Большая книга ужасов – 61 (сборник)

Не знаю, что чувствовал Жека, а у меня мороз бежал по спине, бежал и застыл, как вмерзший в позвоночник ледяной дворницкий лом. Я не мог ни шевелиться, ни думать, а просто стоял, мертвой хваткой вцепившись в Жекины плечи. Вихрь от проносящегося поезда трепал наши волосы. Мы смотрели в упор и видели только пустые рельсы!

Прогромыхал последний вагон, и тогда я услышал Жекин крик:

– Гляди!

Я поднял голову. Тайга, которая полминуты назад ясно виднелась за железной дорогой, исчезла. Перед нами стояла молочная стена тумана. Слева, где еще стучали колеса призрачного поезда, по ней как по экрану ползли тени куцых двухосных вагонов. Тень дыма из паровозной трубы завивалась над ними.

Глава V. А люди где?

– Совсем очумел! – заорал я на Жеку. – Ты куда под колеса лез?!

– Ничего я не лез, а только монетку бросил. Хотел посмотреть, как ее расплющит.

– Посмотрел? – Я тряхнул его за плечи. Жека был вялый, как снулая рыба. – Посмотрел?!

– Это они очумели: без света ездят, – сказал он, уселся на чемодан и заплакал.

– У них авария. Неполадки с электричеством, – успокоил я то ли брата, то ли себя. Других объяснений у меня все равно не было.

Мы поглядели на дом. Окошко в нем погасло.

– И здесь авария? – хлюпая носом, доверчиво спросил Жека.

– Авария по всей железной дороге. И здесь, конечно, тоже. У обходчика же нет своей электростанции. – Я нащупал в рюкзаке фонарик и отдал Жеке. – Свети. Сейчас разыщем телефон…

Жека пощелкал кнопкой – не горит – и рыдающим голосом выдавил:

– Ал-леша! С фонариком тоже ав-вария!

Вот еще новости! Я же сам проверял фонарик совсем недавно, когда укладывал разбросанные Жекой вещи… Вынув батарейки, я поскоблил контакты монеткой, собрал фонарик, включил… Ни проблеска.

– Обойдемся. Луна вон как светит, – беспечно сказал я. Полез в рюкзак и почти сразу наткнулся на телефон. – Сейчас разыщем тетю Свету! У меня оба ее номера вбиты: и мобильный, и рабочий…

Телефон молчал, как булыжник. Я жал на кнопки, но экран оставался черным.

– Приема нет. Наверное, тайга мешает, – соврал я. – Пойду к обходчику, разузнаю, что случилось.

Жека отвернулся и с увлеченным видом стал смотреть на луну.

Я пошел один. Перрон был разбит, как будто его специально долбили ломами. Раньше я этого не заметил.

– Алеша! – окликнул меня брат и замямлил: – Алеш, это… Э-э-э… Помоги мне монетку найти!

Насколько я понял, Жека не мог решить, что страшнее – идти со мной или оставаться. Я отвернулся и через плечо показал ему фигу.

Шагов через пять брат догнал меня.

– Я хотел постеречь вещи, а потом думаю: никто их не возьмет, – сказал он, вцепляясь в мою руку.

Я шел и думал, что Жеке хорошо, у него есть, за кого держаться. Соображать за двоих должен я, потому что мне уже четырнадцать. Хотя сейчас я остро чувствовал, что мои «уже четырнадцать» на самом деле «всего-навсего четырнадцать». Я мечтал, чтобы обходчик оказался незлым, неглупым и не пьяным. И чтобы у него был телефон.

Почему мы решили, что в доме живет обходчик, кто первый это сказал, я уже не помнил. Железная дорога – значит, должен быть обходчик или начальник станции. Словом, взрослый служивый человек, обязанный позаботиться о пассажирах.

Чем ближе мы подходили к дому, тем заметнее становилось, что человек служит спустя рукава. Хоть бы рамы побелил. И название станции не мешало бы вывесить. И расписание поездов.

