Боксер-5: назад в СССР

— Миха, ты меня, похоже, не слышишь, — заупрямился Бабушкин. — Я тебе в третий раз говорю: это личное оскорбление, понимаешь? Это вопрос уже принципиальный. У него падлы язык без костей! Я на улице рос и такие вещи не прощаю! А если выгонят… ну значит, пусть выгоняют. Я не пропаду. Но такое обращение с собой я терпеть не буду никогда!

С этими словами Бабушкин удалился. Я понял, что убеждать его бесполезно. Если там все так серьезно и принципиально, как он рассказывает, то… Кто знает, может, и действительно другого выхода нет. Это я тут такой умный и рассудительный с учетом прошлой жизни, а в подростковом возрасте все эти пацанские доказывания друг другу чего бы то ни было играют почти определяющую роль. А спорить с природой — не в моей компетенции.

— Так, орлы, ну-ка все в зал! — раздался в коридоре зычный голос Григория Семеновича. Я обернулся и увидел, как наш тренер заглядывает в каждую комнату и собирает всех бойцов. — Переодеваемся, говорю и все в зал! Внеочередная тренировка!

Опа. Чего это он? И так с завтрашнего дня пахота начинается, он еще решил и на ночь нас загонять? Но делать было нечего — я, как и все, наскоро переоделся и отправился в зал.

У остальных динамовцев было такое же недоуменное выражение лица, как, думаю, и у меня. Шутка ли — сначала объявить, что все время до отбоя у нас свободное, а спустя несколько часов назначить внеочередную тренировку! Такое, по идее, могло быть только в том случае, если произошло какое-то ЧП. Но, с другой стороны, в случае ЧП назначают не тренировку, а какое-нибудь общее собрание. И для него уж точно не обязательно переодеваться и бежать в тренировочный зал. Ладно, к чему гадать на кофейной гуще, сейчас узнаем, в чем тут дело. От первоисточника, так сказать.

— Я собрал вас сейчас по неожиданному поводу, — заговорил Григорий Семенович, когда все динамовцы выстроились в зале и вопросительно посмотрели на него. — Понимаю, что это немного неожиданно, но появилось кое-что, что, вероятно, поможет каждому из вас усилить свои навыки. И, чтобы на отнимать время на завтрашней и последующих тренировках, где все уже распланировано, я решил поделиться этим с вами сейчас.

Воспитанники непонимающе переглянулись.

— Буквально полчаса назад, — продолжил Григорий Семенович, — я увидел, как наш Миша выполняет очень интересное упражнение, которое он случайно подсмотрел… — тут он хитро глянул на меня, — на улице, у себя во дворе. Он немного видоизменил его, усовершенствовал, и теперь включает в свои индивидуальные тренировки. Во многом именно благодаря этому упражнению он смог так убедительно выступить на прошедшем недавно турнире в Раменском. Поэтому сейчас я хочу попросить его продемонстрировать это упражнение для всех. Думаю, оно будет полезно каждому. Это упражнение хорошо развивает способность «пружинить» на ногах, дает большую устойчивость и возможность маневрировать на ринге, оставаясь при этом всегда в уверенном, сильном положении. Миша, покажешь?

Покажу, отчего же нет? Я вышел в центр зала, в то время как остальные динамовцы столпились вокруг меня кольцом. Ближе всех стоял Григорий Семенович, внимательно наблюдая за моими движениями. После того, как я несколько раз продемонстрировал упражнение и все начали его отрабатывать, тренер удовлетворенно покивал и объявил:

— А теперь давайте немного усложним нашу задачу! Миша, это я уже от себя. Давайте попробуем сделать все то же самое, но только на снаряде!

Когда и отработка на снаряде прошла успешно, Григорий Семенович резюмировал:

— Вот теперь, я считаю, нам нужно включить это упражнение в нашу постоянную программу тренировок. Все запомнили? А ты, Миша, если у тебя появятся еще какие-нибудь интересные идеи, обязательно делись с нами. Предложения, которые способны усовершенствовать нашу работу, всегда у нас приветствуются.

Я заверил, что если мне придет в голову что-нибудь еще, я обязательно поделюсь. Сам же задумался: может быть, действительно можно вспомнить что-нибудь еще из моей прошлой-будущей тренерской практики, что здесь пока еще неизвестно, но что, в принципе, можно было бы внедрить? Ведь такими передовыми методами мы могли бы продвинуть наше «Динамо» в неоспоримые лидеры бокса в Союзе!

