Большая девочка

— Меня дети повергают в ужас, — призналась Банни. — Стоит им появиться у нас в галерее, как я тут же стараюсь скрыться. Вечно они что‑нибудь разобьют, а мне потом расхлебывай. — Банни рассказала и о себе — она окончила отделение изобразительного искусства — и о своем друге. Приятель Банни учился в Бостонском университете на юриста, и они по очереди ездили друг к другу на уик‑энд.

Жизнь у каждого из новых друзей Виктории складывалась вполне успешно. За ужином Харлан рассказал, что въехал в эту квартиру, когда расстался со своим партнером, и сейчас у него на личном фронте затишье, он ни с кем не встречается. Виктория честно призналась, что у нее тоже никого нет и пока из ее романов ничего не вышло. В глубине души она была не согласна с отцовской теорией, что причиной всему ее внешность и лишний вес. У нее было такое ощущение, что над ней висит проклятие. Отец считал ее недостаточно привлекательной, мама говорила, что она слишком умна, а это отпугивает мужчин. Некрасивая или умная — суть в том, что пока никто не терял из‑за нее голову, да и она тоже. Все, что с ней до сих случалось, Виктория расценивала как сиюминутное увлечение, если не считать злополучной истории с Бо, скоротечного романа с физиком и еще нескольких легких увлечений, так ничем и не окончившихся. Она надеялась, что в Нью‑Йорке ей повезет больше. Собственно, везение уже началось — она нашла прекрасное жилье и троих великолепных соседей. Они ей действительно были очень симпатичны. И сегодняшний ужин тоже удался на славу. Банни приготовила паэлью со свежими морепродуктами — идеальная еда в жаркий летний день. И еще она сделала сангрию, которую они пили, когда кончилось вино. А предварял все это пиршество испанский холодный суп — гаспаччо. На десерт было сливочное мороженое с шоколадной крошкой, и на сей раз Виктория не смогла удержаться, ведь это было ее самое любимое.

— Все равно что соблазнять наркомана героином, — сетовала Виктория, положив себе пару ложечек из передаваемой по кругу большой упаковки. Паэлья была такой вкусной, что тарелки были вылизаны дочиста. А теперь и не менее вкусный десерт…

— Я тоже обожаю мороженое! — признался Харлан, хотя по его виду этого никак сказать было нельзя. Скорее, можно было подумать, что он не ел лет десять, хотя при его высоком росте он мог себя не особенно ограничивать. Виктория же давно не лакомилась мороженым и сегодня была не в силах сдержаться. В конце концов, и повод есть. А потом она мысленно похвалила себя за то, что не взяла добавки, хотя и первая порция была немаленькая. Впятером они быстро разделались с мороженым, да и вообще тут никто себя ни в чем не ограничивал. Все ребята были в превосходной физической форме и подтвердили, что усердно посещают спортзал, тем более что, по словам Билла и Банни, это отлично снимает стресс. Харлан же признался, что терпеть не может тренажеры, однако тоже занимается, чтобы поддерживать форму. И еще Банни сказала, что они подумывают, не купить ли вскладчину беговую дорожку, чтобы не ходить каждый день в зал. Виктории эта идея пришлась по душе. Если такой тренажер появится в квартире, ей уже не отвертеться, хочешь не хочешь, а придется заниматься. Это была живая, энергичная компания, полная планов, идей и прожектов. Виктория уже сейчас радовалась тому, что станет делить с ними кров. Уж во всяком случае, интереснее, чем куковать одной в крохотной квартирке. Здесь в ее распоряжении и места больше, и компания прекрасная. А захочется уединиться — можно уйти к себе в комнату, которая теперь стала такой уютной. Она была в восторге от новой мебели, от всех мелочей, которые она подобрала в «ИКЕА», и от того, как они замечательно смотрятся в ее комнате. Виктория от души поблагодарила Харлана за дельный совет.

— Всегда к вашим услугам, — улыбнулся он. — Я одно время подрабатывал оформлением витрин. Все витрины в Сохо и в салоне «Шанель» — моих рук дело. Вот вырасту, — пошутил он, — стану дизайнером интерьера. Но в данный момент я по горло занят в Институте костюма. Однако в голове у меня всегда полно всяких идей и проектов. — По всему было видно, что Харлан — человек очень творческий. И его манера одеваться Виктории тоже нравилась.

