Больница в Гоблинском переулке

Он помолчал, глядя в пространство. Встряхнулся.

– Насчет проклятия некроманта… Придется немедленно отправить письмо в Медицинский приказ, описать случаи болезни и попросить о помощи. Боюсь, сами мы не справимся. Все это очень серьезно. Сейчас вернемся к работе, я отпустил Белинду домой: ей нужно отдохнуть.

Он подошел к столу, на котором лежали истории болезни, взял папку с именем Лензи Луис. Его взгляд потемнел.

– Первым делом навещу нашу юную пациентку. Грейс, а ты загляни в женскую палату, у нас там гнома с воспалением легких… Приехала к сестре из соседнего города и по дороге заболела.

В дверь постучали и тут же ее распахнули. На пороге стоял гоблин в форменной одежде. Я сначала даже испугалась, что это снова полиция – пришли за Лансом. Но форма, хоть по цвету и напоминала полицейскую, была совсем иного фасона. Я узнала служащего городской канцелярии. Что он здесь делает?

– Мэтр Ланселот Даттон, – официально обратился служащий к Лансу.

– Да.

– Вам письмо от мэра. Распишитесь в получении.

Он протянул сначала уведомление, дождался, пока Ланс поставит подпись, и лишь потом отдал конверт с гербом города и сургучной печатью. Выглядело письмо пугающе, вот и Ланс нахмурил брови, ломая печать. Прочитал первые строки, вполголоса выругался.

Передал мне бумагу и отошел к окну. Я так волновалась, что буквы прыгали перед глазами. «Настоящим уведомляем… в связи со сложившейся обстановкой… во избежание бунтов… требую закрыть больницу». Что?

– Мэр хочет закрыть больницу?

– Как видишь, – глухо подтвердил Ланс.

– Но это же смехотворно!

На самом деле обстановка сложилась ничуть не шуточная. Мэтр Герберт Абело предупреждал, что жители Свиного Копытца присылают жалобы на больницу и угрожают поджечь ее вместе с «погаными целителями» как рассадник жуткой болезни, а может, и черной ворожбы. Мол, люди приходят на своих двоих, а покидают больницу либо без ног, либо вперед ногами, и лучше больницу закрыть сейчас, дабы не случилось большей беды.

– Ланс… – Я тронула его за локоть. – Это неправда. Я не верю. Просто мэр давно точит на тебя зуб и рад возможности поквитаться…

– Посмотри, – негромко перебил меня Ланс, указав подбородком за окно.

В подворотне напротив больницы собрались жители городка. Не помню, чтобы эти мужчины угрожающего вида когда-то лечились в нашей больнице. Один из орков, увидев Ланса в окне, потряс кулаком, сплюнул через щель в передних зубах, а стоящий рядом гоблин в залатанной рубахе поднял с земли камень и запустил в нашу сторону. Камень ударился о стену и упал, не причинив никому вреда. Но мне стало не по себе.

– Что будем делать?

Ланс отодвинул меня от окна и задернул занавеску.

– Если подойдут ближе или станут угрожать – активируем сигнальный артефакт и вызовем стражей порядка, а пока продолжим работу.

Он тихонько сжал мои плечи.

– Ничего не бойся, моя девочка, я сумею тебя защитить.

Сейчас он выглядел совсем не так, как четверть часа назад. Спокойный, собранный, уверенный. Миг растерянности – если он был – миновал.

Я приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку, и мысль о том, что Ланс – мой нареченный и я в любое время могу коснуться его, поцеловать, взять за руку, ненадолго разогнала тьму. Рядом с ним ничего не страшно.

– Оу, какие нежности! – раздался веселый голос. – Ланс, Грейс, вас можно поздравить?

В комнату зашел Киран, плюхнулся в кресло и многозначительно посмотрел на браслеты на наших соединенных руках.

– Поздравляю! Давно пора! А то все ходили по кругу и облизывались.

Киран всегда был таким – прямым, немного грубым, простоватым, но готовым прийти на помощь в трудную минуту.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Ланс холоднее, чем обычно.

– Недавно сменился с ночи, отправлялся домой, когда увидел это собрание под окнами. Что происходит?

Мне сделалось неловко за невежливый тон Ланса и за наши недавние подозрения, и я постаралась разрядить атмосферу:

– Налить тебе чаю? Ты, наверное, совсем без сил. А Ланс пока все объяснит.

Ланс помедлил, но потом все-таки протянул Кирану официальную бумагу, тот прочитал, присвистнул.

– Вот это новости! Хотя чему удивляться: простой народ темен и горяч.

Я выложила на блюдце пару печений – больше не нашлось. Хотела их съесть сама, ну да ладно: после смены целителю надо восстановить силы, а сладкое позволяет сделать это быстро. Достала масло и нож. Добавила и в чай сахара: не помешает. Собрала все на поднос.

– Знаешь, что я думаю, Ланс? Если ты меня спросишь – на этот раз мэр прав. Ты делал, что мог, наладил работу. Прикрой больницу, пока все успокоится, а потом передай ее мэру или вон монне Озис, они сами решат, как быть дальше. А тебе зачем хоронить себя в этой глуши? Да еще с молодой женой! Опыта ты набрался, теперь в столице будешь нарасхват. Подозреваю, что после твоих подвигов на ниве целительства ты стал знаменит. И о Грейс не забывай. Практика практикой, но сколько можно выдержать в захолустье? Такому алмазу нужна огранка. Она будет блистать на балах, вот увидишь!

– Я вовсе к этому не стремлюсь! Меня все устраивает! – воскликнула я, удивленная тем, что Киран взялся распоряжаться нашими жизнями.

– Это пока, – усмехнулся целитель. – Но разве юная жена графа не достойна лучшей доли, чем выносить судна из-под лежачих больных! Уезжайте, пока не стало слишком поздно! Я, например, намерен в ближайшее время покинуть Свиное Копытце. Не хочется ходить по улице и оглядываться – не прилетит ли дубинка в темечко. Уж прости, Ланс.

Ланс молчал, хмурился, на его щеках играли желваки – плохой знак, означающий, что мой любимый сдерживается из последних сил.

В стену рядом с окном снова ударил камень. Я вздрогнула. Киран ухмыльнулся.

– Видишь, это дикари, которые доброго отношения не заслуживают. Закрой больницу, да и дело с концом. Вот тогда они попляшут.

Ланс не выдержал. Наклонился над Кираном, опершись на подлокотники.

– Ты ведь этого и добиваешься, верно? Закрыть больницу? Хельмуту намекнул куда писать, может, и с мэром побеседовал по душам? Зачем? Мы же начинали вместе!

Из-под ворота рубашки выскользнул амулет, подаренный Асцелиной Деахинай, качнулся на толстой цепочке и коснулся лица Кирана.

Я закричала.

*** 63 ***

Грейс закричала, и эхом ей отозвался другой вскрик – сухой, дребезжащий. Ланс застыл, на миг показалось, что он в самом деле провалился в детство, в кошмары, от которых он прятался под одеялом. Вместо полного сил мужчины в самом расцвете лет перед ним сидел обтянутый кожей скелет. Глаза ввалились, помутнели, волосы потеряли цвет, засеребрившись.

Прежде чем он успел опомниться, Киран – да уместно ли теперь звать его Кираном? – потянулся к столу. Нож прыгнул в левую руку. Ланс отшатнулся – недостаточно проворно, лезвие вошло под ребро.