— Ну а теперь, — снова заговорил Григорий Семенович, — Нам предстоит еще одно недолгое, но очень важное дело. Для предстоящей поездки на чемпионат нам необходимо выбрать капитана своей команды. Может быть, кто-то желает выдвинуть свою кандидатуру?

После недолгого раздумья выдвинулись несколько человек — Лева, кто-то еще из наших москвичей, пара человек из Свердловска…

— Ну что же, — покивал головой тренер, — вы большие молодцы, что проявляете инициативу. Это качество для спортсмена бесценно, и я уверен, что оно пригодится вам в будущем. Но мое предложение — выдвинуть на эту должность Мишу. Он за последнее время показал весьма впечатляющие результаты и на выступлениях, и на тренировках. Возражений нет?

Несмотря на небольшой удивленный гул, возражений не оказалось. Вообще, самой большой неожиданностью такая новость стала для меня. Уж чего-чего, а стать капитаном я даже и не думал. А то, что эта инициатива исходила непосредственно от тренера, накладывало на меня еще большую ответственность.

— В общем, запоминаем все предложения, — подытожил Григорий Семенович. — Моя кандидатура — это Миша, тех, кто выдвинул себя сам, я тоже запомнил. За время работы на сборах мы будем внимательно смотреть, кто и как сумеет себя проявить. На чемпионат РСФСР нам нужно будет ехать уже с капитаном. А пока, Миша, я попрошу тебя понаблюдать за дисциплиной в нашем коллективе.

Вот тут гул стал уже совсем недоуменным и громким. Пару раз я услышал приглушенные фразы вроде «своих стукачей назначает». Заметив недовольство, Григорий Семенович постарался его пресечь:

— Так, давайте-ка без возражений. Да, Миша помладше большинства из вас, но ответственности и ума у него, прямо скажем, будет побольше, чем у многих. Поэтому решение не обсуждается! И для особо недовольных поясню: это не стукачество. Это ответственность за общее дело и за наши результаты в масштабах страны. Если кому-то его развлечения дороже спорта — с вещами на выход, я уже говорил. А кто приехал сюда заниматься делом — вот им и занимайтесь, и тогда на всякие хулиганства и вообще нарушения дисциплины у вас не останется ни сил, ни времени. Всем все ясно?

Динамовцы закивали.

— Ну раз так, — Григорий Семенович взглянул на часы, — тогда отбой! Все по своим комнатам, завтра будет очень насыщенный день!

Все начали расходиться по комнатам, обсуждая между собой тренерские нововведения — в том числе и те, что касались меня. Я тоже направился было к себе в комнату, как вдруг мое внимание привлек Бабушкин, который прошел мимо своей двери. «С Пашей своим все-таки разбираться пошел», — догадался я. «Надо бы за ним проследить, что ли. Как бы не натворил сейчас чего-нибудь на эмоциях-то».

Притаившись за углом коридора так, чтобы меня нельзя было увидеть Денису, я стал наблюдать, куда он отправится. Ну точно же! Вот он постучал в номер к свердловским. Оттуда высунулся недовольный Паша.

— Тебе чего еще? — грубо спросил он.

— Пойдем поговорим, — сухо ответил Бабушкин. — Один на один.

Так. Похоже, придется вмешаться. Иначе они устроят свои разборки прямо здесь, и тогда их развлечения коснутся уже всех. Эдак Семенычу полколлектива придется домой высылать, а так дело точно не пойдет. Я вышел из своего укрытия и решительно направился к бойцам.

— А ты-то здесь чего еще? — недовольно спросил Бабушкин. — Новую должность отрабатываешь? Пришел сведения собирать для Семеныча?

— Да перестань ты! — отмахнулся я. — Я-то как раз для вас стараюсь, чтобы вас не застукали.

— Да ты что? — язвительно переспросил свердловец. — Шапки-невидимки нам принес, что ли?

— Короче, смотрите, — я постарался пропустить мимо ушей идиотские шуточки. — Если вы начнете… ну, в общем, «разговаривать» прямо где-нибудь здесь, то будет шум, все повыскакивают из номеров, и всем кранты.