей территории, а значит, возможностей маневрировать становится больше, сами же маневры будут более успешными. Нужно отзвонить Марине, предупредить о возвращении, заодно дать инструкции. Хижняк вдруг подумал, что Логинов, вероятно, заодно со своим киевским коллегой, и Неверов организовал контроль за их домом и перемещениями самой Марины. И если допустить такое положение вещей, то вполне логично допустить и то, что Маринин мобильник тоже на техническом контроле. С другой стороны, думая только о том, чего делать нельзя, ничего в результате и не сделаешь. Потому, отбросив ненужные сомнения, Хижняк добрался до радиорынка, что рядом с Караваевыми Дачами, легко и недорого купил бэушный, наверняка краденый телефон, устроился на скамейке в ближайшем дворе и набрал знакомый номер.

Марина ответила.

То, что он услышал, ему не понравилось.

Однако и планов не поменяло, всего лишь внесло некоторые коррективы.

Хижняк сказал взявшему у Марины трубку Логинову все, что должен говорить мужчина тому, кто фактически похитил и теперь насильно удерживает его женщину. Потом позволил себе продемонстрировать относительную успокоенность, предупредил, что пока не в Киеве, чьим телефоном пользуется – не его, Логинова, собачье дело, с Марины нужно сдувать пылинки, сам он объявится максимум через двое суток. Верить или не верить – его, Коли Логинова, дело.

Так Хижняк выторговал себе целые сутки. С учетом ситуации – немало.

Оставшихся денег хватило на такси до Белогородки. Дома Виктор скинул надоевшее тряпье, поставил на газ большую кастрюлю и, пока вода грелась, натянул тренировочные штаны, сходил в гараж, убедился, что здесь все так, как он оставил: в машине – полный бак бензина, в тайнике – деньги и оружие. Затем помылся, поливая себе из кастрюли кружкой и вспоминая, что обычно это делала Марина, сделал перевязку, переоделся, сел за руль и отправился на охоту.

Хантер завтра, во время презентации, будет где-то на расстоянии выстрела от Дорохова. Сомнений у Виктора не было, нужно всего ничего: вычислить место, где заляжет опытный стрелок. Для этого Хижняк, неспешно прогуливаясь по Контрактовой площади, попытался встать на место Хантера – он сам должен захотеть убить московского миллионщика, сам должен выбрать подходящую позицию, по сути перевоплотившись в наемного убийцу, насколько это возможно. На какое-то время вокруг Виктора смолкли все городские звуки, воцарилась такая же невероятная, звенящая, чувственная тишина, как будто он снова оказался в горах.

Через несколько часов Хижняк вернулся в реальность, уверенно наметив для себя подходящие позиции. После этого, не привлекая к себе ровным счетом никакого внимания, он прошелся по предполагаемым точкам и оставил только для одного него различимые метки. Домой решил пока не возвращаться: с утра еще была возможность выиграть время и наведаться за всем необходимым, но теперь не исключено, что дом все-таки пасут. Если это люди Логинова, то сразу просекут игру, а ведь у них Марина, рисковать нельзя.

Без особого труда сняв на Подоле квартиру на сутки, Хижняк, к своему удивлению, впервые за много дней уснул сном младенца. Его ничто не тревожило, ведь уже сделано все, от него зависящее, осталось только дождаться Хантера и начать действовать. И утром, так же незаметно для окружающих пройдясь по вчерашним точкам , убедился: на чердаке, который он сам выбрал бы для прицельной стрельбы в первую очередь, побывали – открывали и закрывали замок, осторожно ходили, долго стояли у окна, выходящего на площадь.

Возможность ошибки в расчетах была всегда.

Только Хижняк сейчас не думал о том, что случится, если он ошибся и Хантер придет не сюда.

Просто посмотрел на часы, отключил телефон, снял пистолет с предохранителя, забрался под кучу хлама в темном углу.

Приготовился к ожиданию. 

3

– Не лапай. Руки перед собой. Медленно толкни винтарь.

Хижняк говорил по-английски, не сводя с Хантера глаз. А тот, в свою очередь, смотрел в глаза Виктору, даже не пытаясь понять, как этот человек вдруг оказался у него за спиной.

Снаружи что-то говорили, но слов было не разобрать.

Словно гипнотизируя противника, Хантер протянул руку, коснулся ложа винтовки, попытался чуть резче двинуть рукой, но обутая в кроссовку на рифленой подошве нога Хижняка тут же прижала ладонь к полу.

– Не надо.

Носком правой ноги Виктор пнул оружие, «винторез» отодвинулся примерно на метр от руки стрелка.

– Ползи туда. – Хижняк кивнул в противоположный угол. – Рыпнешься – стреляю. Даже если мне покажется, буду стрелять. Так что пускай мне ничего не кажется, понял меня?

Хантер не сдвинулся с места.

– Ты кто? – спросил он по-русски.

– Смерть твоя геройская, – вырвалось у Виктора, тоже перешедшего на более привычный язык.

– Почему до сих пор не шмальнул?

– Успею. Куда денешься.

– Не сомневаюсь. – К Антону быстро возвращалось утраченное было самообладание. – Видел тебя в деле, потому и сижу тихо.

Снаружи умолкла речь, до чердака донеслись звуки аплодисментов.

– Кажись, Дорохов закончил речугу. – Хижняк кивнул в сторону окна. – Не твой день сегодня, Хантер.

– Ты меня знаешь. Я тебя – нет. Так нечестно.

– Кто тебе сказал, что здесь будет что-то по-честному?

– О’кей, не по-честному. Так неправильно, согласен?

– Не согласен.

Снаружи снова загремела музыка.

– А ведь ты за мной с Польши идешь, – попробовал продолжить разговор Хантер.

– Раньше. Ты под Москвой хорошо потрудился.

– Понравилось?

– Красиво.

– Поговорим?

– А мы что делаем? – Беспредметный обмен репликами Виктору начинал надоедать. – Сутки назад я бы с тобой вот так лясы не точил.