Виктория сидела за столом с этими симпатичными людьми и думала о том, что, живя с такими соседями и присоединившись к ним в спортзале, она, возможно, и сумеет войти в форму. Может, теперь у нее появится отличный стимул, надо только взять себя в руки и не есть сладкого. Вон ребята все какие стройные. Виктория всю жизнь таким завидовала. Она‑то всегда была крупной девушкой, это уж спасибо прабабушке по отцовской линии, а большая грудь придавала ей тяжеловесный вид. Вообще‑то, фигура у нее была типа «песочные часы» и в другие времена вызывала бы только восхищение. Интересно, у прабабушки ноги тоже были длинные? На фотографиях этого не видно, поскольку в те времена носили юбки в пол. Кстати, теперь, после летней диеты, Виктория вполне могла опять позволить себе юбки покороче. Но только если не станет есть мороженого! Она уже корила себя за то, что не устояла перед любимым десертом. Завтра же пойдет и выберет себе подходящий тренажерный зал. Или начнет бегать. Может, Банни покажет ей зал, куда ходит сама. Неожиданно Виктория испугалась, как много ей еще надо успеть. А ведь до занятий остались считаные дни, и теперь ей предстоит начать учебный год не как студентке, а в качестве преподавателя.

Около часа ночи, вдоволь наговорившись, все разошлись по комнатам. Джули осталась ночевать у Билла. Виктория удобно устроилась на своей новой кровати и долго лежала без сна, счастливо улыбаясь. Все в комнате ей нравилось, именно о такой она всегда и мечтала. Она начинает новую жизнь, и в этой новой жизни у нее уже есть свой маленький уютный уголок. И это только начало. Теперь у нее все будет новое — работа, друзья, ученики, а возможно, и приятель. Даже представить трудно… Квартира — только первый шаг. Теперь она жительница Нью‑Йорка!

Засыпая, Виктория подумала о сестренке, по которой успела соскучиться. Хотела было позвонить, но ее сморил сон. К тому же утром она с ней уже разговаривала, когда делала покупки в «ИКЕА». Грейси так радовалась за сестру! А Виктория обещала прислать ей фотографии квартиры и своей комнаты. Так она и уснула с мыслями о сестре и о том, как та приедет к ней в гости. Ей приснилось, как они с Грейси ходят по магазинам, и во сне Виктория была стройной, как если бы новая жизнь предполагала и новое тело. Ей снилось, как продавщица приносит ей платье четырнадцатого размера, на что Виктория отвечает, что она теперь носит восьмой, и все в магазине дружно ей аплодируют.

Глава 9

Перед началом занятий в школе состоялось два собрания преподавателей. Виктория познакомилась с коллегами и постаралась запомнить, какой предмет и в каких классах ведет каждый из них. Проштудировала учебники, по которым ей предстояло работать, — по ним начинала та преподавательница, на чье место ее взяли. Ее предшественница даже составила для нее учебный план на год и тем самым разрешила проблему, мучившую Викторию. Все складывалось как нельзя лучше, она и не предполагала такого. Виктория общалась с другими учителями и охотно рассказывала о себе. Английская секция оказалась одной из самых многочисленных, в ней было восемь преподавателей, все намного старше Виктории, из них пять женщин и трое мужчин. Виктория заметила, что холостых учителей‑мужчин в школе Мэдисон не было: все преподаватели либо женаты, либо голубые, но она тут же себя осадила напоминанием о том, что явилась сюда учить детей, а не обустраивать личную жизнь.

Вечерами Виктория изучала пособия и свой учебный план, составляла планы уроков и составила домашние задания для учеников. Впрочем, с учениками надо было сперва познакомиться. Ей предстояло вести четыре класса — один десятый, один одиннадцатый и два двенадцатых. Виктория знала, что выпускные классы считаются самыми сложными. Ученикам не терпится распрощаться со школой и стать студентами, и ко второму полугодию, когда уже известно, кто в какое учебное заведение принят, завладеть их вниманием и заставить работать становится практически невозможно. Да, ей предстоит непростой год, но Виктории не терпелось окунуться в работу. Накануне первого дня занятий она долго не могла сомкнуть глаз.

