Больница «Линкольн»

Киан точно знал время, когда жидкий азот попадёт в кровоток, всё тело Дэмьена занемеет и глаза распахнуться ещё больше.

— Пилу, — скомандовал Киан. И когда та легла в его руки, Киан наклонился, открывая Дэмьену полный обзор.

— Итак, мистер Лок, я слышал, что вам нравится мучать невинных женщин. Насиловать, избивать, даже убивать тех, кому особенно не повезло. И когда они наконец-то решили потребовать наказания за содеянное, вы их просто уничтожили! Не думаете, что это как-то не по-джентельменски с вашей стороны?

Дэмьен мог только моргать: глаза были единственным органом, ещё не превратившимся в сосульку.

— Я полагаю, что вас нужно наказать, мистер Лок. В конце концов, справедливость должна восторжествовать, и, к счастью для меня, я очень хорош в своём деле.

Киан подошёл к концу стола и посмотрел на стопы Дэмьена:

— Интересно, сможете ли вы обойти закон вот так? — он опустил пилу, но вместо того, чтобы отрезать всю стопу, начал с пальца. Отрезанный палец с грохотом упал на стол и Киан, подняв, стал его пристально рассматривать. — Удивительно. Совсем нет крови. Ни забот, ни хлопот. Отличная пытка. Мне нравится.

А затем, прежде чем вернуться к верхней части тела преступника, отрезал ещё два пальца. Дэмьен отчаянно пытался увидеть, что происходит, и его взгляд метался по комнате — он ничегошеньки не чувствовал.

— Хочешь увидеть больше, да? Давай посмотрим, что можно сделать.

Взяв у Лорны скальпель, Киан частично вырезал из глазницы один глаз Дэмьена. Пока он «работал» над правым глазом, преступник выпучивал нетронутый левый глаз. И это было единственным признаком того, что он что-то чувствует.

Больной монстр внутри Киана вырвался на свободу: чем дольше он мучал Дэмьена, тем больше Каину хотелось дойти до точки невозврата. Он испытывал ярость из-за смерти Себастиана, из-за смерти Ханны, из-за причастности к смерти Бьянки. И эта ярость начала съедать всё то хорошее, что ещё оставалось в его душе. До момента, когда уважаемый доктор-профи исчезнет и останется только убийца, которым ему суждено было быть, оставалось совсем немного.

Испытывая отвращение к самому себе, Киан закончил разбираться с Дэмьеном и приказал убрать жидкий азот. Главная артерия уже надрезана, поэтому оттаяв, преступник истечёт кровью, как и все остальные. Но сначала он прочувствует каждую свою рану: именно этого Киан хотел больше всего на свете — заставить насильника страдать так, как страдали его жертвы.

Киан повернулся уходить и наткнулся на входившую в операционную Афиной.

— Умф, — вырвалось у неё, когда они столкнулись. — Меня отправили за вами. Вы срочно нужны в отделении скорой помощи. Пока вас не будет, им нужна помощь? Я могу остаться. — Вытянув шею, чтобы заглянуть за спину Киана, Афина осмотрелась. — С этим парнем всё в порядке? Что с ним случилось?

Киан схватил девушку за руку и прежде, чем та смогла увидеть больше и сложить все пазлы в картинку, быстро потянул её за собой.

— Он в порядке. Рейнольдс как раз его будит. Почему бы тебе не пойти и не узнать, чего они хотят от меня в отделении скорой? Скажи им, что я разрешаю тебе просмотреть отчёт и буду там с минуты на минуту.

Афина нахмурилась, но подчинилась — она не хотела расстраивать Киана.

По пути обратно она вспомнила, что увидела. Замёрзший мужчина? И почему там была пила? Почему на операции, кроме двух медсестёр и доктора Рейнольдса не было другого персонала? Что-то было не так, её интуиция приказывала ей не вмешиваться. И, конечно же, хотела она полностью противоположного: вероятнее всего, она не успокоиться, пока не поймёт то, что видела.

Со дня смерти Себастиана Киан держал с ней дистанцию. Мужчина, который притягивал её до ужаса, исчез, а вместо него появился холодный и замкнутый незнакомец. Он всё ещё относился к ней с должным уважением и секс был умопомрачительным, но чего-то не хватало. Похоже, в операционной умерла какая-то его часть, жизненно необходимая часть, и Афина лихорадочно хотела вернуть её к жизни. У девушки было такое ощущение, что так Киан прогрузиться в царящую внутри него темноту глубже и в этот раз уже не сможет выбраться.

Вернувшись в отделение скорой помощи, Афина наткнулась на Сета, который ждал её с букетом роз и корзинкой для пикника в руках. Детектив выглядел на отлично и был полон надежд, и Афина себя откровенно ненавидела за то, что собиралась сделать. Он был хорошим малым, но, её сердце было отдано другому, и Афина не хотела затягивать с ответом. Сет заслуживал лучшего.

— Привет! — тепло поздоровалась Афина, принимая его поцелуй в щёку. — Это что?

— Наше последнее свидание прошло не так, как планировалось, поэтому я решил сделать тебе сюрприз. Подумал, что, может, у тебя получиться сбежать на полчасика — в пределах территории больницы, конечно, — и мы смогли бы вместе пообедать.

Сет был таким милым и очаровательным. Афина, правда, хотела бы питать к нему что-то большее, чем просто дружеские чувства, но факт оставался фактом: романтические отношения им не светили. Да, возможно, он был лучшей партией. Он, определённо, был надёжнее, но сердце Афины выбрало другого и ей пришлось это принять.

— Хм, отличная идея. Но мне очень жаль. Я не смогу сбежать сегодня. Мы, как видишь, застряли в отделении скорой помощи, и я обещала Сабине, что пообедаю с ней на перерыве. Знаешь, нам с ней надо немного уладить отношения.

На лице Сета появилось разочарование, и Афина почувствовала себя мерзко. Он пытается сделать для неё что-то приятное, а она юлит и использует тупую отговорку.

— Сет, скажу тебе честно. Я не думаю, что наши отношения смогут стать чем-то большим, чем дружба. Ты чудесный и добрый. Но у меня к тебе нет подобных чувств и по отношению к тебе, думаю, будет несправедливо притворяться, что они у меня есть.

Афина сделала шаг в его сторону и потянулась к его руке, но Сет отступил.

— Это тот врач, да? О'Рейли? Ты на него запала, да?

— Сет, есть много вещей. Например, то, что я — интерн и мое время мне практически не принадлежит. Сейчас я не готова к чему-либо другому, кроме как практиковать медицину и стать самым лучшим хирургом.

— Хорошо. Ну что ж, тогда желаю тебе в этом удачи.

Сет повернулся и, уходя, задержался у урны и выбросил розы. По нему было видно, что он очень обижен.

Чувствуя себя последней сволочью, Афина направилась в травмпункт сообщить, что Киан сейчас будет, и посмотреть, не нужна ли её помощь.