Боишься?
Шрифт:
– Взрослые иногда говорили что-то подобное. В детстве. Я слушала. И наблюдала. Люди не менялись, вступив в брак. Решение быть верным принималось или до, или вообще не принималось.
– Что мог понимать в этом ребёнок!- заладил он, начиная закипать.
И она решила свернуть все эти откровения. Они не могут понять друг друга. И зачем? Усмехнулась примирительно:
– Я была умным ребёнком. С бабушкой и дедушкой профессорами. Бабушка любила порассуждать на тему чувств. Я запоминала. Осмыслила уже здесь. И согласилась.
– Бред это!
Кипятится парень, что игрушка в руки не даётся. Что же делать,
– Какая разница, Золотой? Со мной уже всё случилось. Все эти разговоры о защите, верности и о том, как ты делил бы меня со своим папашей, ни о чём.
Он упрямо пёр своё:
– Ты можешь выбрать меня и сейчас.
Перси попыталась вытянуть руку мягко. Не отпускал... Надоело! Она просто сунула под стол вторую руку... Аккуратно разогнула его пальцы и освободилась. Конечно, сейчас она была сильнее даже такого тренированного парня! Положила руки на стол:
– С какой стати мне менять свободу на рабство? Я заплатила свою цену. И не откажусь от неё.
Он хмуро смотрел на неё:
– Тебя всё равно не оставят в покое.
– Кто это? Ты?
– Не только. Отец, например. Ты - как раз его типаж.
– И твой тоже, так?
– Мне в тебе важно другое...
Какое занудство! Он что думает, что она поддастся на уговоры? Ответила предельно прямо:
– Нет. На все твои предложения. Будешь давить, уйду жить к Хоррору.
Он сжал руки в кулаки:
– А если я буду угрожать не тебе?
Ра холодно усмехнулась:
– О!.. Мы дошли до угроз!.. Так вот, Позолоченный! Это не мои люди. Вы - не мои люди! Вы убили мою мать и сотни "моих" людей. Я ничем не обязана вам! А тебе, который сделал всё это возможным, особенно!
Он не пытался удерживать её, когда она уходила.
***
Конечно, она блефовала. Ей было дело до любого, кто жил в Горячем. Только знать это "золотому сынку" совсем необязательно!
Мити не скажет. Как же! Свобода воли и выбора... А потому Перси соображала сама. Пока руки споро и привычно готовили ужин для гостей. Ни Марфа, ни Мел не мешали. Молчали. Настороженно. Может быть, ждали, что что-то скажет она?.. Пусть ждут. И не дождутся.
Окунуться во "всё это" вот так, сходу, было дико. Перси не знала даже, как назвать "это" правильно. За Барьером сказали бы "сфера чувств". Тут чувства отрицались. А, может быть , их, и правда, не было. Слишком примитивная жизнь. Всё предельно обнажается и становится тем, чем оно и есть: жаждой, потребностью. Такой же, как: быть в безопасности, согреться и набить живот досыта.
Когда Хмаря переклинило на ней? Наверное, ещё летом. С чего бы?.. Тоже понятно. Она единственная, кто не смотрел на него с придыханием. Вызов. Для такого, как он, это, наверное, главное в жизни. Он заинтересовался и хочет "решить" очередную задачу. Потому и притащился.
Хуже другое. Его телодвижения, безусловно, привлекли внимание его папочки. А значит, и она тоже. Её ждёт нелёгкий поход в Основной весной. И Атарика. Всех их. И не уклонишься ведь. У каждого свои обязательства. У неё тоже. Нужно помогать Мел, чтобы нагрузки не свели её в могилу раньше времени.
И что делать?.. Более или менее приемлемый ответ был только один: тянуть время и ждать, пока новые "задачи" не вытеснят её из мозга папаши и сына. Дождаться этого,
на самом деле, не так уж и сложно. Женщины занимают "за Барьером" совсем незначительное место. В том числе, и в жизни мужчин. Взаимозаменяемы.И прекрасно, что всё обстоит так. Она будет тянуть, стоять на своём и делать вид, что её не беспокоят угрозы посёлку. И как нибудь это всё решится и утрясётся... Странно только, о каком "балансе" говорила Мити? Что её возвращение восстановит его? О чём это было?..
Они стали уже накрывать на стол. Перси была на подхвате. Увидела, во время одной из своих пробежек, что Атарик пошёл в свой кабинет. Золотой за ним... И она тоже не размышляла. Прокралась, не теряя времени, в спальню Рика, которая имела с кабинетом смежную стену.
Тоже мне преступление!.. Она бывала тут сотни раз. Убиралась. Потому закрыла дверь на запор, разумно рассудив, что ломиться в закрытую дверь спальни хэда никто не станет. И бегом к нужной стене. Приложила ухо. Прислушалась.
Всё-таки быть изменённым имеет свои явные плюсы!.. Она как-то сумела "настроить" и "отрегулировать" собственный слух так, что слышала разговор, будто сама была в комнате. При том, что говорили мужчины негромко.
Собственно, пока говорил только один. Хмарь. И не говорил даже, а угрожал спокойным и безэмоциональным голосом. Понятно, почему его боятся "гориллы". Такой тон пострашнее будет, чем ор Кира. Уже хотя бы потому, что звучит, как декларация о намерениях.
Он требовал её себе. Именно так. Так, как будто она была вещью, принадлежащей Атарику лично. Предлагал ему, по сути, выкупить у него эту "вещь". По сходной цене. И, конечно же, как без угроз?.. Они должны были сподвигнуть владельца задуматься о своих собственных перспективах. Мёртвым "вещи" не нужны. Даже если это приёмная дочь.
– Меня не интересует, как ты это сделаешь,- звучит негромкий, обманчиво-мягкий голос.
А следом сиплый рык Атарика:
– Мне что? Связать её по рукам и ногам, и передать тебе?.. Ты, уж извини, Алекс, но сейчас она сильнее тебя!
Никакой реакции на подначку не последовало. Такой же спокойно-выверенный голос и тон:
– Без насилия.
Атарик расхохотался:
– Как ты представляешь себе это?
Молчание. И такое же холодное:
– Ты ведь умён, хэд Горячего. Отец не просто так ненавидит тебя. А, по сути, боится. Ты единственный, кто может скинуть его. И знаешь, что раздражает его больше всего?.. То, что тебе это не нужно... Ему непереносима сама мысль, что он живёт и живёт спокойно только потому, что ты, вместо того, чтобы бороться с ним, предпочитаешь копаться в дерьме в своей глуши!..
Насмешливый голос Атарика:
– Ты что, намекаешь, что мне нужно интриговать против Кира, чтобы подольше оставаться в живых?
– Я говорю тебе об этом прямо. В качестве услуги... Делай вид. Допусти пару неосторожных "обмолвок" в разговоре с теми, кто донесёт ему. Он будет чувствовать тогда, что "победил" тебя, перехитрил, сломал. И успокоится немного.
Осторожное:
– Как ломаешь меня сейчас ты?
Убийственно спокойное в ответ:
– Я не могу пока тягаться с тобой. Да, у меня больше ресурсов. Но, ты сильнее. И у тебя есть то, что нужно мне... Поэтому я всегда буду склонен договариваться с тобой... Пока ты не решишь отдать свою дочь кому-то ещё.