Бои местного значения

– Когда я вырасту, я непременно стану летчиком.

20 ноября 1953 года.

Московская область, город Химки

… постановлением Совета министров СССР № 2838–1201, для разработки новейших образцов ракетной техники и зенитных управляемых ракет, создается Особое конструкторское бюро № 2.

Ряд людей, сидящих в актовом зале одного из оборонных предприятий в городе, бывшего ОКБ-293, внимательно слушали высокого худощавого человека, с тремя орденами Ленина на груди. Для некоторых то, что он говорил, уже не являлось новостью, для некоторых это был момент, который резко изменил их всю последующую жизнь. Для человека на трибуне, впрочем, тоже – с этого дня он надолго исчез из авиационных журналов и новостей.

Сентябрь 1945 года.

Соединенные Штаты Америки, штат Вирджиния, город Александрия. Частная школа Санкт-Стефана

– Ребята, у нас новенький, – сказала учительница, заводя в класс худощавого светловолосого паренька среднего роста.

– Как тебя зовут, парень? – поинтересовался Пит, красавчик и заводила в классе.

– Джон. Джон Сидней Маккейн-третий! – гордо вскинув голову, произнес паренек.

– Аристократ? А почему о вашей семье никто ничего не слышал? – насмешливо произнес кто-то из задних рядов.

В частной школе, расположенной в старинном районе города Роузмонт, на берегу реки Потомак, всего в шести милях от Вашингтона, учились не простые дети. И хотя школа Святого Стефана уступала в рейтинге таким элитным школам, как Леман Манхэттен или Уиндермир, но и здесь учились дети элиты, столичного истеблишмента. И они восприняли Маккейна, пусть он и был сыном военного моряка и внуком адмирала, как выскочку. Конфликт был неизбежен.

Через четыре года, когда семья Маккейнов снова переезжала в связи с новым назначением Маккейна-второго, та же учительница вздохнула с большим облегчением. Маккейн-третий за время учебы показал себя крайне агрессивным и неуживчивым типом. Он так ни с кем и не подружился, зато дракам со сверстниками она потеряла счет уже в первый год его обучения. Неудивительно, Джон обладал вспыльчивым характером, а масла в огонь добавляло его увлечение спортивной борьбой. А одноклассники в школе так и не приняли его вровень с собой.

Впрочем, Джон Маккейн-третий быстро забыл и школу Святого Стефана, и учительницу. Его отец после войны быстро шагал по карьерной лестнице, и оборотной стороной этого были частые переезды. В общей сложности Маккейн проучился примерно в 20 различных школах.

13 июля 1956 года.

Московская область, город Химки

За три прошедших года очень многое изменилось в ОКБ-2. Образно говоря, из непонятной структуры с сомнительными задачами (по мнению многих высокопоставленных чинов, военных и промышленных) оно превратилось в хорошо организованную, слаженную организацию. И первое детище этой организации, зенитная управляемая ракета 1Д, или В-750, по несекретному индексу промышленности, уже проходит летные испытания. А на кульманах и в опытных цехах уже есть модификации этой перспективной ракеты. Но сегодня эта же, уже, несомненно, успешная, по мнению руководства страны, разработка сослужила плохую службу для ОКБ-2. В постановлении Совета министров от 19 марта 1956 года № 366–255 о начале разработки нового комплекса ПВО, С-125, призванного «закрыть» дыру на малой высоте, «о создании перевозимого одноканального зенитного ракетного комплекса для борьбы с маловысотными целями», определялась только головная организация. КБ-1, под руководством академика Расплетина. Петр Грушин и подумать не мог, что разработка ракеты к этому комплексу пройдет мимо него. Тем более что его КБ уже поручена разработка аналогичной ракеты для флота, для корабельного ЗРК М-1 «Волна», который создается в НИИ-10. И решение о формировании ОКБ тушинского завода № 82, которому сразу КБ-1 и отдал эту разработку, было для Грушина как гром среди ясного неба. Как можно поручать такую серьезную работу коллективу, которого фактически еще нет? Есть только приказ министра оборонной промышленности от сегодняшнего числа о его создании. Руководителем ОКБ назначен Максим Григорьевич Олло, ранее возглавлявший всего лишь серийно-конструкторский отдел на заводе № 464 в Долгопрудном. А ведь в постановлении Совета министров ясно указано – в 1959 году ракета должна летать! И, в довесок, совершенным издевательством выглядит пункт в приказе, согласно которому ему, руководителю ОКБ-2, поручено «Общее руководство процессом создания ракеты в качестве главного конструктора В-625». То есть ракету будут разрабатывать и делать совершенно посторонние люди, а отвечать за все, в том числе и за неизбежную неудачу, должен будет он!

02 июня 1958 года.

