Болотник 3

— Лаз в толчке проверили?

— Да, там чисто, вход камнями завален, его давно никто не трогал.

— Ладно, отправляй гонца, будем ждать группу, сдадим им схрон и снова за работу. У этих «козлов» времени было много, сколько ещё таких землянок по лесу разбросано, один бог знает. А я пока тут аккуратно посмотрю, может найду чего интересного.

Начнем с бумаг. Книги, они многое могут сказать об своих владельцах. Тут очень интересная библиотека. Чем интересная? В основном на полках стоят русские народные сказки! Смотрю и сам поверить не могу — детские сказки! А вот подшивка журналов, причем все в разнобой, но в основном «Наука и жизнь», тут же лежит словарь Даля и краткая медицинская энциклопедия, стопка перетянутых бечевкой старых газет. Смотрю и понять не могу, зачем такое разнообразное собрание? Ну конечно! Я тут смысл какой-то ищу, а его и нету, эти книги и журналы владелец бункера притащил из дома, а предназначались они для того, чтобы их выбросить или топить ими печь, ну или на макулатуру. Специалисты конечно каждую страничку тут рассмотрят и проверят, у мня же тут копаться времени нет. Посмотрим только на то, что покойный читал перед смертью. Книга как раз на столе лежит. Вместо использования закладки, варварским способом перевёрнута страницами вниз, чтобы не искать то место, где читал. Обложка потрепанная, но название вполне читабельное — «Овод», издание 1889 года! Революционно-романтический роман про подпольную организацию «Молодая Италия», любимая книга Гагарина. Надо же, какие у нас старики разбойники были романтичные.

Я поднял книгу со стола и начал её листать. А тут не только читали, вся книга полна заметок, которые оставил на полях их владелец. Где-то восклицательный знак, где-то вопрос, а где-то и надписи с картинками. Не просто человек читал, он эту книгу изучал и не раз перечитывал. На последней странице, явно свежие карандашные заметки, ну как заметки? Картинки. И странные такие. Крест и могила, а рядом явно колодец, между ним стрелка и знак вопроса. И так несколько раз, то вместе нарисовано, то по-отдельности. Ну не только это конечно на странице, сверху и елка, и берёза и скала какая то, но они почему-то перечёркнуты, а вот крест и колодец нет. Я взглянул на карандаш, которым были сделаны рисунки — он сгрызен практически на половину. Очень нервничал товарищ. Я кстати «Овода» читал, давненько правда, но только не припомню я, что бы там про крест и колодец упоминалось. Непонятные каракули. Ладно, спецы изучат. А я продолжу осмотр.

Провозился я довольно долго, надо было всё хорошенько осмотреть, при этом стараясь не наследить и не уничтожить улики. И только когда голова уже закружилась от недостатка кислорода, я выбрался наружу. Не удивительно, что старик Боровой, тут сам по себе крякнул, мне несколько часов потребовалось, что бы я себя плохо почувствовал, а он тут несколько недель жил. Может тут когда-то и была хорошая вентиляция, но сразу видно, эти местом никто давно не занимался, запущенно оно. Сделано добротно, но за любым домом, и уж тем более землянкой нужно ухаживать и следить, видимо вентиляционные отверстия заросли мхом или обвалились.

— Нашёл что ни будь? — спросил меня Андрюха, который уже снялся со своего поста.

— Да херли там найдёшь? Там всё по бревнышку разбирать надо, да и дышать там нечем. Как он там только так долго протянул? Вода есть?

— Держи — Андрей протянул мне фляжку. Я сделал глоток теплой, пахнувшей алюминием воды и поморщился.

— Чё морщишься? Ну да, подкисла водичка, но другой нет. Надо будет набрать сегодня. А сейчас бы я тоже, холодненькой, с колодца хлебнул. Помнишь, какая у нас в поселке вода в колодце вкусная?

— Да, водичка оттуда супер. Дядя Миша только оттуда и берёт, хотя уже и колонки поставили по всему посёлку. Как не пойду на работу, он всё с вёдрами носится — согласился я. Вода у нас там действительно вкусная, этот колодец сразу после войны выкопали, как раз Палыч и копал…

— Твою мать! Ах ты хитрожопая тварь! Урод старый! Гнида! А я-то хорош, башку отключил, да в лес с вами поперся! — схватился я за голову.

— Ты чего ругаешься Кирюха! Ты мне друг конечно, но в ухо по-дружески получишь без проблем — взвился Андрей на мою внезапную вспышку.

— Где Денис?!

— Тут я, чего случилось?!

