Большая Охота

— На боевом корабле должна быть дисциплина.

— Если вам не нравится, как я смотрю на вещи, можете меня уволить. И я уйду, что останется делать? Конечно, получается, ради вас я уволилась из лаборатории, теперь фактически останусь без средств к существованию…

— Да никто не собирается тебя выгонять! — вспылил я. — Уже столько сил было потрачено на твое обучение! И ты, правда, отличный пилот.

— Спасибо, Андрей. Меня кроме тебя тут никто не поддерживает.

— Зря ты так. Док…

— Это другое. Док за мной ухлестывает. А мне сейчас в этом плане никто не нужен. Женщина во мне умерла, понимаешь? Мне такое пришлось пережить… Ты не представляешь. Мой бывший парень и кинул меня и унизил… А ты… Ты, Андрей, друг. И я очень это ценю. Правда. Спасибо, что поддержал.

— Ну… — я немного растаял. — Все же дисциплину надо соблюдать. Не такая она у нас жесткая.

— Ну нельзя же стричь всех под одну гребенку! — горячо сказала она. — Некоторых людей, я понимаю, надо держать в ежовых рукавицах. Это правда. Они так лучше понимают. Но я не такая. Мной не надо командовать. Я не дура, понимаешь? И не собака. Для меня важна моя личная свобода. Со мной проще поговорить, чем устраивать мне совершенно бесполезный разнос.

— Вот я и говорю с тобой!

— Да, ты единственный… Остальные… Не знаю. Катя меня ненавидит, по-моему.

— Ты ошибаешься. Все к тебе хорошо относятся. А простые правила можно выполнять. Это традиция. Можешь это так воспринимать? К тому же традиция полезная. Она позволяет сконцентрировать силы в нужный момент. Когда некогда объяснять. Вспомни, ты чуть не погибла от пулеметных пуль в машине.

— Все равно я так не могу.

— Ладно, я буду переводить тебе команды Бориса на человеческий язык.

— Только не надо со мной обращаться как с ребенком. Я прекрасно понимаю его команды, но мне не нравится тон.

— Ну все, успокойся. Нам надо собраться перед выходом. Не забывай, мы — команда. И мы с тобой прежде всего, потому что пока мы в пилотских креслах, мы — пара.

— Не нравится мне это слово. Мы партнеры. Идет? И друзья.

— Идет, — улыбнулся я.

Честно говоря, мне было приятно, что она выделила меня из ряда других. К тому же я знал: она хороший человечек, несмотря на недостатки. Все не без греха. А она великолепно показала себя еще на «Принцессе Регине». Без нее все погибли бы. Это точно. Так что, если по большому счету, я ей был жизнью обязан. С детства. И если на нее будут необоснованно наезжать, я встану на ее защиту. Имею полное право.

Катя в комнате встретила меня молча. Я понял, что лучше с ней сейчас отношения не выяснять. Переругаемся, а нам работать — мне в пилотском кресле, а ей за стрелковым пультом. И от ее, и от моих действий очень скоро будет впрямую зависеть жизнь экипажа и целостность судна. Тут не до личных проблем.

Я молча собрал то, что могло понадобиться в многодневном походе. Зубной магнитник, мыло, бреющий гель, несколько смен белья и одежды.

«Надо будет разработать и пошить для всех униформу, — подумал я, укладывая все это в сумку. — И походные рюкзаки для переноски личных вещей».

Потом вдруг я подумал, что как раз-таки с Катей следует объясниться. Иначе в бою обоим будет тяжело.

— Кать… — осторожно позвал я.

— Отвянь, — не оборачиваясь, огрызнулась она.

— У тебя нет поводов злиться. У меня с ней ничего нет. И не будет. Правда. И не было.

— Меня это не волнует. Просто мне не нравится, каким ты становишься после общения с этой…

— Кать, не надо. Она мне когда-то жизнь спасла. Она тащила меня до гравилета на себе. А я был без сознания. И нас атаковали торпеды. Но она не дрогнула. Она надежный человек.

— Сучка она, — спокойно ответила Катя. — Все мужики от нее на базе с ума сошли. Кроме Бориса, пожалуй. Даже Саймон все реже погибшую жену вспоминает.