Из дома не доносилось ни звука. Хозяина ничуть не беспокоило, что свет погас.

– А где стекло? – спросил Жека.

Я сам уже видел, что оконная рама пустая. Ответить было нечего, я только крепче сжал Жекину руку.

Приоткрытая дверь тихо поскрипывала на ветру.

– Я дальше не пойду, там скелеты, – объявил Жека.

– Тогда стой здесь или беги вещи караулить. – Я оглянулся. Чемодан и рюкзак едва различались в тумане. Никто их, конечно, не возьмет. Но я ведь не мог сказать брату: «Ты трус».

– Нет, лучше я с тобой, – вздохнул Жека. От волнения он ковырял ногтями мой большой палец.

– Прекрати, – сказал я.

Дошли до крыльца со сломанной ступенькой. Я шире открыл дверь, и пронзительный скрип ударил по нервам. Жека присел от испуга и гирей повис у меня на руке. Его пришлось втаскивать в дом.

Наверное, здесь и вправду когда-то жил обходчик или сторож. На комнату начальника станции эта каморка не тянула. Свет луны из дверного проема косо падал на большую печку, выходящую задней стеной в другую часть дома. Два окна, некрашеная лавка и на ней остатки валенка, растасканного по норам какими-то грызунами. Вместо вешалки – ряд вбитых в стену деревянных колышков. Убожество, как в спектакле про крепостное крестьянство. Герасим и Муму. Доски с пола были кое-где оторваны, и Жека чуть не кувыркнулся в щель. Я удержал его и посмотрел на потолок. Глаза различали в темени облупленную побелку – и больше ничего. Ни лампочки, ни проводов. Спрашивается, что светилось в окне…

Вторая часть дома была раз в десять больше и уже напоминала станцию. Лавки по стенам, дощатая будка с надписью «Касса» и закрытым фанеркой окошком – зал ожидания. Жека постучался, фанерка упала и провалилась внутрь будки.

– А люди где? – спросил Жека, снова терзая ногтями мой палец. – Я же видел: окно горело!

Посмотрев на потолок, я и здесь не увидел ни проводов, ни лампочек.

– Окно не горело, нам показалось, – твердо сказал я. – Глянь, крыша-то дырявая. Мы через окно увидели дыру, а в дыре – луну, и подумали, что свет горит.

Брат молча принял объяснение. Но сам-то я знал, что задачка с луной, дырой и окном имеет единственное решение: когда все три точки выстроятся в ряд. Сейчас луна справа, дыра слева, окно внизу и посередине. Смотри хоть задом наперед, просунув голову между ног, но треугольник не станет прямой линией.

И еще об одном я смолчал, чтобы не пугать Жеку: в зале ожидания не было мусора. Ни фантика, ни окурка, ни прилипшей жвачки. Пыль была. Мы протоптали в ней две дорожки, одинокие, как следы астронавтов на Луне.

В этом зале ожидания никто не ожидал поезда. Сюда за все лето, а скорее, и за много лет не зашел грибник или охотник, чтобы укрыться от дождя и выкурить сигарету.

ОНИ ЗНАЮТ О ПРИЗРАЧНОМ ПОЕЗДЕ, понял я. ВСЕ. ВЕСЬ ГОРОД. И все молчат. Потому что призраков не бывает. Нормальный человек об этом и спорить не станет. А если находились упрямцы, утверждавшие, что сами видели, верней, не видели призрачный поезд, так они теперь доказывают свое в дурдоме. А остальные притворяются, будто ничего особенного нет. Нормальный водитель не откажется ехать в рейс из-за какого-то призрака, а подгонит автобус к станции точно по расписанию. Нормальные пассажиры пулей полетят кто с автобуса на поезд (на нормальный, разумеется), кто с поезда на автобус. Они рассядутся и уедут, пряча глаза друг от друга, когда вдали загудит невидимый паровоз.