Боксер 5: Назад в СССР

Мы закивали головами и отправились на завтрак. Но вот садиться вместе со всеми в автобус мне не пришлось: прямо у наших домиков я увидел своего отца. Оказывается, они еще на турнире договорились с Григорием Семеновичем, что он на эти десять дней заберет меня домой. И теперь отец гордо высматривал меня среди других отдыхающих.

– Ну здорово, мой чемпион! – обнял он меня.

– Я еще не чемпион, – возразил я. – Я только самый начальный разряд получил.

– Неважно, – отмахнулся отец. – Для меня ты все равно уже чемпион! Ты проявил не просто упорство, но и целеустремленность. А я всегда ценил в людях эти качества.

То, что отец теперь меня ценит и принимает мое увлечение боксом, конечно, было приятно и лестно. Неприятным было другое: я по-прежнему мало что понимал о жизни мальчика Миши до того момента, как в его тело вселился я. Что я, допустим, люблю делать по дому, а что терпеть не могу? Как я вообще веду себя с родственниками? Да черт с ними даже, с родственниками – в процессе общения такие вещи понимаются быстро – но вот, к примеру, эта машина, за рулем которой сидит сейчас мой отец и которая наматывает километры по направлению к Москве – она вообще наша? Или он взял ее у какого-нибудь знакомого или служебная? Вроде бы мелочь, с одной стороны, но с другой – на таких мелочах обычно палятся даже специально подготовленные агенты. А мне, при всем своем прошлом жизненным опыте, до уровня агента было ой как далеко. Вот так ляпнешь что-нибудь, не подумав и даже не заметив – а на тебя потом годами будут коситься. И поди разбери, как из такого выпутываться. Да, угораздило меня, конечно…

«Лучше бы это мое новое обличье было сиротой», – вдруг подумал я, и мне тут же стало стыдно от этой мысли. Родители Миши-то тут при чем? Обычные люди, не хуже и не лучше других родителей.

– Я, видишь, ради такого не только командировку себе продлил, но и служебную машину выпросил, – похвастался отец в перерыве между какими-то замечаниями о столице. Ага. Теперь я знаю, что машина – не его. Уже легче. Но за рулем он держится достаточно уверенно, значит, машина у нас есть. Ну или ему приходится часто ездить за рулем по работе.

– Слушай, я тут подумал, – вдруг заговорщицки сказал отец. – Если мы отправимся домой на несколько часов позже, мы ведь никуда не опоздаем, так?

Я неуверенно пожал плечами, не понимая, что он имеет в виду.

– А ты Москву-то хоть видел? – улыбнулся отец. – Наверняка же со всеми своими тренировками и выездами даже город было некогда посмотреть! Айда на Красную площадь, прогуляемся!

Что ж, прогуляться – это неплохо. Я и сам все хотел как-нибудь улучить момент и прогуляться по столице – так, чтобы не бегом, не по дороге куда-то, не опаздывая к назначенному часу в общагу, а не спеша, разглядывая улицы и людей. Но отец был прав – с нашим расписанием, да еще помноженным на все эти разборки то с дембелями, то с их сестрами, все это время мне было совсем не до прогулок. Так что теперь можно было совместить приятное с полезным – и по центру Москвы пройтись, и побеседовать с отцом, мимоходом выведав у него какие-нибудь полезные детали нашей семейной жизни.

– Ты, сынок, только пойми меня правильно, – говорил мне отец, когда мы измеряли шагами брусчатку Красной площади. – То, что я говорил тебе, когда приезжал к тебе в общежитие, и раньше еще, в лагере… Я ведь беспокоюсь о тебе. Знаешь ведь, как это бывает, когда человек никак не может определиться в своем жизненном выборе, и его начинает шатать туда-сюда. То ему нужен один спорт, то другой, то музыка, то художественная школа, то он в сыщики хочет податься, то во врачи, то в космонавты… А потом посмотришь: ему уже лет тридцать, а все его профессиональные достижения – улицы подметать. Так и не смог ничего конкретного выбрать. А сколько было амбиций!

– Ну теперь-то ты видишь, что в моем случае это не так, – аккуратно ввернул я.

– Теперь вижу, – довольно кивнул отец. – И еще раз хочу сказать, что горжусь тобой. Ты свой выбор сделал и сумел его отстоять. А поэтому, – он хитро сверкнул глазами, – пойдем-ка с тобой поедим мороженого!

