Больница в Гоблинском переулке

Грейс мазнула по нему взглядом и уставилась в землю. Поежилась, обхватив руками плечи. Ланс двинулся к ней, и, пока он подходил, девушка опустила голову, золотистая прядь, выбившаяся из прически, закрыла лицо. Ему захотелось отодвинуть эту прядь, коснуться щеки, ощутив гладкость девичьей кожи. Он мотнул головой, отгоняя наваждение, – совсем от усталости голову потерял!

Грейс снова поежилась, и Ланс молча снял с плеч сюртук, укутал ее. Девушка вскинула голову, с видимым усилием заглянув ему в лицо. Он протянул ей лоскут.

– Это, наверное, можно пришить? Я попрошу монну Озис посоветовать вам портниху…

– Мои родители держат швейную лавку, – неуверенно улыбнулась Грейс. – Я починю, и следа не останется.

На лице ее промелькнула тень. Ланс понял. Если бы можно было так же легко исправить, починить живое тело. Всех тех, кто был сейчас в булочной, тех, кто еще оставался в доме и кого живым из-под развалин уже не достанут. Он сжал кулаки. Владелец дома должен пойти под суд. Но это потом. Сперва – сделать все, что можно сделать. Сейчас чуть-чуть отдышаться и снова за работу.

Он вытащил из кармана плоскую фляжку, протянул Грейс.

– Пару глотков. Чтобы взбодриться.

– Я только что пила восстанавливающее зелье, – покачала она головой. – В смысле, перед тем как… – Грейс осеклась, поняв, что пахнет из фляжки вовсе не восстанавливающим зельем. – Что это?

– Бренди, – озвучил Ланс то, о чем она и так догадалась по запаху. – Раз уж с восстанавливающим зельем придется повременить.

У него в самом деле были не слишком приятные побочные эффекты. Дозировка чуть выше, чем нужно, – и начинает трясти. Вот как сейчас, когда слишком бурное воображение крутит перед внутренним взором картины открытого перелома черепа, компрессионной асфиксии и всего того, что он уже видел сегодня, – но на примере одной девицы. Той, что робко взяла в руки фляжку и, зажмурившись, глотнула. Закашлялась, слезы брызнули из глаз. Сюртук пополз с плеч, и Ланс подхватил его, свел полы на груди Грейс.

Она ткнулась лбом ему в ключицу.

– Я думала, сейчас получу нахлобучку. Я ее заслужила.

Ланс улыбнулся, не удержавшись, провел ладонью по пушистым прядям.

– Разве я сказал бы что-то, что ты уже не сказала себе сама?

– Но, может, из начальственных уст внушение подействовало бы эффективней?

Они рассмеялись хором и тут же оборвали смех – неуместно он прозвучал здесь, среди боли и смерти. Ланс выпустил девушку из объятий, отступил прежде, чем до нее дойдет, что они оказались слишком близко – куда ближе, чем следовало бы. Изобразил на лице вежливый интерес, хотя внутри все тянулось ей навстречу – обнять, прижать крепче, убедиться, что жива, что все обошлось. Она – студентка, напомнил он себе. Он – руководитель ее практики. Вот и все, а что там еще ему примерещилось, когда она льнула к нему, а над головой висели стоуны камня, – так это из-за адреналина и усталости.

– Спасибо. – Грейс вернула ему флягу. – Я пришла в себя.

– Вот и отлично. – Он сунул бренди в карман. Замахнуть бы все целиком и не думать…

– И – вот… – Она протянула сюртук. Залилась краской до самых ключиц.

Ланс сжал в ладонях ткань, согретую ее теплом. Улыбнулся преувеличенно бодро.

– Вам нужно еще время немного отдохнуть, монна Амари, или можете вернуться к работе?

Грейс тихонько вздохнула, словно услышала что-то неприятное. Ланс мысленно ругнулся, поняв, что парой минут раньше, сам не заметив, перешел на «ты».

– Нет… то есть да, все хорошо, спасибо. Пойдемте работать.

