Большая игра

– Мы направили группу на перехват и связались с местным активом с тем, чтобы оказал нам помощь.

На экране появилась фотография.

– Мирзо Бобокулов, местный криминальный авторитет, занимается контрабандой, наркотиками, крышеванием…

Старк махнул рукой.

– Российских агентов удалось отследить, равно как и их контакт. Контактом оказался простой торговец. Но при попытке задержания – российские агенты открыли стрельбу и скрылись. Погибли Бобокулов, почти вся его охрана, а так же пять наших людей, привлеченных в рамках Камбалы. Агентам удалось уйти.

– Стоп.

Старк быстро соображал.

– Сколько было русских?

– Двое, сэр, как мы полагаем.

– Стоп…

…

– То есть вы хотите сказать, что двое русских убрали Бобокулова, его людей, убрали чеченцев и скрылись?

– Да, сэр.

– Как так произошло?

– Недооценка уровня угрозы, сэр. Мы не рассчитывали на лобовое столкновение с ними, думали, придут обычные добывающие. Мы ошиблись. Полагаю, сэр, это были агенты спецназа.

Старк тяжело вздохнул.

– Операторы, Гела, операторы. Правильно будет говорить именно так. Агенты – это сотрудники невоенизированной или полувоенной структуры. А спецназ – это военные. У русских есть слово почти идентичное нашему – оперативник.

– Да, сэр.

– Контактера – афганца удалось задержать?

– Нет, сэр.

– Почему?

– Потому что все кто мог задержать, погибли, сэр.

Старк выдохнул.

– Здорово. Что у нас на него есть?

– Ничего, сэр. Только информация, что это был торговец ворованным военным имуществом. И больше ничего.

– И от кого он приходил, мы тоже не знаем.

– Нет, сэр.

– Так что же у нас на руках кроме горы трупов?

Ничего…

Два месяца спустя. 15 декабря 201… года Афганистан, Кабул

Если хочешь пулю в зад,Поезжай в Джелалабад…Советская военная мудрость

Утро в Кабуле – начинается рано, в шесть утра, с протяжного воя муэдзина, призывающего к молитве. У меня этот вой почти не слышен за счет двойного остекления лоджии и я вполне могу позволить себе поспать до утра.

Но не сегодня. Сегодня у меня командировка в Джелалабад.

Я живу в новом районе – район Афсотар, застройка на Кохестан-роад, это почти на окружной, северо-запад. Вне ринга [19] . Там новые дома, в Кабуле вообще достаточно интенсивно ведется жилищное строительство: в городе по некоторым данным проживает уже три миллиона человек, а нормальная застройка тут ведется только последние пять – семь лет, и это если не считать большого количества разрушенного во время гражданской войны жилья. Квартира для меня даже слишком большая – три спальни [20] , двести квадратов – но мне приходится поддерживать имидж делового человека, и в то же время я не хочу по определенным причинам снимать отдельную виллу. Еще одной причиной, почему я живу здесь – является то, что я не плачу за аренду. Один покупатель не смог заплатить за стройматериалы, неприятность у него случилась – и я договорился, что несколько месяцев поживу в его квартире, списывая по тысячу двести долларов за каждый месяц. Хозяин предлагал мне купить эту квартиру за сто двадцать тысяч – но я отказался. Хотя сделка была выгодная – сейчас такая квартира в этом районе может уйти за сто восемьдесят, если не за двести.

19

Кольцо (ring) – аналог Зеленой зоны в центре Багдада – обнесенный сплошной стеной и блокпостами на всех улицах и дорогах центр афганской столицы, считающийся безопасным.

20

В Афганистане недвижимость оценивается на американский манер – по количеству спален. Три спальни – значит, есть еще два или три санузла, прихожая, кухня и гостиная. Общая площадь явно больше ста квадратов.

Чем я занимаюсь? Конечно же, стройматериалами. В Афганистане стройка сейчас это выгодное дело, застраивается Кабул, застраиваются другие крупные города. Международные организации кое-что берут на свои проекты, хотя и меньше чем раньше. Местные богачи – считают недвижимость самым надежным помещением капитала – и немудрено, так как только за последний год упали два банка из первой десятки. Кризис, отягощенный безудержным воровством. Семьи здесь большие, детей много, поэтому недвижимость пользуется спросом. Мои три спальни – это здесь так, средненько, большая квартира – это пять спален, а есть и еще больше. Так же пользуются спросом дома.

Цены примерно такие: моя квартира стоит две сотни [21] , она новая и числится как «апартаменты» – то есть для сдачи. Столько же стоит дом на окраине площадью… ну, скажем, метров двести. Это если с собственной скважиной, без нее – сто пятьдесят. Централизованного водоснабжения тут нет, с электричеством тоже бывают проблемы, отопление примитивное – в старых домах это жаровни. Стены довольно тонкие, как и остекление – здесь не рассчитывают на холода, хотя зимой и снег лежит. Квартира покруче, в центре, в новом доме… скажем, триста. Дом жилой площадью метров пятьсот, на три этажа, со скважиной и котельной, с «желтой» сантехникой [22] – половинка, полмиллиона долларов. Есть и дороже, причем намного – это уже для чиновников и наркомафии.

21

Тысяч долларов США.

22

То есть под золото – в Афганистане фишка популярная.

Несмотря на цены и угрозы Талибана и ИГ – дома пользуются спросом, цены не падают. Да и не так велики эти угрозы – относительно крупные теракты случаются раз в месяц, в полтора, и направлены чаще всего против американцев или афганских военных. Так чтобы, к примеру, автобусную остановку подорвать – талибы на это не пойдут, понимая, что за это с них спросят. Кровная месть тут есть и с тех, кто взрывал – спрашивают конкретно, несмотря на то джихад – не джихад. Местные знают правила предосторожности и просто стараются держаться подальше от американцев и от правительственных учреждений. В остальном можно даже гулять по ночам – если готов терпеть постоянные проверки документов.

Полиции много, армии много – но все понимают, насколько все зыбко и неустойчиво. Столица и крупные города живут отдельно от провинции, вся провинция, не менее семидесяти процентов территории страны находится под контролем бандформирований – но правительство с этим ничего не делает, и делать не хочет. Смысла нет. Обычно – правительству нужен контроль над территорией чтобы предоставлять какие-то государственные услуги и собирать налоги – но афганское правительство не делает ни того ни другого. Услуги не предоставляет, потому что не умеет и не хочет учиться, а налоги не собирает, потому что большей частью бюджет Афганистана формируется за счет иностранной донорской помощи. Правительству Афганистана налогоплательщики особо и не нужны – да и какие там, в глубинке налогоплательщики?! Для того чтобы понять, что такое глубинка Афганистана – надо побывать там, словами это не опишешь. Меня один из моих покупателей повез в свое родовое село, там я увидел, как делают кирпич для традиционного афганского дома. Это страшно. Сначала вручную мешают ингредиенты – в них входит, в том числе навоз, затем – вручную лепят кирпичи и укладывают их штабелями. Затем – раскладывают кучами уголь, затем – все это сверху накрывают своего рода каркасом и землей. Уголь поджигают – и он горит несколько дней, закаляя кирпич – получается такая одноразовая печь. Потом печь разбирают, получившийся кирпич везут на стройку. Все расчеты наличными, никакой бухгалтерии нет. Я то дурак думал им цемент продавать…