Большая книга ужасов 2016

Но приходится рассчитывать только на себя… Все, больше медлить нельзя. Конечно, если Молчунья рухнет на пол, Марина Николаевна проснется от грохота, но лучше пусть она увидит лежачий труп, чем ходячий!

Валюшка выскользнула из-под кровати, схватила стул, занесла над головой – и ее будто кипятком обдало: где-то вдали громко прокричал петух!

И еще раз, и еще…

Пятнистая Молчунья пошатнулась. Тело ее вдруг стало расплываться, и перепуганной Валюшке показалось, что с трупа сползает кожа. Вот обнажился череп, однако под ним проступила не безглазая маска смерти, а женское лицо – с точеными чертами, очень светлыми глазами и снежно-белыми волосами: красивое, хоть и злобное.

Да это же фебер! Одна из девушек, которые сидели на веслах на корабле Хель… одна из сестер-лихорадок, которые везли Цингу!

Что все это значит? Что происходит? Валюшка жила тихо и спокойно, она стала забывать свои кошмарные видения и даже уверилась, что это был только сон. Почему вдруг именно сегодня – а какое число сегодня? 20 или 21 декабря, она не могла точно вспомнить… да какая разница?! – почему именно сейчас эти кошмары ожили и вернулись?!

Тем временем вокруг чудовища взвился метельный вихрь и на миг скрыл ее, а потом приник к окну. Лицо фебер исчезло. Теперь это снова была страшная, заплывшая синяками и кровоподтеками рожа Пятнистой Молчуньи. Затем тело ее накренилось к двери, а в следующий миг труп словно бы что-то с силой потянуло и выдернуло из комнаты.

Ясеневые ветки с посвистом втянулись за окно, и оно приобрело свой прежний вид. Однако за ним что-то еще продолжало светиться и мерцать, так что, когда внезапно проснувшаяся Марина Николаевна подняла голову, она отчетливо увидела Валюшку, которая замерла посреди комнаты с занесенным стулом.

– Господи боже! – испуганно воскликнула Марина Николаевна. – Что ты делаешь?!

Валюшка выронила стул.

– Мне приснилось… – пробормотала она. – Мне приснилось, что здесь кто-то ходит… что сюда забрались воры!

– Да что ты! – сонно засмеялась Марина Николаевна. – Что тут можно украсть? К тому же Ефимыч на ночь хорошо закрывает все двери – он же не только сторож морга, но и сторож больницы. – Она сладко зевнула. – А мне приснилось, что петух кричит. Представляешь? Хотя петух Ефимыча раньше полудня никогда не кричит, а сейчас глухая ночь. Значит, и правда это был сон.

Валюшка кивнула. А что она еще могла сделать?

– Тогда, может, попробуем снова уснуть? – предложила Марина Николаевна, сворачиваясь клубком под горой одеял. – А что это светится на улице? Хотя нет, ничего там не светится. Показалось! Тогда снова спокойной ночи?

– Спокойной ночи, – ответила Валюшка, глядя в темное, без следа морозных узоров стекло, за которым, как ни в чем не бывало, мотались под ветром ветви ясеня.

Или в самом деле не было ничего? Опять призрак? Кошмар?

А то, что случилось днем?..

Валюшка боялась закрыть глаза – боялась, что снова увидит избитое, отекшее лицо Пятнистой Молчуньи, из-под которого вдруг проступят жестокие черты фебер. Однако усталые веки отяжелели и сами собой сомкнулись.

«Нельзя спать!» – попыталась внушить себе Валюшка, но ничего из этих внушений не вышло. И наконец она рухнула в спасительный сон – без всяких видений и кошмаров.

* * *

Валюшка проснулась от звука чьих-то осторожных шагов. Вскинулась всполошенно, готовая снова схватить стул, чтобы шарахнуть по какому угодно чудищу, которое вдруг окажется в комнате, однако это была Марина Николаевна, с виноватым видом стоящая посреди комнаты.

– Разбудила тебя, прости, моя хорошая, – сказала она каким-то странно-хриплым голосом. – Доброе утро.

– Доброе, – пробормотала Валюшка, с опаской глядя в окно.

Ясень стоял смирно, свесив ветки, как всегда в безветренную погоду.

– Ой, да ведь уже совсем светло! Сколько же времени? – спохватилась Валюшка.

– Почти десять, – ответила Марина Николаевна таким же странным голосом.

– А почему вы хрипите?

– Да знаешь, я, наверное, простудилась, – виновато вздохнула Марина Николаевна.

– Ну вот! – огорчилась Валюшка. – Не надо было вам здесь ночевать, я же говорила.

– Да, но… не хотелось тебя оставлять, – улыбнулась Марина Николаевна.

– Спасибо, – пробормотала Валюшка, совершенно точно зная, что, если бы не присутствие Марины Николаевны, которую ни за что нельзя было разбудить и которую надо было во что бы то ни стало защищать, она, Валюшка, спятила бы ночью от ужаса в этой комнате, как чуть не спятила днем на реке.

– Сейчас день, не страшно, так что я пойду домой, отлежусь, – продолжала Марина Николаевна. – Буду пить горячий чай с малиновым вареньем да аспирин – и все как рукой снимет.

– Но уж вы на работу сегодня не ходите! – строго сказала Валюшка.

– Конечно, ведь сегодня выходной, – кивнула Марина Николаевна. – Двадцать первое декабря, воскресенье. Так что вполне могу отлежаться. У меня дома очень тепло!

– Жаль, что я не смогу вам помочь, – вздохнула Валюшка. – Чаю согреть… ну и все такое.

– Жаль, – согласилась Марина Николаевна. – Тогда я пошла? А книжку принесу завтра, ну или в крайнем случае послезавтра, если вдруг не успею выздороветь к понедельнику.

Книжку! Мифологический словарь, где рассказано про Хель! Ждать еще день или даже два в полном непонимании того, что происходит?!

Ну нет!

– Марина Николаевна, – решительно сказала Валюшка, спуская ноги с кровати. – Я вас провожу и книжку сразу заберу, можно?

– Конечно, – ласково сказала та. – Только как же ты без завтрака?

– Да вот же самый лучший завтрак! – Валюшка выхватила из коробки серебряно блестящий слиток эскимо и в два счета сгрызла мороженое, одеваясь.

– Ой, – прохрипела Марина Николаевна, – у меня фолликулярная ангина начинается, когда я на тебя смотрю!

Они вышли в коридор. Кругом стояла тишина, но откуда-то доносились странные, слабо хрипящие звуки.

– Что это? – удивилась Марина Николаевна. – У кого-то еще ангина?

Валюшка пожала плечами. Ей показалось, что эти звуки странным образом очень напоминали петушиное кукареканье. Если, конечно, бывают петухи, которые кукарекают, когда у них ангина! В смысле если вообще у петухов ангина бывает!

Когда миновали лестницу, ведущую в подвал, во владения, так сказать, Ефимыча, тот выглянул из дверей своей каморки и возмущенно спросил:

– Спали?

– А что такое? – удивилась его тону Марина Николаевна.

– Как – что?! – Ефимыч был явно потрясен. – Неужели не слышали петуха?

Валюшка вздрогнула.

– Я вроде что-то такое слышала, – нерешительно кивнула Марина Николаевна, – только думала, мне это снится. Чтобы твой, Ефимыч, петух вдруг среди ночи заорал – это же просто невероятно!