Большая книга тёмных сказок Руси

Проходит год, проходит другой в крестьянских муках тяжких. А ироды былинные на выдумки спорые, принудили они народец китежский не только себя кормить, но еще и заставы богатырские недалече у стен городских поставить. Сами же забавлялись в боях потешных, перекрестных. Добрыня Никитич ковал в кузнице мечи, раздавал их горожанам, те их в руки брать отказывались.

– Да господь нам и без того завсегда поможет! – отвечали миряне и расходились по своим делам.

Вот и лежали мечи унылой горкой, даже дети к ним подойти боялись. И Добрыня Никитич не выдержал, нахмурил брови, расправил плечи, да и разразился грозной речью:

– На Русь печальную насмотрелся я, да с такой горечью, что не утешился. Сколько ж ворогом народу потоптано, и не счесть уже даже господу! На своём веку нагляделся я на самых на дурных дуралеев, но таких, как вы, по всей сырой земле ни сыскать, ни отыскать, ни умом не понять!

Балдак Борисьевич ему поддакивал:

– Да уж, чудной народец, блаженный: разумом как дитя, а мыслями где-то там, в сторонке. Лишь Евлампий Златович и Добромир понятие имеют. Ну им и положено по чину да по званию.

Вдруг откуда ни возьмись, туча чёрная налетела, полил дождь. Попрятались все от ливня в домах да спать легли. А на заставе богатырской остался нести караул сам Добромирушка, он всё вдаль глядел да под нос бубнил песнь народную:

Мы душою не свербели,

мы зубами не скрипели,

и уста не сжимали,

да глаза не смыкали,

караулили,

не за зайцами смотрели, не за гулями,

мы врага-вражину высматривали,

да коней и кобыл выглядывали:

не идут ли враги, не скачут,

копья, стрелы за спинами прячут,

не чернеет ли поле далече?

Так и стоим, глаза наши – свечи.

Караул, караул, караулит:

не на зайцев глядит, не на гулей,

а чёрных ворогов примечает

и первой кровью (своею) встречает.

Тут с восточной сторонушки, по сырой земле в чистом полюшке, заклубилась туча чёрная не от воронов, а от силы несметной Батыевой! Это в ту пору тяжкую прознал злой хан Батый о златых куполах церквей в граде великом Китеже, и послал он в Малый Китеж своих воинов всё покрепче разузнать. Гонцы возвратившись, докладывали: дескать, богатств в Большом Китеже немерено, но укреплен злат град заставой, в которой три сильных русских могучих богатыря службу несут, в чисто поле зорко глядят. Пообещал тогда Батый трёх богатырей на одну ладошку положить, а другой прихлопнуть, как мух. И повел он на Большой Китеж огромное войско. Едва заприметил Добромир силу ханскую несметную, полез в сумку и достал оттуда заранее заготовленную грамотку:

Тянет рать Батый сюда,

закрывай ворота

держи оборону,

коль не хочешь полону!

Поглядел он на крышу заставушки, а там почтовые голуби отдыхают, ждут своего часа заветного. Нащупал богатырь средь них самую жирную голубку, привязал к ней записочку и пустил птаху в сторону Большого Китежа. Полетела голубка в город, а наш воин приготовился выпустить во вражье войско кучу стрел.

Прилетела голубка прямо в руки задремавшему Добрыне Никитичу. Развернул Добрынюшка записочку, прочёл её, рассвирепел и как закричит зычным голосом, да так громко, что весь град задрожал, а колокола в церквях зазвенели, забили тревожно!

И вскочил на резвы ноженьки Балдак Борисьевич, прибежал к Добрыне скорехонько. Нацепили они на себя шеломы, латы, брали щиты крепкие, мечи булатные, стрелы острые, садились на добрых коней и скакали Добромиру на подмогушку.

А монгольское войско уж близехонько. Кидал Добромир в злобных ворогов стрелу за стрелою. Эх, мечи и щиты лежали рядом горкой гнетущей, одинокой. Завидел Добромир подмогу, закричал зычным голосом:

– Хватайте, братья, мечи да щиты! И вон отсюда скорей несите их, дабы врагу сие не досталося!

Схватили Добрыня и Балдак щиты да мечи русские, поскакали с поклажей обратно.

А войско Батыево всё ближе. Добромир взял меч, щит в руки крепкие, взобрался на кобылку и понесся навстречу врагу.

Ой, как бился Добромир, силу чёрную раскидывал: махнет налево – улица, махнет направо – переулочек, а как прямо взмахнет, так дорожка прямоезжая из тел монгольских выстилается. Но силы меньше не стало: всё прибывала и прибывала треклятая! Взяли вороги в окружную богатыря русского… Весь утыканный стрелами, упал воин замертво, с кобылы наземь.

Лежит мертв наш Добромирушка. Душа его открывает глазки серые и видит, как бегут лошадки белые по небу синему. И явилась ему баба Белая, да такая красивая, что глаз не отвести. Хохочет она и манит, манит за собой дитятку богатырскую:

Павши замертво, не ходи гулять,

тебе мертвому не примять, обнять

зелену траву – ту ковылушку.

Не смотри с небес на кобылушку

ты ни ласково, ни со злобою,

не простит тебя конь убогого.

И встал Добромир, и пошёл Добромир за нею следом, окликнул кобылу свою верную, но та фыркнула, махнула головой, да и осталась тело хозяина оплакивать, монголок в разные стороны раскидывать.

А со стороны городских ворот уже скакали Добрыня Никитич и Балдак Борисьевич. Батыево войско бросило мертвого Добромира и к ним попёрло! Завязался неравный бой. Но войско ханское не остановить! Взяли они в кольцо Большой Китеж-град и выпустили в городскую стену град стрел горящих. То тут, то там заполыхал огонь. Забегал Евлампий Златович по городу, пытаясь раздать людям щиты и мечи. Звонари забили во все колокола! А народ выстроился у городских ворот плотной безоружной стеной, молился и песни пел:

Золотые жернова не мерещатся,

наши крепости в огне плещутся.

А доплещутся, восстанут замертво.

Не впервой уж нам рождаться заново!

Ой святая Русь – то проста земля,

хороша не хороша, а огнём пошла!

Подпевал глупым людям посадник княжеский:

Ой святая Русь – то проста земля,

хороша не хороша, но с мечом нужна!

Вдруг небо тучей застлало, а солнце красное к закату пошло, плохо видеть стали наши богатыри (те что не молились, а в бою ратном бились). Но одолела их сила чёрная, упали, лежат два воина, не шелохнутся, каленые стрелы из груди торчат. А над ними баба Белая летает, усмехается, чарами полонит, с земли-матушки поднимает: уводит вдаль не на посмешище, а в легенды те, что до сих пор поём. Пошли пешком Добрыня с Балдаком на небеса и уже с небес пытались рассмотреть, что же там делают жители славного города Большого Китежа?

И говорит Балдак:

– Эх, народ молится, ему всё по боку! Блаженный тот народ, что с него взять ужо?

Добрыня ж образумить народ пытается:

– Эге-гей, где же ваши дубинушки, мечи булатные да копья вострые? Лежат защитнички, истекши кровушкой, и больше помощи вам ждать уж нечего.

А войско Батыево уже близехонько, и стрелы вострые пускали в крепости. Народ молился и пел всё громче! Но тут воды озера Светлояр всколыхнулись.

Вдруг накрыло покрывалом