United States Naval Academy (Военно-морская академия Соединенных Штатов), Аннаполис, штат Мэриленд

Идеальный строй из девяти сотен человек застыл как одно целое, глядя, как на флагштоке поднимается звездно-полосатый флаг. Весь выпуск Академии 1958 года в последний раз стоял на плацу. Два вице-адмирала подводного флота США, Джон Сидней Маккейн – второй и Хайман Джордж Риковер, наблюдали за этой величественной картиной издали.

– Я очень уважаю тебя, Джон, и твоего отца. Но твой отпрыск никогда не сможет подняться до вашего уровня, – недипломатично сказал Риковер.

Маккейн поморщился. Острый на язык и неуживчивый, Риковер стал настоящим пугалом для промышленников Америки, заняв пост главы национальной программы по созданию атомных подводных лодок. Но в то же время среди подводников США, особенно инженерного состава, он пользовался очень большим уважением. Как человек, который никогда не лжет и всегда доводит порученное ему дело до конца.

– Посмотрим, – сказал Маккейн-второй.

– Посмотри. Какой ты был по счету в своем выпуске? В первой сотне. Я был 104-й, но это было в 1922 году, выпуск тогда был 540 человек. А твой сын какой?

– 894-й. Из 899. – Скривился, как от зубной боли, Джон Маккейн-второй.

– Вот, – назидательно сказал Хайман.

– Куда он у тебя распределился?

– В Пенсаколу, в летную школу морской авиации. Говорит, что с детства мечтает стать пилотом, – ответил Джон.

– Плюс к этому, добавь не менее ста выговоров за каждый год обучения. И я поинтересовался, по каким предметам у него самые хорошие отметки. История, английская литература и государственное управление. Из него никак не получится адмирал, из него выйдет прекрасный долбаный политик. После того, как ему надоест летать.

1958–1959 годы.

Астраханская область, полигон Капустин Яр

Конструкторское бюро завода № 82 возглавил Александр Васильевич Потопалов, которому к тому времени исполнилось 43 года. Олло был назначен его первым заместителем. Свою работу в авиапромышленности Потопалов начал еще в конце 1930-х годов в коллективе И. И. Поликарпова, где в годы войны работал ведущим инженером по тяжелому истребителю ТИС, начальником опытного производства. Первый опыт в ракетной технике Потопалов приобрел в середине 1940-х, занимаясь обеспечением производства крылатых ракет В. Н. Челомея. В 1952 году Потопалов был назначен начальником производства завода № 82, где в то время разворачивалось производство зенитных ракет для системы С-25. По мнению руководства Министерства оборонной промышленности, успешная работа Потопалова на предыдущих должностях давала основания ожидать, что и на посту главного конструктора ОКБ ему удастся решить поставленные перед ним задачи. Испытания первого опытного образца комплекса С-125, начатые еще в мае, шли неудачно. В состав экспериментального образца входили станция наведения ракет с антенным постом, двухракетные пусковые установки и твердотопливная ракета В-625. Для испытаний на заводе № 82 были изготовлены следующие варианты ракеты В-625: 1БП – баллистический (бросковый) вариант с неснаряженным маршевым двигателем (3 шт.); 2БП – баллистический вариант со снаряженным маршевым двигателем (1 шт.); 2БПВ – вариант, аналогичный 2БП, с дополнительными вибродатчиками (2 шт.); ЗБП – ракета с автопилотом и с бортовым программным механизмом (10 шт.); 1ТП – ракета с полным комплектом бортовой аппаратуры, без радиовзрывателя, с неподключенным к автопилоту блоком радиоуправления и визирования (1 шт.); 2ТП – ракета с полным комплектом бортовой аппаратуры, за исключением радиовзрывателя (6 шт.). Все варианты испытывавшихся ракет В-625 (кроме 1БП) оснащались радиотелеметрической аппаратурой и комплектом телеметрических датчиков.

Летные испытания ракеты В-625 начались на полигоне Капустин Яр 14 мая 1958 года. Испытания станции наведения прошли нормально.

