Большая книга ужасов. Самые страшные каникулы (сборник)

Жестянка успокоилась, я легла в кровать и задремала. Разбудил меня доносящийся из коробки противный стучащий скрежет.

– Ничего, – сказала я, – вот доживем до утра, тогда и поговорим. – Для пущей уверенности включила настольную лампу и подвинула коробку в самый центр светового круга. Сложила из подушек уютное гнездо и, устроившись там полулежа, пробормотала: – Смотри мне, без глупостей. Я слежу за тобой.

В вашей голове когда-нибудь боролись страх и усталость? Ощущения не из приятных. Глаза закрывались сами собой, но я не решалась уснуть наедине со стучащей коробкой. Она периодически подавала признаки жизни. В какой-то момент мои руки снова стали неподъемными, а под кроватью завелся огромный скелет в ржавых доспехах. Он тянулся к моим ногам, а я ничего не могла сделать и страдала от холодного ужаса. Тут зазвонил телефон! Среди ночи?! Не может быть! Что за дурацкий кошмар? Тем не менее мобильник на тумбочке исполнял мою горячо любимую песню. Я схватила трубку и услышала голос Нади:

– Хорошо, что ты не спишь. Я еду к тебе на такси. Мне нужно срочно забрать карты.

Вот услышишь такое – и не знаешь, радоваться, что из моей комнаты исчезнет эта бешеная жестянка, или расстраиваться, что твоя двоюродная сестра сошла с ума.

– Времени, вообще, сколько? – проговорила я.

– Половина третьего.

– Просто отлично. Кто тебя из дома выпустил? Куда бабуля смотрит!

Надя недобро рассмеялась:

– Она не в курсе. Предынфарктное состояние, решили ей ничего не говорить.

Эта новость меня взбесила! Ну надо же, взрослые! Как можно было бросить на произвол судьбы бедную Наденьку?! У нее ведь муж пропал! Впрочем, я знала ответ – дядя Костя. Мамин брат сбежал, бросив семью, а его бывшая жена никогда не пользовалась бабушкиным уважением. Как говорят у нас в школе – сплошной эпик фэйл.

– А ты знаешь, что твои карты бешеные?! – Злость у меня не прошла, так что я даже повысила голос: – Они целую ночь стучат, чтобы выбраться из коробки.

– Знаю, поэтому хочу их забрать, – ответила Надя. – В общем, я скоро подъеду. Выходи на улицу минут через пятнадцать.

Вы когда-нибудь смотрели фильм про ниндзя? Это такие шустрые японские человечки в масках. Так вот – все, что вы видели, ерунда по сравнению с моими движениями по квартире в три часа ночи. Мне пришлось двигаться медленно и бесшумно. Если бы родители проснулись и поймали меня… Нет, об этом лучше не думать! Особенной ловкости требовало закрывание тяжелой входной двери. Казалось, одно неловкое движение – и проснется весь дом. Легонечко, одним пальчиком я потянула за ручку. Получилось вроде бы негромко. Вдохновившись своей победой, я помчалась вниз по лестнице. Жестянка у меня под мышкой забилась и задергалась. Страшно было подумать, что там внутри. Я выскочила из подъезда и остановилась, оглядываясь. Улица предстала передо мной непривычно безлюдной. Рыжие фонари отлично освещали проезжую часть. Чуть в стороне стояло городское желтое такси. Надя открыла заднюю дверь и вышла из машины. Я побежала навстречу и протянула ей жестянку. И тут же неизвестная сила резко ударила в крышку, да так, что скотч начал отклеиваться.

– Прости, что втянула тебя, – прошептала Надя. Выглядела она еще хуже, чем в прошлый раз.

– Обещай, что переедешь на пару недель к бабушке, – строго сказала я. – И не будешь делать глупостей.

– Обещаю. – Надя пошла обратно к машине. Я видела, как дергается жестянка в ее руках. Внезапно особенно сильный удар сорвал скотч, крышка приоткрылась. Из коробки выскользнула и полетела на землю одна карта. Надя обернулась. Вдвоем мы завороженно смотрели, как падает, вращаясь, небольшой кусок картона. Это была Смерть. Она легла картинкой вверх. Тут же появился черный автомобиль с яркими слепящими фарами. Он летел прямо на нас.

– Осторожно! – закричала я. Успела даже схватить Надю за руку и потянуть. Но машина вильнула в сторону и сбила сестру. Девушка ударилась о капот, подлетела в воздух и рухнула на асфальт. Я тоже упала. У меня был шок. Казалось, меня тоже задело. Черный автомобиль заскрипел шинами, еще раз вильнул, притормозил и остановился. Наш таксист рванул с места в погоню. Я сидела на асфальте, не понимая, что происходит. Смерть поднялась с земли, встала в полный рост. Потрогала костяными пальцами лезвие косы и не спеша направилась к Наде. Жестянка с картами раскрылась и лежала на дороге. Ветер вышвыривал из нее карты. Одна из них опустилась мне прямо в раскрытую ладонь. Я машинально перевернула ее – Сапог. Смерть остановилась и посмотрела на меня. В глубине черных глазниц горели красные огоньки. Ветер трепал ее плащ, прижимая к костяным ребрам. Фигура в черном была воплощение ужаса. Я откуда-то знала, что это не моя смерть – она пришла за Надей. Но почему остановилась? В голове шевельнулась дикая мысль. Дрожа от страха, я потянулась к картам и перевернула еще одну – Возница. Смерть проводила мою руку взглядом и улыбнулась, заскрежетав зубами. Желтое такси вернулось и резко затормозило возле нас. Жутко ругаясь, водила выбрался из кабины, подошел к Наде и пощупал пульс.