Они двинулись к булочной, Ланс поймал себя на том, что замедляет шаг, растягивая мгновения отдыха. Надо выгнать на улицу Белинду и мэтра Гельтера – им тоже нужно хоть четверть часа, чтобы восстановиться. Он мысленно усмехнулся, припомнив сказанное когда-то отцом: подвиг одного – всегда результат разгильдяйства кого-то другого. Не то чтобы он считал сделанное сегодня подвигом – просто не оставалось выбора на самом-то деле.

Они поравнялись с лежащей на земле женщиной. Немолодая – морщины, в волосах куда больше седины, чем черного,– но и не старая. Лицо не тронуто травмами и замерло в том спокойствии, которое приходит лишь после смерти. Сидящий рядом мужчина поднял голову.

– Тридцать лет прожили, словно тридцать дней пролетело, – растерянно произнес он. – Как же я теперь? Без нее?

Над мужчиной склонилась племянница монны Озис, обняв за плечи зашептала слова утешения – Ланс разобрал что-то про волю богов и неисповедимость их путей.

Тридцать лет словно тридцать дней… И так, оказывается, бывает.

Он покосился на притихшую рядом Грейс, но снова увидел лишь пушистую макушку. Кажется, она тоже не торопилась в булочную. Кольнуло виной – коллеги там зашиваются, а он вон девушками любуется.

– Вы сегодня очень помогли нам всем, монна Амари, – негромко сказал Ланс. – До конца вашей практики неделя, но характеристику я напишу уже завтра. С настойчивой рекомендацией продолжать учебу, конечно же.

– Вы меня отсылаете? – вскинулась Грейс.

– Нет. Нет, что вы! – Он заглянул ей в лицо. – На самом деле я просто хотел спросить – не останетесь ли вы у нас и после практики? До конца каникул. В больнице не хватает рабочих рук, как вы наверняка заметили. Конечно же, я положу вам жалованье и…

И вовсе ничего этакого он не имеет в виду – в конце концов, Ланс с первого дня подумывал пригласить практикантку поработать в каникулы. И ему подспорье, и ей польза, так что надо ловить и не отпускать. Момент ловить, в смысле.

– Спасибо, мэтр Даттон. – просияла Грейс. – Это большая честь для меня.

И улыбнулась так, что у него перехватило дыхание.

*** 27 ***

Все закончилось как-то разом. Вот только что вокруг ворочались, стонали, молили о помощи, упрекали в недостаточной поспешности, а потом вдруг воцарилась тишина. Ольдвиг Михель пообещал, что его ребята заберут мертвецов, договорятся с полицейскими, чтобы те поискали родственников покойных. Пожарный казался вырубленным из камня, и Ланс совершенно недостойно позавидовал его нечеловеческой выносливости.

Он огляделся. Остались только мертвые. Тех, кто требовал лишь ухода, а не лечения, дамы под предводительством монны Озис развезли по домам, готовым их принять. Туда же – по летним домикам, верандам, в убежище для бездомных при церкви – отправились те, кто почти не пострадал, но остался без крова и не имел родственников, готовых их приютить. Те, кому еще понадобится лечение, уехали в больницу – их помогли развезти пожарные. Палаты наверняка переполнены, и, возможно, придется решать, как освободить помещения, чтобы люди не лежали вдоль стен в коридоре.

Потом. Ланс подумает об этом потом. Он глянул на небо, все еще черное. Неужели прошло больше суток? Потряс головой, восстанавливая ощущение реальности. Нет, несколько часов, и еще даже не рассвет. Не так уж много пострадавших в пересчете на троих, а вместе с Грейс – четверых целителей. Просто почти у всех тяжелые сочетанные травмы, лечение которых нещадно тянуло и магию, и силы.

Белинду Ланс отправил домой с четверть часа назад в сопровождении ее мужа. За ним послали, когда эльфийка тихонько сползла по стене и ее едва успел подхватить кто-то из парней Ольдвига. Неприятная штука – магическое истощение, особенно после того, как кончилось действие стимулирующего зелья. Только что ушел мэтр Гельтер.