Большая книга ужасов – 86
Шрифт:
– Нет, правда… Они добрее нас.
– Добрее, не добрее, но у них нет этой нашей толерантности к насилию.
– Серьёзно?
Толпа ребят бежала за машиной, швыряя в неё чем попало (с камнями тоже напряжёнка, есть только лёгкий керамзит с клумб да мельчайший грунт оттуда же). Честно говоря, я не видела, кто чем кидается, даже не видела, чтобы кто-нибудь попал.
Лёлик с компанией присоединился и, конечно, вырвался вперёд. Он бежал, радостно улюлюкая, пока кто-то из добрых дружков случайно не наступил ему на широкие треники, а дальше… Лёлик споткнулся, рухнул носом на землю, на ходу теряя штаны. Семыкина, которая снимала погоню на телефон,
Лёлик орал, пытаясь вытереть лицо и одновременно подтягивая штаны, бросался на обступивших его с телефонами, чтобы отобрать, но все ловко уворачивались. Дружки Лёлика пытались изображать из себя охрану, но ребята снимали их, а бить кого-то перед камерой они боялись.
Машина повернула и скрылась.
– Не пора ли вмешаться?
– Ага, а то ещё чуть-чуть – и правда будет драка.
Глава VII
У Хурмы ещё паслись те трое, что устроили весь этот спектакль, Сашка ушла, и правильно сделала. Иваныч одиноко сидел у окна и комментировал всё, что видел. Трое игнорировали его как фоновый шум, Хурма рассеянно отвечала.
– Значит, уже поймали мишку. Видите, всё обошлось! – Последнее было адресовано Лёликову папаше.
– Обошлось! Да если бы не я…
– Саша дошла? – прервала его Хурма, обращаясь ко мне.
– Нет. Я надеялась её здесь застать, чтобы вместе отвезти Иваныча, если разрешите.
Лёликов папаша переменился в лице, шагнул ко мне и рявкнул в сторону Хурмы:
– Ну я же говорил!
– Саша занервничала, когда узнала, что происходит в лагере, – поспешно объясняла мне Хурма, – сказала, что никого не хочет видеть, и убежала.
– И вы её не остановили! – с удовольствием заметила я этим двоим и Лёликову папаше. Ух, как он психанул!
– Я не остановил?! Да я не обязан, это ваша работа – следить за детьми! – Он стоял, наверное, в полутора метрах от меня и всё равно плевался.
Как мало надо, чтобы выбесить взрослого уравновешенного папашу. Напомнить, что он не смог догнать и удержать подростка, а всего час назад играл мне тут мышцами и связями, вертолётик вот вызвал на жалкого забитого мишку, доказывая, какой он крутой…
Слушать всё это я, конечно, не стала. Демонстративно вытерла лицо – пусть этот лопнет от ярости, убирать всё равно не мне.
– Значит, она где-то в лагере. Сейчас найду. – И вышла.
Пусть договаривает закрытой двери. Конечно, в погоню он не бросился и почти наверняка накинулся на Хурму. Конечно, мне она за это всыплет. Но за последние сутки я столько накосячила, что маленький жест невежливости погоды не сделает.
Я вышла на воздух. По лагерю уже носились дети, как будто ничего не было, и вертолёт, понятно, давно улетел. Я так и не поняла, зачем он тут был: чтобы найти мишку и передать по рации вниз? У самого корпуса валялся самокат, который мишка вчера угнал неведомо у кого. Найдётся хозяин. А пока я одолжу, так быстрее. Встала и поехала искать Сашку.
Первым делом я рванула в наш корпус, но Сашки не было. Сказав Ленке меня набрать, если явится, поехала дальше. Столовка (Сашка иногда там помогает), кружок, другой кружок, баскетбольная коробка, корпус и двор первой группы (это не моя тайна) – чисто. Вырулила на парковку к проходной,
заехала к Петровичу. Он бы, конечно, не выпустил, но увидеть мог – камеры же…– А я сижу любуюсь, как твои гнали этих… – Петрович кивнул на монитор, где застыл стоп-кадр: уезжающая машина и ватага школьников с керамзитом гонит её как дикого кабана. – Хочешь посмотреть? Жаль, на Ютуб не выложишь… Да не расстраивайся ты! Всех не спасёшь!
– Петрович, Сашка пропала.
– Как пропала? Ты ж её сама за чем-то послала в дальний корпус. Она мне и записку твою показала.
– Какую?!
– Ты не давала записку?! Я вызываю подкрепление. – Петрович растерянно зашарил в ящике стола, свободной рукой тыча в кнопки рации.
Я уже набирала номер Хурмы:
– Саша сбежала.
– Девочка, шестнадцать лет, джинсы, серая футболка, чёрная спортивная куртка, – талдычили мы одновременно в свои трубки. Далеко она уйти не могла.
Хурма не тратила время на выговоры, велела мне хватать машину и ехать прочёсывать лес, обещала кого-нибудь послать вдогонку. Петрович уже совал мне записку: почерк действительно мой, и в записке я действительно прошу отпустить Сашу в дальний корпус за бумагами… Чёрт, этой записке лет пять – где она её вообще откопала?! Хранила, что ли, в шкатулочке на такой случай?! Иногда мы всё-таки недооцениваем детей – и вот пожалуйста!
– Ты тогда покатайся по лесу где проедешь, и дуй к ней домой, – напутствовал Петрович. – Дальше дома они обычно не бегают. Адрес найду сейчас и скину.
Я кивнула и побежала на парковку.
Петрович опустил за мной шлагбаум, и машину сразу обступил лес. Я знала, что он жиденький, несерьёзный, а всё равно давил. Было как-то не по-утреннему темно, то ли из-за сосен, которые здорово подросли за этот год, то ли на улице пасмурно, или то и другое. Я включила ближний свет, может, хоть так будет уютнее. Какое там! Сашка сбежала. Раньше за ней такого не водилось, но этот Лёлик, эти с мишкой… Думаю, её просто достали. Хотя с Иванычем они вроде подружились… Чёрт, надо было спросить Иваныча – может, она по какому его поручению пошла? Я быстро набрала Хурму и включила громкую связь:
– Валерий Иванович ещё у вас?
– Уехал Сашку искать.
– Ясно… Погодите, как?!
Хурма уже отключилась. Отчаянный старик Иваныч на своём паркетном креслице направился в неизвестность. В общем, версию с его поручением отметаем. Смотрим. Смотрим во все глаза во все кусты, пешком она далеко уйти не могла – если конечно, не стащила чей-нибудь самокат, как мы с медведем. Надо Петровича спросить…
Ещё один звонок, на этот раз Петровичу. Тот подтвердил: пешком уходила не так давно. Значит, сначала лес, а потом-потом, часа через два можно и к ней домой…
Я ехала где была дорога, и очень быстро объехала весь наш лесок, он жиденький. Надо вернуться и пошататься пешком там, где не может проехать машина. Сашка тоже не дура шляться по открытым местам, зная, что её будут искать. Я спрятала машину в десятке метров от выезда на шоссе, там нашёлся удобный карман, как раз для меня и ленивых грибников. Припарковалась и пошла пешком.
Темнело. Кажется, собирались тучи, будет дождь. Где-то на шоссе или в лагере кто-то распевал. Не противно, не пьяная компания, а тихо-тихо, почти не слышно, слаженный хор как из старых фильмов. Музыки не было, только песня, где слов не разобрать, но мотив очень знакомый.