Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— И что? — удивился Бабушкин. — Наоборот! Какая же рыбалка без полтишка на дорожку? Давай, иди сюда!

Я подошел. Но в тот момент, когда он занес бутылку, чтобы налить водки нам с Сеней, я резким движением перевернул наши стаканы вверх дном. Атлет-алкоголик недоуменно уставился на меня — чего-чего, а такой реакции он явно не ожидал.

— Не понял? — переспросил он настороженным тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Судя по его реакции, я был первым из новичков, кто вообще заговорил с ним на равных.

— Ничего, еще поймешь. Да, и ботинки свои убери, — спокойно, но жестко проговорил я, глядя ему прямо в глаза.

Глава 7

Денис

закашлялся. На его лице было написано недоумение — видимо, не каждый день ему приходилось получать отпор от тех, кто, по идее, должен бы ходить перед ним на цыпочках, пытаясь угодить и всеми способами заслужить покровительство. Впрочем, с этим недоумением он справился быстро, использовав для этого привычный способ. Пока он опрокидывал в себя стакан с водкой и шумно занюхивал рукавом, мы с Сеней переглянулись. Я заметил, что мой приятель явно испугался. Можно понять: старший, наглый, явно сильнее и с определенным кредитом безнаказанности… Я дружески подмигнул Сене: мол, не боись, парень, все будет нормально!

Тем временем Денис отдышался после полтишка и снова уставился на меня.

— Слышь, мелкий, ты че там сейчас брякнул, а? — недобро сощурившись, переспросил он.

— Я говорю, ботинки свои убери, — спокойно ответил я. — По комнате пройти мешают.

— Ну так тебе мешают — ты и убери, — хмыкнул Денис.

Я пожал плечами — мол, как знаешь, с самым спокойным видом, будто пошёл исполнять его поручение, взял его ботинки и поставил ему на кровать. Подошвами вниз, разумеется.

— Ты че, совсем ошалел? — вспыхнул спортсмен-алкоголик. — Ты вообще соображаешь, че ты делаешь? Ты понимаешь, перед кем ты сейчас выпендриваешься и что я с тобой могу сделать? Да ты у меня под плинтусом будешь прятаться всякий раз, когда я захожу! Ты на коленях прощения просить будешь, если мне не понравится, как ты на меня зыркнул! Да ты ко мне будешь разрешения спрашивать, чтобы в столовой ложку ко рту поднести! Да я…

Да, крепко его с полтишка-то развезло! Вон как речевой аппарат прорвало. Или он всегда такой, независимо от состояния и количества выпитого? Я, конечно, понимал, что часть этих угроз вполне обоснована — в том смысле, что он действительно может претворить все это в жизнь. И тут, конечно, самым разумным было бы балансировать между достоинством и собственной безопасностью. Кто-нибудь другой на моем месте просто-напросто обошел бы его ботинки стороной — в конце концов, они же не на моей подушке стояли, а на полу. Но ведь дело-то не в самих ботинках. Если не давать никакого отпора и только со всем соглашаться, выискивая наименее ущербную форму — такие персонажи наглеют с просто невообразимой быстротой. Не успеешь оглянуться, как превратишься в мальчика на побегушках и вместо того, чтобы заниматься своим развитием как спортсмена, каждую свободную минуту будешь угадывать желания этого хмыря. Такого мне было совсем не надо. А то, что он сильнее — это, в общем-то, не так уж и важно. Даже если сейчас не получится с ним расправиться физически — ведь Бабушкин действительно сильный и талантливый спортсмен, а мое нынешнее тело было пока, мягко говоря, не очень развитым — все равно он в следующий раз уже подумает, стоит ли наживать себе проблем. Ведь командовать другими приятно только тогда, когда они слушаются и повинуются.