– Вроде жива, твою налево, – прорычал он. – Ты-то как, мелкая?

Я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Ответила через минуту странным, не своим голосом:

– Со мной все хорошо. Займитесь Надей, вызовите «Скорую». Я Смерть отвлекаю.

Водила посмотрел на меня как на сумасшедшую, затем сказал:

– Наш диспетчер уже всех вызвал. Эх, жалко, я этого мерзавца не догнал. Он, гад, номера грязью напрочь замазал.

Следующие десять минут показались мне часом. Я раскладывала, тасовала и снова раскладывала карты. Как сказали врачи «Скорой», это состояние называется шоковым трансом. Мне казалось, что картинки меняются и оживают. Вот на асфальт передо мной лег Фонарь. Сначала он загорелся красным. Машина «Скорой помощи» притормозила, чтобы пропустить мчащегося лихача. Потом Фонарь стал зеленым. Следующей картой был Червь – кроваво-красная извивающаяся пиявка. Эта тварь поражала тело Нади, превращая раны в необратимые травмы. Затем я открыла Сон. Карта казалась спокойной и миленькой – голова дремлющей девушки. У меня на глазах ее подушка превратилась в холодный камень, лицо спящей исказилось от боли и ужаса. Не знаю, что со мной было, но каким-то непостижимым образом я читала по картам настоящее, прошлое и будущее. А может, у меня просто съехала крыша. Так или иначе, через десять минут приехала «Скорая», за ней полиция. Надю погрузили на носилки. Видно, дело было плохо – доктора суетились, делали искусственное дыхание, давали электрический разряд. Смерть стояла рядом и улыбалась. После очередной медицинской процедуры она посмотрела на меня, помахала костлявой рукой и растворилась в воздухе.

– Ура! – закричала я. – У нас получилось! Мы спасли ее!

Один из докторов подошел ко мне:

– Девушка, как вы себя чувствуете? Сколько видите пальцев?

– Два.

– В каком городе мы находимся?

– В не резиновом, – говорю. – Давайте скорее в больницу.

– Хорошо, только вы поедете с нами.

«Думают, с ума схожу», – решила я и принялась сгребать карты в искореженную коробку. Выглядела при этом как безумная, но твердо знала – нельзя бросать колоду, от нее зависит Надина жизнь. Через пару минут я уже сидела в «Скорой» и ехала в неизвестном направлении. Мне было хорошо. Опасность отступила, Смерть ушла. Это не могло не радовать.

Глава 5 Больница

Следующие несколько часов творилось форменное безумие. Оказавшись в больнице, я начала отвечать на вопросы врачей, сначала одних, потом других и третьих. Вскоре к ним присоединились полицейские. Кто-то вызвал родителей и родственников. Я говорила и говорила, но поток желающих пообщаться не иссякал. Вскоре усталость взяла свое и мои ответы стали бессвязными.

– Все, хватит, – сказала мама. – Мы увозим девочку домой.

– Нет! – воскликнула я. – Мне нужно быть рядом с Надей. Вдруг Смерть снова придет!

Даже в таком состоянии до меня дошло, что сболтнула лишнего. Во взглядах родителей и врачей явственно читалось: «Бедная девочка, сошла с ума от шока. Нужно срочно дать ей успокоительного, а лучше сделать лоботомию». Пришлось срочно доказывать собственную адекватность:

– Я очень устала. Можно поспать пару часиков здесь, в больнице, а потом навестить Надю? Очень за нее переживаю.

Палат свободных, конечно же, не нашлось, но мне вполне хватило кресла в коридоре. Оно было удобное и располагалось недалеко от реанимации, где лежала Надя. Я угнездилась на потертых пыльных подушках и укрылась курткой.

– Съезжу возьму чего-нибудь перекусить, – сказал папа.

Сначала сон был легкий и прозрачный. Сквозь него я слышала, как приходят мои дядюшки и тетушки, а доктора говорят им о Надином состоянии:

– Случай сложный. Ничего не можем обещать. В ближайшие сутки все решится.

От этих слов меня брала злость. Как же так?! Вы же врачи! Вы обязаны спасти Надю! Потом меня накрыла чернота без сновидений. В глубине этой тьмы зародился холодный страх. Сквозь забытье я чувствовала рядом присутствие чего-то жуткого. Наконец смогла очнуться, открыть глаза, повернула голову – и в соседнем кресле увидела Смерть. Она водила костяной рукой по ржавому лезвию, как будто пыталась заточить тупую зазубренную косу. Я вскочила с места и подбежала к палате реанимации. Сквозь маленькое круглое окошко был виден высокий операционный стол. Надя лежала за небольшой ширмой, вокруг девушки устало ходили врачи. Рядом стояли сложные медицинские приборы.