Отец повел меня на будущую Тверскую, а пока еще улицу Горького. Я смутно припомнил, что примерно в эти годы здесь среди различных заведений, популярных у молодежи и не только, был какой-то двухэтажный полуресторанчик. Полу–, потому что на первом его этаже действительно был ресторан, в который молодежь захаживала редко по причине отсутствия денег. А вот на втором этаже располагалась кафешка с мороженым и вполне себе демократичными ценами. Интуиция меня не подвела – именно туда мы с отцом и направились.

– Ладно, пришла пора и для еще одного сюрприза, – сказал отец, когда мы с ним удобно уселись за столиком и вонзили ложки в аппетитные шарики мороженого. – Мы с мамой подумали и решили, что домой нам с тобой ехать слишком долго – Ростов все-таки далеко, пока туда доедешь, пока обратно – считай, треть твоих каникул уже прошла. А у нас ведь каждый день на счету, верно?

– Верно, – осторожно согласился я. Что они все как сговорились со своими сюрпризами, когда их не просили!

– Ну так вот, – продолжал отец. – Поэтому домой мы с тобой не поедем. Наоборот, мама приедет сюда! Как тебе? Здорово?

– Здорово, – я изобразил на лице улыбку, еще не зная, чего мне ожидать от этих новостей – плохого или хорошего. – А где мы все вместе будем жить?

– Жить мы будем у тети в Подмосковье, – сообщил отец. – Или ты уже забыл, что у тебя здесь родная тетя живет? В общем, сейчас сюда подъедут и мама, и тетя, и мы все вместе отправимся к ней.

«Ну вот, блин», – с тоской подумал я. «Именно этого я и боялся все это время. Сейчас придется полторы недели изображать примерного родственника и каждую минуту угадывать, кто и что из родни имел в виду. Самый капец, если они начнут о чем-то расспрашивать – о вещах или людях, к которым был привязан бывший Миша, а я не имею ни малейшего понятия. Вот тут, конечно… Буду стараться сваливать все на то, что меня так захватил бокс, Москва и соревнования, что из головы все повылетало напрочь. В конце концов, подростки часто бывают рассеянными и забывчивыми, а уж когда их захватывает какое-то увлечение – так и подавно».

Свой тезис насчет рассеянности я подтвердил тут же, когда в самый разгар моих размышлений мои глаза закрыла рука кого-то, подкравшегося сзади.

– Мишенька, привет! – раздался незнакомый женский голос. Я обернулся. Внешность этой женщины мне ни о чем не говорила, а известия о приезде родственниц я, задумавшись, напрочь забыл. Поэтому выпалил:

– Женщина, вы чего это?

Глаза отца, как мне показалось, стали шире его лица. И тут я с ужасом вспомнил, что он рассказывал мне пару минут назад. К нам должны были присоединиться моя мать и тетя. Мать я уже знал, значит, это была моя тетка. А я ее вот так… По моей спине прошел холод. Как вот мне теперь выкручиваться?

На мое счастье, мне на выручку пришла сама тетя:

– Ой, Мишка, ну ты как всегда! – расхохоталась она и, крепко меня обняв, затараторила, обращаясь к отцу: – Вечно где-то там в своем мире витает, никого не замечает и не узнает! Хотя, знаешь, тебя сейчас тоже узнать стало трудновато! Когда мы с тобой виделись-то последний раз? Я уже и не помню… Слушай, говорят, ты стал серьезно боксом заниматься, да? Это ты молодец, в жизни обязательно пригодится… Мышцы-то хоть нарастил уже? Покажи! Ай, нет, ладно, потом, успеем еще. Нет, ну какой ты взрослый стал, а? Прям я не могу! Мужик уже, а не Мишка, ха-ха!

Тетя щебетала в таком духе еще несколько минут. Я с облегчением выдохнул: похоже, с ней проблем не будет. Такие хохотушки-щебетушки, даже если и произойдет какой-нибудь конфуз, сами все живо в шутку переведут. Я думал, что сейчас к нам подойдет и моя мать, но в процессе разговора выяснилось, что она уже ждет нас в теткином доме. А значит, пора и нам двигаться туда же.

– Только знаешь что, – тетя посмотрела на меня задумчиво. – Надо тебя чем-нибудь намазать.

– Это зачем еще? – я недоуменно вскинул бровь. – Я что, представление там какое-то играть буду?