— Зря ты так жестоко…

— Да делай что хочешь! Мне плевать уже.

— Да почему?! Я тебе изменил с ней?

— Да. Но не физически, а морально. Для меня это важнее. Ты носишься с ней…

— Ей трудно.

— Это тебе так кажется. Она вас всех попользует, помяни мое слово. Попользует, как ей надо. И ничего никому не оставит взамен. Если будешь продолжать вокруг нее круги нарезать, то, помяни мое слово, кровью будешь харкать.

Хотелось сказать: «Да иди ты!». Но я удержался. Не хотелось ссориться перед боем.

— Хорошо, — ответил я. — Присмотрюсь к ней получше.

— Ты бы лучше ко мне присмотрелся! — окончательно психанула Катя. — Когда мы спали с тобой нормально? Все ночи проводишь на симуляторе, с этой…

— Да не с этой, а просто на симуляторе! Я готовился к выходу… Ну, Кать! Что ты, в самом деле… Успокойся… — Я осторожно погладил ее по голове. — Я тебя очень люблю. И обещаю, буду с Ольгой меньше общаться. Идет?

— Свежо предание… — со вздохом ответила Катя. — Разводит она вас всех. Находит слабости и использует. Тебя ловит на том, что хочешь научить ее и отблагодарить за подвиг из детства. Дока на том, что он падок на женщин. Саймона на том, что он до сих пор страдает по погибшей жене. Видела я как-то раз…

— Что? — напрягся я.

— Она в медицинском блоке сидела с Саймоном и гладила его по голове. Очень интимно. Говорила, что любая печаль пройдет, если верить в счастье. Говорила, что он свою женщину еще обязательно встретит. Я хотела взять таблетки от головной боли, но… Вот представь, мне было неудобно зайти!

— Черт…

— Что черт? — глянула на меня Катя.

— Да ничего. Сейчас не время для личных разборок. Не хочу, чтобы ты видела во мне врага.

— Ну, так не веди себя как враг.

Я заметил, что она смягчилась, и у меня отлегло от сердца. Хотя с другой стороны… Честно говоря, меня больно кольнула история с Саймоном. Даже с учетом того, что Катя, из нелюбви к Ольге, могла сгустить краски, все равно такой ночной интим меня задел. Хотя с чего бы? Сильно это было похоже на ревность, вот что меня смутило. Но какое право я имел ревновать Ольгу? Мы были просто друзьями. Да, близкими, но меня ни в коей мере не должны были волновать ее сексуальные предпочтения. К тому же она сказала, что после разрыва с парнем вообще не может ни о чем подобном думать. Сказала, что не хочет и не может ни с кем. А значит, беседу с Саймоном можно и нужно рассматривать, как дружеское участие. Все. Для себя я на этом вопрос закрыл. Но какой-то дурацкий осадок остался.

Через два часа все заняли места согласно штатному расписанию — даже Ольга не опоздала, что приятно меня удивило. Наша с ней задача, до спуска батиплана на воду, состояла в буксировке платформы. Я управлял тягачом, а Ольга, устроившись в дополнительной кабине в задней части платформы, выполняла подруливающие маневры колесами самого прицепа. Задача была непростой. Даже завести платформу в эллинг по пандусу оказалось непросто. Это с учетом того, что я не худший шофер. Но сейчас нам предстоял не обратный путь наружу, а куда более сложный — вниз, в глубину подземелий. Там, на двенадцать уровней ниже эллинга располагался широкий тоннель, имеющий выход в океан. С тех пор, как военные покинули базу, тоннель оставался сухим, и биотехи из океана не могли заплыть в темноту подземелий. Мы, даже когда заняли базу, не сразу нашли это чудо инженерной мысли, а когда нашли, не сразу поняли что к чему. Только случайно, выискивая место под дальнобойный тир, Катя обнаружила пульт управления насосами, нагнетающими воду. Тогда и стало ясно, как мы будем выходить в океан. Это было гораздо удобнее, чем каждый раз транспортировать батиплан по суше на платформе, а затем спускать на воду.