В первом баллистическом (бросковом) пуске ракета 1БП была запущена под углом 64 градуса к горизонту. Этот пуск прошел без замечаний. Однако уже во втором пуске, состоявшемся 17 мая, на третьей секунде полета разрушился стабилизатор ускорителя, как оказалось, из-за его неточной установки на заводе. В выполненном 4 июля четвертом пуске – первом для варианта 2БП – на второй секунде полета стабилизатор ракеты вновь разрушился, опять-таки из-за производственного дефекта. Пятый пуск, состоявшийся 21 ноября, принес еще одну проблему – на 18-й секунде из-за дефекта теплозащитного покрытия прогорел маршевый двигатель. Восьмой пуск, предпринятый 21 января 1959 года, стал явно аварийным – при включении маршевого двигателя он взорвался. Автономные испытания В-625 (вариант ЗБП) начались 17 декабря 1958 года. Главными задачами этого этапа испытаний являлись проверка работы автопилота и оценка качества стабилизации ракеты по крену. С этой целью крылья ракеты были зафиксированы в нулевом положении, а к автопилоту подключены только элероны. На этот раз пуск ракеты, стартовавшей под углом 45 градусов, прошел без замечаний. В феврале 1959 года провели еще три пуска В-625 (ЗБП), но все они оказались неудачными. В пуске, выполненном 6 февраля, из-за отказа датчика выдачи команды на «сброс» не отделился ускоритель, а 11 и 17 февраля носовая часть ракеты разрушилась под действием значительных поперечных перегрузок, возникших из-за перекомпенсации крыла. Естественно, что вслед за каждым неудачным пуском следовали доработки, проводились дополнительные исследования. Так, 14 марта 1959 года был произведен экспериментальный пуск ракеты 1ТП с целью проверки на флаттер. 1 июня 1959 года, после трех пусков ЗБП, прошедших без серьезных замечаний, было проведено первое испытание В-625 (2ТП) в разомкнутом контуре управления для проверки работы аппаратуры радиоуправления совместно с автопилотом при программной подаче команд управления. Исследовалось также качество стабилизации ракеты по крену, уточнились аэродинамические характеристики ракеты. Однако этот пуск стал последним, проведенным без замечаний.

Уже в следующем пуске, состоявшемся 3 июня, ракета 2ТП не стабилизировалась по крену из-за отказа автопилота. Для проверки работы автопилота 11 июня был проведен еще один автономный пуск. При сходе ракеты с пусковой установки из-за производственного дефекта преждевременно сработала система отделения ускорителя, выдавшая команду на запуск маршевого двигателя при работающем ускорителе, что привело к взрыву. До конца месяца было проведено еще четыре пуска В-625 в разомкнутом контуре управления, результаты которых также не располагали к излишнему оптимизму. В целом, к июлю 1959 года было выполнено 6 бросковых пусков и 17 летных испытаний в автономном контуре управления. Но только семь из них прошли без серьезных замечаний к В-625. Кроме уже отмечавшихся проблем с конструкцией ракеты и ее системой управления были отмечены значительные отклонения траектории полета ракеты от расчетной, которые особенно усиливались при переходе ракеты через скорость звука. На этом участке поперечные перегрузки достигали 16 единиц. В результате не обеспечивался надежный ввод ракеты в сектор захвата радиолокационными средствами станции наведения С-125. Провели десять неудачных пусков. Долго искали причину, но так и не нашли. Испытатели столкнулись с непонятным явлением: ракета постоянно уходила из сектора ответственности влево. Испробовали много вариантов удержания ее в секторе: ставили механические программники в систему команд управления, проводили всевозможные манипуляции с углами встреливания в сектор… Ничего не помогало! Ни одной стрельбы в замкнутом контуре управления провести не удалось. Ракета была возвращена на завод для доработки. Как выяснилось, причина неудачных пусков была банально простой. На чертеже стыковочного конуса первой и второй ступеней с одной стороны был указан вертикальный размер конуса 558 мм, а с другой стороны – 553 мм, хотя оба размера должны быть одинаковыми. Кто-то, по ошибке, вместо восьмерки написал тройку, в результате конус при изготовлении получился «кривой», а ракета – «изогнутой». Разница в пять миллиметров не была заметна на глаз, но неизменно проявлялась в полете. Эта ничтожная оплошность и привела к срыву испытаний. Огромные материальные средства и людские ресурсы были затрачены напрасно.

1958 год.

Соединенные Штаты, штат Флорида

– Джон, ты опять покидаешь меня ради своих противных самолетов? И в такую рань! – произнесла роскошная блондинка, открывая глаза в разбросанной постели.

Маккейн ухмыльнулся и, торопливо надевая форму, произнес:

– Что поделаешь, сегодня у меня снова полеты, а мне еще надо успеть в училище до подъема флага. Пока, детка, заеду за тобой вечером в клуб!

Джон выскочил на улицу и с ходу, не открывая дверь, перемахнул на водительское сиденье красного кабриолета «Шевроле-Корвет». Не глядя, воткнул ключ в замок зажигания, повернул и нажал на газ. Мощная машина, мечта всей американской золотой молодежи, послушно взревела, и Джон понесся по пустой утренней дороге в Пенсаколу. Позади остался дом, в котором досыпала его подружка, по которой грезили все парни со всего юго-восточного побережья Америки. Стриптизерша Мэри, по прозвищу Мария – пламя Флориды. Джон как-то умудрялся одновременно совмещать жизнь плейбоя с тусовками в клубах вечером и ночью и полеты в Пенсаколе. «Одним словом, – подумал Джон, выходя из поворота и вновь нажимая на газ, – жизнь удалась».