Наутро Виктория вскочила в шесть часов. Она приготовила себе сытный завтрак из яиц, поджаренного хлеба, каши и апельсинового сока, а кофе сварила целый кофейник, чтобы хватило всем. К семи часам она уже при полном параде сидела за завтраком, а через полчаса опять была у себя в комнате и судорожно что‑то записывала. Без четверти восемь Виктория вышла из дому и энергично зашагала к школе. На месте она была ровно в восемь, а занятия начинаются в половине девятого.

Она сразу же направилась в класс, где сначала нервно выхаживала из угла в угол, а потом замерла у окна. На этом уроке должны присутствовать двадцать четыре ученика. Парт в классе было с запасом, и еще — большой учительский стол перед доской. По программе сегодня было сочинение на английском, и Виктория уже придумала, какое задание даст ребятам. Она прекрасно представляла, как трудно будет завладеть вниманием школьников в первый день после летних каникул. К тому же эти ребята уже на финишной прямой. Выпускной класс — а стало быть, они всю осень будут ездить по вузам, рассылать запросы и документы в университеты и колледжи. Виктории придется писать им характеристики. Это поднимало ее значение в их глазах, ведь от нее во многом будет зависеть их будущее, поэтому на ее уроках они должны будут заниматься со всей серьезностью. Фамилии учеников Виктория уже выучила, теперь предстоит познакомиться лично. Она стояла у окна спиной к двери, когда услышала:

— Готовы к бою? — Виктория обернулась и увидела седовласую женщину. Та была в джинсах, застиранной футболке с названием какой‑то рок‑группы на груди и сандалиях. Как будто каникулы для нее еще не закончились, а в Нью‑Йорке стоит жаркая летняя погода. Когда Виктория вопросительно взглянула на нее, женщина заулыбалась. Сама Виктория сегодня была одета в короткую черную хлопковую юбку, свободный льняной жакет белого цвета и туфли без каблуков. Свободный покрой жакета скрывал все изъяны ее фигуры, а юбка выше колен открывала красивые ноги. Но соблазнять она никого не собиралась, ее задача — учить.

— Здравствуйте, — удивленно поздоровалась Виктория. Она видела эту учительницу на общем собрании, но лично с ней еще не была знакома и не помнила, какой предмет она ведет, а спрашивать не хотелось.

— Я веду предмет «общественные отношения». Мой урок — сразу после вашего, так что, если разбушуются, я их приструню. Меня зовут Хелен. — Женщина с улыбкой подошла и пожала Виктории руку. Лет ей было примерно как матери Виктории — между сорока пятью и пятьюдесятью. Кристине только что стукнуло пятьдесят. — Я здесь уже двадцать два года, так что, если требуется какая подсказка или совет, смело спрашивайте. Народ у нас здесь хороший, если не считать учеников и их трудных родителей, по крайней мере некоторых. Есть и совершенно замечательные ребята даже из тех, чьи семьи принадлежат к элите общества.

Пронзительно зазвенел звонок, и раздался топот ног на лестнице. Было такое впечатление, что несется целое стадо.

— Спасибо, — отозвалась Виктория, не зная, что еще сказать. Реплика насчет детей и их родителей прозвучала убийственно, тем более из уст учителя, работающего в школе для детей богатых.

— Я своих учеников люблю, но порой их трудно повернуть лицом к реальной жизни. Разве можно назвать реальностью родительскую яхту, самолет, виллу в Хэмптонсе и возможность каждое лето проводить на Лазурном Берегу? А у наших ребят это все есть. То, как живет остальной мир, их мало волнует. И наша задача — открыть им глаза на то, как живут обычные люди. Иногда это ох как непросто! С детьми это еще рано или поздно удается, а вот с родителями — крайне редко. Они и знать не хотят, как живут другие люди. У меня такое чувство, что такого вопроса для них просто не существует. Но дети должны это знать и делать свой выбор.