Ну, а пока что этот самый Денис схватил меня за грудки и, оторвав от пола, припер к стенке. Вот это да! Такое я раньше только во всяких мультиках видел. Силен, ничего не скажешь. Ну да ничего страшного. Сейчас как пропишу ему боковой — быстро придет в себя и вспомнит, чем тут заниматься надо вместо дедовщины. Я еще помню, как это делается…

— Эй,

вы чего тут застряли-то? — голос Антона Сергеевича раздался именно в тот самый момент, когда я уже замахивался на противника. Мы втроем повернули головы к двери, которую я так и не закрыл — и, как оказалось, правильно сделал.

На пороге комнаты стоял динамовский тренер, взгляду которого предстала крайне интересная картина: рослый кандидат в участники Олимпиады удерживал за грудки мелкого новичка-динамовца, прижав его к стенке, причём тот замахивался на него кулаком сбоку, а еще один новоприбывший стоял чуть в стороне и со страхом наблюдал за происходящим. На тумбочке же были гордо расставлены три стакана и початая чекушка водки. Прямо картина неизвестного художника «Будни спортивного общежития»!

— Так. Что здесь происходит? — спросил Антон Сергеевич уже более строгим голосом.

Денис нехотя отпустил меня, напоследок просверлив ненавидящим взглядом и беззвучно прошептав одними губами «Ты попал, козел!». Я, в свою очередь, так же нехотя разжал кулаки. А Сеня быстро сделал пару шагов к нам, встав таким образом, чтобы заслонить от тренерского взора тумбочку с водкой и стаканами. Хотя, как мне кажется, смысла в этом было маловато: Антон Сергеевич уже разглядел все, что ему было нужно, да и повадки этого Бабушкина вкупе с характерным духом спиртного все равно не оставляли никаких сомнений в том, по каким причинам он мог задержаться в своей комнате.

— Да вот… мы тут с ребятами знакомимся, — наконец произнес Денис.

Он явно старался говорить почётче, преувеличенно шевеля крупными губами, чтобы скрыть своё состояние подшофе.

— Да? — с подозрением переспросил Антон Сергеевич и обратился ко мне: — Говори честно: он тебя не обижал?

— Нет, — твердо ответил я.

Наши выяснения отношений с Бабушкиным и так, и так, на этом не закончатся. Но прятаться за чью-то — в данном случае тренерскую — спину было не в моих правилах. К тому же это все равно только усугубило бы противостояние.

— Вы смотрите, тут у нас есть такие персонажи, — тренер со значением кивнул на Дениса, — им время от времени отрезвин прописывать надо! Так что если начнет выступать — сразу говорите, не стесняйтесь. Я ему быстро напомню, где он находится и на каких правах.

— Мы просто знакомились и показывали друг другу, кто какими приемами владеет, — не моргнув глазом повторил я.

Денис приподнял свои прямые брови, но всё-таки быстро сообразил, что вру я, в общем-то, в его пользу.

— Ну смотри, — Антон Сергеевич с сомнением взглянул на меня, — я предупредил, если что.

— Тренер, — вдруг затянул Денис мученическим голосом, — вы, наверное, все-таки были правы.

— В чем это? — подозрительно спросил Антон Сергеевич. — Опять помираешь? Аппендицит? Мигрень? Понос? Запор? Что там у тебя еще, я весь список сейчас не вспомню?

— Что-то у меня и вправду живот болит, — Бабушкин скорчил страдающую физиономию и лег на кровать, схватившись крупными руками с длинными пальцами за бока. — Я не знаю, что, но режет так, что не повернуться. Наверное, съел что-то не то за обедом…

— А-а, — усмехнулся тренер. — Ну да, ну да, кто бы сомневался. Аллергия у тебя, наверное, на чай из нашей столовой. Организм к другим напиткам привык, теперь протестует.

Антон Сергеевич, конечно, не только сейчас бутылку водки углядел, но и вообще давно повадки воспитанника знал.

— Нет, ну у меня правда живот болит! — воскликнул Денис тоном кристально честного человека, оскорбленного недоверием. — Как я могу ехать, если даже встать больно? Я сейчас никуда не поеду, лучше отлежусь. Но вы не подумайте — вечером на тренировку я как штык!

Поделиться с друзьями: