Боль
Шрифт:
– Это хорошо, - сказала Наташа.
– Ты ведь поедешь со мной в двух годовое турне?!
Она весело улыбнулась.
– Разумеется. Куда же ты без меня.
Они засмеялись, Наташе стало больно в груди, она прижала руку к груди, но раны не было, само тело не может забыть ту боль, побочный эффект крови вампира. Боль отступила, и она посмотрела на подругу.
– Осторожней. Интересно, что будет в турне?!
Подруги задумались.
– Съездим в Алматы, Санкт-Петербург и еще во многие города.
– Просто не верится...
– Эмми покачала головой.
– Просто не верится, и все. Беликов сказал, что мы обязательно
Настя выпучила глаза и раскрыла рот.
– Правда?
– Да.
– Класс, да, Беликов попросил передать, что какой-то контракт подписал Алексей Терещенко... А что за контракт?
Наташа ухмыльнулась.
– Мы какое-то время будим вместе сотрудничать.
– Ну, есть какие-нибудь идеи?
– спросила Настена.
– Я хочу как можно больше знать!
– Узнаешь позже, но сейчас я хочу есть.
31глава. Просьба.
Настена принесла подруге поесть: пюре с котлетами на пару, немного салата и ананасовый сок. Она не ела толком, не прожевывая пищу, как была голодна. Настена внимательно за ней наблюдала.
– Приятно тебя видеть такой.
– Настена устремила взгляд на подругу.
– Люблю наблюдать, когда люди едят.
– Вот об этом ты уж точно можешь не волноваться, поскольку я ем.
– В ее голосе мелькнул оттенок чего-то грустного и мрачного.
– Как Алекс?
В ее глазах плескалась боль.
– У него сейчас трудное время. И у всех. Его раны стали еще хуже.... Эта мерзость расползлась по скуле, с боку по шеи заполонила всю руку и грудь до самого торса. Но он не показывает свои настоящие эмоции...
– Ужас.
Алекс привык скрывать свои подлинные чувства за ухмылками и сарказмом. Просто стал в этом специалистом.
– Я понимаю - со временем ему станет лучше. Остается надеяться, что Серена, сможет лечить, поддерживать его и дальше. Столько всего происходит. Чтобы не было ему так плохо, как тогда он стал пить кровь, Катарина проникает в банк крови, но этого мало, Алекс нуждается в свежей крови - из вены.
Наташу окатила волна тревоги и паники.
– Тьма... Я больше не могу принимать ее удар на себя. Что нам делать?
Она криво улыбнулась ей.
– В смысле, что делать ему? Теперь это его проблема, Наташа. Как и должно быть.
– Но нет... Ты не можешь...
– Ты думаешь, что это мои слова?! Так сказал Алекс и приказал никому посвящать о его проблемах!
Эмми покачала головой.
– Нет-нет. Я не допущу, чтобы он в одиночку противостоял этой хрене.
– Ну, не совсем в одиночку. Я разговаривала с Сереной. Она очень преуспела в создание вакцины и тому подобное. Димитрий с Катариной прочитывают документы, которые смогли забрать из лаборатории, ищет способ помочь!
– Димитрий? Я никогда не поверю? Я помню, как они ненавидят друг друга, - напомнила Наташа не слишком уверенно.
– И... всегда остается желание помочь. Все соперничество исчезает, когда речь заходит о жизни и смерти! У них появились серьезные обязанности, и буду делать то, что должны.
– Когда ты стала такой красноречивой?
– Страх не отпускал ее.
– Я просто очень беспокоюсь за тебя, Алекса. Больше не знаю, как помочь.
– Я уже говорила: ты и не должна делать этого. Алекс сам будет защищать себя, а твоя работа - защищать
саму себя. И Димитрий тоже будет неподалеку. Все будет хорошо.В памяти всплыл разговор с Димитрием.
"Я никогда не придам! Я всегда буду рядом!"
Наташа умудрилась улыбнуться.
– Да. Все будет хорошо.
Она сжала ей руку.
– Я так рада, что ты снова с нами, Наташ. Ты всегда была частью меня, что бы ни происходило. И, честно говоря... Я, в общем, рада, что ты жива, хоть была готова принять мысль, что тебя нет.
– И я тоже.
Настя засмеялась.
– И на самом деле... Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня прямо сейчас, - сказала Наташа.
– Говори.
И она объяснила.
Наташа предпочла бы поймать еще одну пулю, но не попробовать исполнить свою мысль. Все проще, чем сделать то, о чем она ее попросила: присутствовать во время ее встречи с Юрой для обсуждения дальнейших планов. В качестве своего рода посредника. Ходить Эмми пока не могла, пришлось эту встречу отложить на денек. Отсрочка, похоже, обрадовала Настю.
Юра дожидался их в маленькой комнате. Оказавшись там, Эмми почувствовала себя вдобавок ужасно... одинокой. Нет, не одинокой. Несведущей. Уязвимой. Юра сидел в кресле, положив ногу на колено и глядя прямо перед собой с непроницаемым выражением лица. Лицо Наташи производило то же впечатление. Она чувствовала... Ей пришлось снова напомнить себе, что весь мир существует именно так. Каждый действует в одиночку, просто стараясь разобраться в незнакомой ситуации без телепатических озарений в отношении другого человека.
В одном Настена не сомневалась - и Наташа, и Юра побаивались друг друга; но не ее. Что ж, поэтому она и здесь.
– Привет, Юр.
– Настена улыбнулась ему.
– Как ты?
Он не шевельнулся. Он был необычно спокоен, как никогда раньше.
– Все нормально, - совершенно спокойно, сказал он. Его голос стал старше.
– Садитесь.
И сами дамы опустилась в кресло напротив Юры.
Заколебавшись на мгновение, Наташа перевела взгляд на Юру. И, наверное, увидела в глазах лучшей подруге поддержку, потому что вернулась в свое кресло. Настена села рядом с Наташей, та слегка поморщившись от боли. Беспокойство за нее мгновенно отвлекло Юру от нее.
– Как ты себя чувствуешь? Может, тебе пока лучше не вставать?
Милый, чуткий парень еще остался. Он был рад снова встретиться с ней.
– Прекрасно, - солгала Эмми.
– Прямо как новенькая.
– Лгунья! Увидев, что произошло... Было так много крови... и все это безумие... и никто не знал, выживешь ли ты... Это было ужасно. Рад, что теперь все в порядке.
Наташа продолжала улыбаться, чтобы успокоить его. Воцарилось молчание. Напряжение росло.
– Юра, мне нужно знать, как идут поиски...
– Она осеклась, прикрывая глаза, не в силах скрывая боль.
Взгляд Юры метнулся к Настены - по-прежнему сидящей с каменным лицом - переживая за подругу.
– Что точно означают эти слова - "идут поиски"? Чего ты хочешь?
– Ничего сложного, - заверила она его.
– Просто я хочу знать, как продвигаются поиски... моей сестры...
– эти слова дались тяжело.
– Но с одним условием, что о нашем разговоре никто не должен знать, кроме нас присутствующих здесь!
– Я почти всю неделю только это и делаю, - пробормотал он.
– Кто-то делает это всю жизнь!
– сказала Настена.