Большая и грязная любовь

До недавних пор я была убеждена, что интерьер в стиле хай-тек хорош только на картинках. Кухня Глеба Игоревича мои иллюзии развеяла – это было красиво, стильно и в то же время уютно. Но контейнеры с готовой едой, которыми был забит холодильник, понравились куда больше.

Нет, никаких супермаркетов. Ресторан!

– Тебе как всегда? – осведомился зеленоглазый.

– Да, – усаживаясь на высокий стул и поджимая босые ноги, сказала я.

Через пять минут выяснилось, что люблю «Цезарь с креветками», какую-то рыбу а-ля в кляре и фигню с каперсами.

Переложив все это дело на тарелки и подогрев рыбу, Глеб ретировался. Правда, предварительно спер из моего салата самую большую креветку и помидорку-черри.

Вообще, когда в твоей тарелке ковыряются посторонние пальцы, это неприятно. Но я предпочла смотреть на произошедшее глазами оптимиста – Глеб точно не вампир! Ведь вампиры человеческую еду не употребляют, правда? Хотя… они ж еще света солнечного бояться должны, а тот же Истарх не боится. Черт!

Пока я ломала голову над концептуальными вопросами, Глеб успел посетить душ и переодеться. Теперь по лишенной перегородок квартире расхаживал не бизнесмен в сорочке от «Армани», а полуголый секс-символ в мягких штанах.

Когда он зарулил на кухню, я чуть не подавилась каперсом – на бронзовом рельефном торсе еще блестели капельки воды. Волосы тоже влажными были, и беспорядок, который царил на голове шефа, нравился мне куда больше, нежели приличная прическа, виденная ранее.

– Вина? – предложил зеленоглазый, извлекая бутылку… виски.

Не… Пить я точно не буду, а то ж сразу дурной стану и соглашусь на все. Впрочем, я и так соглашусь, но попозже. Мне б хоть чуточку в ситуации разобраться, и уж тогда…

От нового приступа концептуальных размышлений отвлекла трель – домофон, не иначе. В следующий миг экран свисавшего с потолка телевизора вспыхнул, взору предстали две сосредоточенные мужские мины. Одну из них я даже узнала – тот самый парень, что из офиса меня увозил.

– Твои вещи привезли, – улыбнулся Глеб и опять оставил в одиночестве. Ну то есть в компании «Цезаря», каперсов и надкушенной рыбы.

Прихожая, несмотря на отсутствие стен, не просматривалась, но я отчетливо слышала шелест голосов и басистый дружелюбный смех. Мужчины общались не более пяти минут, потом все стихло.

Я рассчитывала вновь узреть полуголого Глеба – тем более стакан с виски тут остался, но брюнет не вернулся. Покончив с ужином, подождала добрых пять минут, потом сложила тарелки в мойку и отправилась на поиски.

Вторая прогулка по обители моего шефа впечатлила еще больше. Мысленный крик «живут же люди!» сменился глухим стоном – «надеюсь, у зеленоглазого домработница есть?». Нет, я не лентяйка, но уборка в такой квартире… ну проще застрелиться, честное слово.

Глеба я так и не нашла, зато обнаружила лестницу на второй этаж и застонала уже вслух. Потом собралась с силами, крикнула:

– Глеб, ты там?

А в ответ тишина, но интуиция шепчет – ага.

Глубоко вздохнув, я шагнула навстречу своей судьбе. Ведь ясно как день, что, отсиживаясь внизу, проблем не решишь и точки над «е» не расставишь. Я должна поговорить с шефом – выяснить, убедить, обезопаситься… А еще очень хочется на его торс посмотреть, но так, между делом…

Наверху, в отличие от первого этажа, стены имелись. Вернее, тут имелся целый холл, совмещенный с гостиной, и штук шесть дверей. Я поплелась к той, что была открыта, и совсем не удивилась, осознав себя в спальне.

Комната оказалась очень просторной. Из мебели только кровать и прикроватные тумбочки. Ну еще ковер и несколько спокойных, абстрактных картин на стенах.

Справа еще две двери располагались. Ближняя, как подсказывала все та же интуиция, вела в ванную, а дальняя – в гардеробную. Впрочем, для того, чтобы понять последнее, никакое особое чувство не требовалось – эта дверь была распахнута, а ряды вешалок просматривались уже с порога.

Собственно, рядом с гардеробной Глеб и обнаружился…

Брюнет, по-прежнему облаченный в одни только домашние штаны, хмуро созерцал две банальные челночные сумки. Здравый смысл подсказывал – приближаться к шефу не следует, но тот же здравый смысл намекал – по версии Глеба, мы тысячу лет знакомы, и если начну шугаться, брюнет заподозрит неладное. А если учесть, что он водит знакомства с вампирами… в общем, поводов для подозрений давать не стоит, а то докопается до истины и что тогда?

Нацепив на лицо маску вселенского равнодушия, подошла и заглянула в гардеробную. Мои офисные костюмчики уже висели, белье было свалено в два больших пластиковых короба. Еще один короб заполняли чулки – ношенные вперемешку с новыми.

– Обувь сама расставишь? – так и не взглянув в мою сторону, спросил Глеб.

– Да. – Слово сорвалось с языка раньше, чем успела подумать.

В следующий миг на мою талию легла горячая ладонь, а ушка коснулся не менее горячий шепот:

– Поела?

Я непроизвольно сглотнула и попыталась отстраниться. Не тут-то было…

Зеленоглазый, во-первых, не пустил. Во-вторых – повернулся ко мне и положил вторую руку на то место, где спина уже не спина, а кое-что большее. Затем наклонился с явным намерением поцеловать, но я проворно отклонилась в сторону и в который раз сообщила:

– Глеб, я не готова.

– Кри-ис…

– Прости, но правда не могу. – Я вложила в эти слова всю свою скудную уверенность. А вот удержаться от того, чтобы коснуться бронзового торса, не смогла. Правда, повод был благовидным – я пыталась оттолкнуть гиперсексуального шефа.

О! Какая у него кожа! А под ней что? Литая сталь?

– Кри-ис…

Глаза начальства полыхнули алым, руки напряглись.

Я шумно выдохнула и приготовилась сказать что-нибудь умное, когда меня развернули и подтолкнули к кровати. В итоге сказала банальность:

– Нет.

Глеб молча обвил руками талию и сделал шаг вперед. Мне, разумеется, тоже шагнуть пришлось.

– Глеб, я не готова.

Ставший красноглазым шеф отвечать по-прежнему не спешил, уверенно шел к кровати, до которой добрый десяток метров оставался. И, в отличие от меня, был совершенно готов – я это попой чувствовала, причем в буквальном смысле.

– Глеб, перестань.

Не перестал. Молча довел до застеленного черным покрывалом ложа и легонько толкнул в спину. Я на ногах не удержалась – коленки от его инсинуаций ослабли, разум затуманился. Зато инстинкт самосохранения ожил, и я нашла в себе силы отползти на пару сантиметров, потом встать на четвереньки и продолжить бегство с куда большей скоростью.