Боксер 3: назад в СССР

Нет, не надо мне этого. Забравшись под одеяло и спрятав записку обратно в карман штанов, я задумался, как бы мне повежливее избавиться от Ленкиного внимания, да еще так, чтобы самому при этом не краснеть и не бледнеть? Ругаться и грубить ей я не хотел: плохого она мне ничего не сделала — наоборот, от ментов вон спасла, а то, что играется — ну так девочка же она, в конце-то концов, а не докладчик на партсобрании. Так что на встречу, наверное, нужно все-таки сходить и все ей спокойно объяснить.

Да, именно спокойно. С утра схожу на тренировку, как следует поработаю в зале, потом, если силы останутся, еще чуть-чуть самостоятельно попашу. И тогда к моменту нашей встречи у меня просто ресурсов не останется на то, чтобы переживать и волноваться. Приняв такое решение, я почувствовал внутри такую легкость, что быстро заснул и спал, наверное, не хуже Сени.

Наутро я еще раз удостоверился в своей правоте. Вот когда я наглядно представил себе состояние Бабушкина, который с похмелья отказывался идти на тренировки. Я-то вчера не выпивал — только съел полкусочка торта и полночи не спал — а все равно и координация, и выносливость была уже совсем не такой, как обычно. И спать порой хотелось с такой силой, что я всерьез подумывал отпроситься, сославшись на плохое самочувствие. Но делать этого я все же не стал. Во-первых, если по каждому поводу давать слабину и убегать из зала, то хрен мне, а не Олимпиада и чемпионство. А во-вторых, не хотелось привлекать к себе излишнее внимание тренера. Пара-тройка вот таких эпизодов, когда я отпрашиваюсь с тренировки, а сам после обеда улепетываю в город в неизвестном направлении — и меня точно запишут в последователи моего соседа Бабушкина. Поди потом доказывай, что ты не верблюд.

Кстати, самого Дениса на тренировке не оказалось. Видимо, разбирательства в милиции оказались долгими. Уж не знаю, как он их там будет умасливать, но после того, что я вчера увидел, у меня не было ни малейших сомнений, что эта компания отмажется в полном составе и даже штрафа себе не заработает.

Антон Сергеевич тоже не обошел вниманием отсутствие Бабушкина, отпустив по этому поводу пару колких замечаний и напомнив, что такой подход к делу с каждым разом лишает нас шансов стать хорошими профессиональными спортсменами.

— Так что, пока не поздно, — завершил тренер свою воспитательную речь, — советую каждому крепко подумать и сделать свой окончательный выбор. Или «я живу, как хочу, со всеми удовольствиями и развлечениями, но забываю при этом о профессиональном спорте», или «я сознательно ограничиваю себя в доступных радостях, зато становлюсь гордостью Динамо и страны». Совмещать не получится, и если кто-то сейчас думает иначе, то пусть подумает и о том, что ресурсы организма не безграничны. И разбазаривать их в пустоту — большая глупость.

Я опять подумал: интересно, что бы сказал Григорий Семёнович, и почему мы его пока на тренировках не видим? Впрочем, меня-то уговаривать было не надо — такой выбор передо мной и изначально-то не стоял, а уж после опыта вчерашнего вечера я только сильнее в нем укрепился. Даже после такой незначительной поблажки — и то, наверное, восстанавливаться придется пару дней. Что уж говорить о чем-то большем. Нет, всё серьёзно, ставки слишком весомы.

Тренировка подходила к концу, и я уже с нетерпением поглядывал на входную дверь, дожидаясь момента, когда можно будет принять душ, переодеться и ехать на встречу с Ленкой. Нужно было обозначить ей свой выбор раз и навсегда.

— А еще у меня для вас есть новость — надеюсь, приятная, — неожиданно продолжил Антон Сергеевич. Все удивленно уставились на него. Какие еще могли быть новости?

— Что, в рацион все-таки добавят черную икру? — сострил неугомонный Шпала.

— Ты еще осетрину себе потребуй, — по-доброму подколол его Антон Сергеевич, и все сдержанно захихикали. — Нет, новость заключается не в этом. — Он помолчал, торжественно оглядев нас, и выдал: — Григорий Семенович возвращается к работе и с завтрашнего дня приступает к исполнению своих обязанностей!

Ну, вот и отлично. Я почувствовал, как, побеждая застывшую усталую мину, по лицу разливается улыбка. Динамовцы одобрительно загудели. «Григорий Семеныч — нормальный мужик!», «Ну наконец-то, я уж думал, и не дождемся!». Пока остальные обменивались впечатлениями от услышанного, я потихоньку вышел из зала и направился в душевую. Мысли о предстоящей встрече не давали мне покоя.

Обед в столовой я проглотил, даже не заметив, чем нас сегодня, собственно, кормили. Но, проходя мимо вахтерши, я вдруг услышал:

— Миша? Задержись-ка на секунду! — с этими словами тетя Лида стала рыться в наваленных на ее столах записках и письмах, которые через нее передавались всем обитателям общаги.

Я удивленно подошел к ней — что ей может быть нужно от меня-то? Мы даже не общались никогда особо — так, «здрасте –здрасте», разве что по делу что-нибудь. Тем временем тетя Лида выудила из груды бумажек запечатанный конверт, перечитала имя адресата и протянула его мне со словами:

— На вот, тебе письмо! По-моему, от девушки! — с хитрой улыбочкой добавила она. — Видишь, совсем недавно приехал, а у тебя уже поклонницы появились!

«Мне? Письмо? От какой еще девушки?? Какие поклонницы? Неужели Ленка не ограничилась запиской?» — подумал я, но, взглянув на конверт, изумился еще сильнее. В поле «отправитель» значилась некая Яна. Что за Яна, какая еще Яна?

Наспех поблагодарив вахтершу и пробежав по лестнице в свою комнату, я перебирал в голове девчонок, которых я успел увидеть за время этой новой жизни, и вдруг вспомнил. Яна — это же та девочка, которая строила мне глазки в лагере! Ну точно, как я мог забыть! А ведь действительно забыл — с такой круговертью событий не то что девчонку — родственников забудешь.

В номере, в котором, по счастью, в это время никого не было, я распечатал конверт и углубился в чтение. Яна писала, что сейчас живет в Москве и что мне нужно срочно с ней связаться. К небольшому письму прилагался номер домашнего телефона. Хм. Это что еще за шуточки? С ней-то мне зачем связываться? Если она просто хотела меня увидеть — так бы и написала. Скучаю, мол, давай встретимся, если ты не против. А здесь — «срочно», «нужно»… Может, у нее что-то случилось? Но опять же, я-то здесь при чем? У нее наверняка есть к кому обратиться в случае чего.

Ладно. Чего тут из пустого в порожнее переливать да варианты придумывать. Позвоню ей и все выясню. Я по-быстрому переоделся, причесался и, придирчиво взглянув на себя в зеркало — все-таки на встречу с девушкой иду, хоть и прощаться! — вышел из комнаты, взяв с собой письмо с телефонным номером.

— Теть Лид, можно позвонить? — спросил я больше для проформы, берясь за телефонную трубку.

— А чего ж нельзя-то, милок, звони, коли надо! Письмо-то, небось, не просто так пришло, — улыбнулась вахтерша.