— Оставляй тут одного человека, и пулей сейчас летим в Приречный! Кажется, я знаю, где может скрываться Палыч!

Среди распространенных вариантов бандеровских схронов были бункеры, спрятанные в колодцах. Конструкция очень удобная для маскировки. Стоит где-нибудь обычный колодезный сруб, над ним — ворот с веревкой. Посмотришь вниз — там вода плещется, опускай ведро, черпай. Но постороннему человеку и невдомек, что в стенке сруба на глубине нескольких метров имеется потайная дверца. А за ней — ход в схрон. Спускаться-подниматься обитателям бункера придётся, оседлав ведро, подобным же образом в схрон доставляется оружие, продукты…

Естественно, требовался человек, который, находясь наверху, сможет этот «лифт» приводить в движение. Как правило, таким помощником являлся кто-нибудь из мужчин, уж очень тяжело работать «лифтёром». И я очень надеюсь, что дядя Миша, им не является!

Глава 19

Марш-бросок до реки, и вот мы мчимся на моей «казанке» в Приречный. Денис, я и Андрюха. Женька ещё раньше ушёл за опергруппой, а Санька остался охранять бункер.

— Дениска, в посёлке берешь управление группой на себя, мне перед местными светится нельзя. План такой. Сейчас причаливаем к моему дому. Я пойду разговаривать со своим «источником», если всё получится, то возможно обойдётся без крови. Вы же берёте под охрану поселковый колодец и кладбище. Сейчас уже вечер, поэтому действуем скрытно. Андрей, колодцем лучше заняться тебе, из опорного пункта его видно, как на ладони, зайдёшь туда, якобы поздороваться и навестить Толика, и оттуда его «паси», ну а ты Дениска дуй на кладбище. Из опорняка как раз свяжешься с Цукановым, там есть телефон и ждите подкрепления. Желательно пока не светится, следите со стороны. Если с «источником» нормально договорится не получится… В общем на месте решим.

— Что за «источник»? — спрашивает Андрей.

— Это тебе знать не надо. — насчёт того, что дядя Миша помогает беглому Палычу я не уверен, и озвучивать свои предположения пока не хочу, чтобы не подставить человека — Главное, что он может обладать информацией, о местонахождении Станкавичуса. По моим предположениям, схрон может быть на поселковом кладбище или в колодце. Поэтому, сейчас нужно оперативно блокировать оба места. Пока людей нет, этим займётесь вы. Денис, забери мой автомат.

Как только лодка ткнулась носом в причал Денис с Андреем, прихватив оружие, пулей вылетели на берег. Я же причалил лодку и направился к дому дяди Миши.

Конева я застал в сарае, он вилами перебрасывал сено с поддона в тележку, очевидно собираясь кормить скотину.

— Привет дядя Миша! — поздоровался я.

— О. Привет Кирилл, уже вернулся? Я слышал, тебя снова как проводника чекисты с собой забрали.

— Да вернулся уже. Разговор есть дядя Миша. Серьезный разговор.

— Серьезный говоришь? Ну давай поговорим — Конев поставил вилы и вытирая пучком сена руки направился ко мне.

— Зачем ты ему помогаешь дядя Миша? Я же знаю, ты в его делах участия не принимал.

— От куда ты знаешь?! — Конев затравленно оглянулся и сделал шаг назад, протянув руку к инструменту, которым только что работал.

— Не дури дядя Миша! Тут пока никого нет, мы одни, и если ты нам поможешь, то никто про твоё участие и не узнает. Я тебя очень уважаю, и хочу понять, зачем тебе это? Ты же сейчас под «вышку» себя подводишь!

— Зачем говоришь? А затем, что он мой друг! Не мог я его бросить, когда он ко мне ночью раненый и весь в крови пришёл! Ты понимаешь?! Не мог! Эх, да что уж теперь… — Конев сел на пенёк для колки дров и обхватил своими большими руками голову — мы с ним столько всего прошли вместе, за одним столом ели, в гости друг к другу ходили, он у моего сына, крёстным был! Как я мог его в беде бросить?!

— Понимаю… — осуждать я Конева не мог, да я сам бы так поступил, попади мой друг в беду. И не стал бы разбираться, прав он или виноват, помог бы чем мог. И не раз так и делал в той жизни.

— Да что ты понимаешь… — дядя Миша осунулся, от былого, крепкого ещё мужика не осталось и следа, передо мной сидел сгорбленный старик, убитый горем.

— Он в колодце? Или на кладбище?

Дядя Миша не ответил на мой вопрос, а только молча достал папиросу и закурил дрожащими руками. Я тоже достал папиросу и присел рядом.