Боль милосердия
Шрифт:
— Кира? — нахмурился, тем не менее, не пытаясь вырваться.
Разрыв шаблона, сказал?
— "Я знакома со многими красивыми парнями, — шепнула ему в губы, — но близкое знакомство с тобой откладывала полтора года, как берегут лучшее вино в коллекции".
Юрист округлил глаза. Воспользовавшись моментом, я ударила его ребром руки по переносице.
— Ах, ты ж! — Дмитрий схватился за нос. — Ты ж…
— Этим выпадом боксеры умудряются раздробить хрящ, осколки которого проникают в головной мозг и могут вызвать моментальную смерть.
Юрист странно глянул в мою сторону.
— Танцевать? — спросил, перестав тереть лицо.
— Домой.
На стоянку мы выбрались знакомым путем. Уличный воздух холодил вспотевшую кожу, прежде чем сесть, я натянула куртку. Мигающая панелька показывала два с половиной часа.
— Сможешь вести? — спросила.
— Конечно.
Дорога до моего поезда заняла меньше пяти минут, но о себе дали знать признаки усталости. Я держалась исключительно на силе воли.
— Уже хотел сказать, молодец, что не стала пить, но, — городской вытащил ключи из замка зажигания, — ты облажалась. Никогда не пей в клубах.
— Так уж никогда…
— Никогда, — отрезал.
Я вылезла из машины и захлопнула дверь.
— Никогда не знаешь, что могут подсыпать, — продолжил. — Если берешь сама — ещё куда ни шло, но угощения не принимай.
— Откуда такая забота о моем благополучии? — достала ключи. — Я не пью. Совсем. Сегодня было исключением из правил.
Я открыла дверь и мы поднялись наверх. Видимо, он хотел забрать свой кокос. Чара обрадовалась нашему приходу. Рассчитав, что проваляюсь в постели до обеда, я решила выйти с ней сейчас. Городской последовал за нами. Мы сделали круг, по темному двору. Сегодняшняя ночь была на удивление тихой. Я уже привыкла, что под окнами кто-то орал, что текла жизнь.
— Три тысячи, — сказал, городской, когда мы снова оказались у подъезда.
— Что?
— Сегодня я потратил на тебя три тысячи.
С минуту, я смотрела, как юрист задумчиво пялился на панель домофона. Были ли обязана чем-либо городская женщина мужчине, если он по собственной инициативе подвозил ее на машине и угощал в клубе? Видимо да. Хотя его же никто не просил об этом.
— Жди здесь.
Я быстро поднялась наверх, нашла заначку, которую откладывала на квартплату и выложила на стол. Две тысячи шестьсот. Сбегав в прихожую, нашла пару рублей у зеркала. Ещё несколько купюр в шкафу. В бумажнике остались деньги на проезд.
Три тысячи двести одиннадцать рублей.
Спустившись, я вручила городскому конверт, — по другому мелочь просто рассыпалась бы.
— Кира, не надо, — округлил глаза. — Это же всего три тысячи.
— Ты же сам просил, — удивилась.
Дмитрий снова посмотрел на меня своим особенным "ты с ума сошла" взглядом.
— Помнишь разговор про способы привлечения слабого пола в животном мире? Обычно девушкам нравится, когда мужчина оплачивает их развлечения, показывает свою состоятельность… Тебе это не нравится? Я мог бы тратить больше…
Ещё чего. Я оттянула спортивные штаны городского и бросила конверт туда, не очень заботясь о его участи:
— У того, что было не может быть продолжения.
Юрист
приподнял ногу. Конверт выпал из штанины. Городской нагнулся, чтобы его подобрать:— Почему ты так решила, Кира?
Я бы могла всплеснуть руками, тыкнуть на его машину, указать на завсегдатайство в клубе, где один напиток стоил десятую часть моей зарплаты, потрясти собственные карманы, в конце концов или спародировать его "всего три тысячи". Но не стала. Исход ситуации виделся таким очевидным, что фактически, у меня закончились слова.
— Мы слишком разные.
На лице городского отразился такой фонтан эмоций, что мне захотелось скрыться. Что я тут же и сделала.
Двести одиннадцать рублей, в лучшем случае, на месяц и одну неделю.
*Речевой оборот из среды пикапа. Обозначает резкое "зависание" человека при попадании в необычную ситуацию, которым можно воспользоваться, для внушения человеку той или иной модели поведения.
Глава 21
Все планы касательно последнего дня недели у скалодрома полетели к чертям. Я проснулась к обеду и тут же начала мучить омские сайты на предмет подработки. Как бы прискорбно ни выходило, но снимать деньги со счета было недальновидно. Я открыла накопительный вклад, самый опасный минус которых состоял именно в преждевременном обналичивании.
Требуются 3 грузчика (можно студенты или школьники) для переноса небольших дом. вещей в соседний дом (Центральный АО). Оплата почасовая.
До семи часов вечера, я в компании двух парней из девятого класса, перетаскивала книги и комнатные растения. Заплатили пятьсот рублей, которые я тут же потратила на рынке: мясо было на исходе. Оказавшись дома, я прогуляла Чару и сделала нам ужин. Наблюдая за тем, как быстро ест догша, я буквально ощущала приближение конца. Утром понедельника, следовало идти в клинику. Пробираясь через утренний туман, я всматривалась во все попадающиеся на глаза листовки и объявления. Жаль, мои волосы не были такими длинными и густыми, чтобы их сдавать.
В приемную я вошла вместе с командой рабочих. Западные стандарты проглядывались даже здесь — мужики вышагивали в одинаковых синих и ни разу не порванных костюмах. Последний раз, когда я видела регистраторшу, она говорила, будто директора почти купили трёх кандидатов наук. Тогда мне не пришлось по душе слово "купили", но пораскинув мозгами, я решила не развивать мысль. Сегодня до одиннадцати рабочие провели за стенкой соседнего кабинета: колотили и сверлили. Вместо большей части стены уже фактически значилось большое гибкое, непробиваемое стекло, за которым должны были разместить регистраторшу с карточками и нового продавца-консультанта с полками медикаментов. Импортные разобранные шкафы уже подпирали наш стол. Про новую вакансию я узнала, прочитав обновленный листок "быстрых ответов". Был желателен опыт работы продавцом, коммуникабельность и желание помогать братьям меньшим. Никаких тестовых периодов, но режим работы интересно смещенный — с десяти до десяти.